еще раза четыре объявил, что не желает обуваться. Казалось, будто мысль так прочно засела в его голове, что требовалось время, чтобы с ней расстаться.

Беатрис решила изменить тактику.

— Ты любишь сыр?

Мальчик не ответил. Он был занят тем, что внимательно рассматривал что-то на обоях.

— Я очень люблю, — весело отозвалась Беатрис.

Некоторое время она смотрела на Уильяма, размышляя, не было ли слишком самоуверенно с ее стороны решить, что она его понимает. Возможно, одиночество — именно то, что ему нужно. Он, похоже, даже не замечал ее присутствия, разговор его не интересовал. Может, он просто не привык к такому общению?

— Уильям, ты знаешь, что невежливо не смотреть на человека, если он с тобой разговаривает?

Он резко повернул голову, но лишь на мгновение. А потом вновь уставился на стену.

— Мне не нравится, — произнес он.

— Не нравится смотреть на людей?

— Не нравится.

Беатрис задумалась, решая, как лучше сформулировать вопрос.

— А на что ты любишь смотреть?

— Я ведь уже показал тебе свои открытки.

— Да, показал.

Она съела небольшой кусочек сыра, это немного успокоило. Внезапно в коридоре послышались тяжелые шаги, и она затаила дыхание. Распахнулась дверь, и появился герцог. Выхватил ее взглядом из общей картины и, кажется, удивился, а потом… разозлился.

— Что вы здесь делаете? — спросил Бриггс.

Она ожидала, что Уильям встанет и бросится к отцу, но он остался лежать спиной к ней и лицом к стене.

— У нас с Уильямом пикник, — решительно ответила Беатрис и улыбнулась. — Не желаете присоединиться, герцог?

Тот нахмурился сильнее, поскольку и до этого момента выглядел хмурым.

— Присоединиться к вам… на пикнике?

— Именно, — весело ответила Беатрис. — Я не видела вас несколько дней.

Она перевела взгляд на Уильяма, который вяло болтал ногой, но все еще не смотрел на нее.

— Добрый день, Уильям, — сказал Бриггс. — Как ты?

Он не ответил даже отцу, которого такое поведение ничуть не смутило.

— Не хочешь поздороваться с отцом? — спросила Беатрис.

— Это необязательно, — поспешил ответить Бриггс. — Иногда Уильям не любит говорить слова приветствия.

Удивительно, как легко он это принял. Сбитая с толку, она подвинулась, освобождая место на пледе.

— Присоединяйтесь. Вы наверняка еще не обедали.

— Нет. Но я не хочу сидеть на земле.

— Удивительно, недавно Уильям сообщил, что не хочет есть на улице.

Она пошевелилась, устраиваясь удобнее, и ткань платья натянулась, подчеркивая бедро. Бриггс невольно задержал на нем взгляд.

— И что вы сказали на это?

— Предложила устроить пикник здесь, — продолжала Беатрис, ничуть не смутившись.

Брови его взлетели вверх.

— Вы поэтому едите в комнате?

— Это проще, чем занести сюда большой обеденный стол, не так ли?

— Думаете победить меня там, где не смогли выиграть у сына?

— Да, — улыбнулась она.

— У нас пикник, — послышался голос Уильяма.

Они вдвоем повернулись к мальчику, который выглядел очень серьезным.

— У нас пикник, — повторил он.

— Вот. — Беатрис широко улыбнулась Бриггсу. — Уильям пожелал, чтобы у нас был пикник.

Глава 7

Ах, Бриггс… Меньше всего на свете Беатрис хотелось, чтобы он увидел ее, сидящей на расстеленном на полу пледе с восторженным выражением лица. Впрочем, и Бриггс не ожидал увидеть Уильяма лежащим к ней спиной и разглядывающим стену.

Беатрис могла истолковать это как неуместную дерзость, хотя он знал, что это не так. Если бы Уильям был недоволен присутствием Беатрис, он сразу бы об этом заявил и уж точно не стал бы лежать спокойно. Он сделал бы все, чтобы она ушла, не стал бы разговаривать.

Все это правда, от осознания которой становилось не по себе, а он не любил выглядеть трусом. Происходящее пойдет во благо Беатрис. Разговор в карете подвел их совсем близко к обсуждению интимных отношений в браке, подтолкнул его к признанию, что он желает обладать Беатрис. Он не будет держаться от нее на расстоянии, как полагал ранее, к тому же забота о супруге — его прямая обязанность. Однако как скоро она оказалась рядом с Уильямом! Неожиданно для себя он ощутил раздражение, будто кто-то тайно проник на его территорию, сразу стал пытаться погасить его в себе, отчего раздражался еще больше.

С каждой секундой он убеждался, что Беатрис ведет себя очень разумно и правильно. Он колебался, боясь обидеть согласием сына, и был рад услышать, что тот изменил мнение.

— Уильям показал мне свою коллекцию открыток.

— Вот как?

— Да. Мне было интересно слушать его рассказ, поразительно, как много он знает.

— Если бы вы провели с ним больше времени, поняли, что это лишь малая часть, — произнес Бриггс, изумленный, с какой гордостью сообщил об этом. — Уильям буквально впитывает сведения и владеет довольно большим объемом знаний. Будь он в состоянии долго поддерживать разговор, рассказал бы много любопытного, например, о Колизее.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Беатрис.

Уильям резко перекатился и повернулся к ним лицом, по выражению было видно, что его заинтересовала тема беседы. Бриггс невольно улыбнулся.

— Ты ведь много всего знаешь, верно, Уильям?

— Я знаю о Колизее все.

— Уильям, а Лондон тебе интересен?

— Лондон интересен. Там есть Вестминстер и дворец Сент-Джеймс.

— Ты очень умный мальчик. Хочешь поехать с нами в Лондон?

— Он не поедет с нами, — резко отрезал Бриггс.

Уильям никак не отреагировал на его слова.

— Почему же? — удивилась Беатрис.

— Он не поедет с нами, потому что не любит никуда ездить. Кареты кажутся ему ужасными, из-за нарушения привычного распорядка дня он капризничает.

— О, не поверите, но меня это все тоже раздражает, — весело призналась Беатрис. — Я становлюсь нервной и суетливой. Но ведь это не значит, что нужно все время проводить дома и некуда не ездить.

— Он не захочет ехать в Лондон.

— В Лондоне есть Вестминстерское аббатство и дворец Сент-Джеймс. И Гросвенор-сквер. Мальчик совершенно безэмоционально передавал факты, но это не удивило Бриггса. Порой мальчик сам заводил разговор, а иногда молчал, тогда из него невозможно было вытянуть ни слова. Бриггс давно оставил попытки. Впрочем, никогда не останавливал сына, желающего высказаться. Сейчас он боялся, что Беатрис станет предосудительно относиться к поведению Уильяма, боялся собственной реакции на это, но ничего похожего не происходило.

— Вам следовало переговорить со мной, прежде чем искать встречи с Уильямом, — сказал он, но его перебил сын.

— Она мой друг, — заявил тот, чем ошеломил отца.

Он не представлял, как реагировать.

— Вот как? — только и смог произнести Бриггс.

— Да. У меня никогда не было друзей, — продолжал Уильям.

— У тебя есть гувернантка.

— Она… гувернантка. А эта леди — мой друг.

— Не буду спорить.

Беатрис