— Гламур?

— Да нет, кажется, жесть.

— Уже легче. Хуже гламура для нашего брата еще ничегоне придумали. Новый автор или перекупленный?

— Да новый вроде. Впрочем, я не вгрызалась в вопрос. Недо того сейчас.

— Ладно. Поживем-увидим.

Ровно в час дня Лиля вошла в приемную.

— Привет, Нелли! Мне на час назначено.

— Ага, — ответила секретарша, — проходи.

— Здравствуйте, Владимир Эдуардович!

— Привет, заходи, садись. Как дела?

— Идут.

— Хорошо выглядишь.

— Спасибо, Владимир Эдуардович, мне сказали, что новыйавтор…

— Да-да, вот только он опаздывает. В пробку попал.Непривычно ему по Москве ездить.

— Он из провинции?

— Да нет, из эмигрантов. Книжка — не оторваться.Грамотно пропиарить — бестселлер будет точно. Это такойавантюрно-автобиографический роман. Мужик с невероятной судьбой, начинал тамофициантом, добился больших успехов, денег и решил написать книгу. Это,конечно, не Лев Толстой, но Лев Толстой в наше время продается куда хужеДонцовой.

— То есть, он ближе к Донцовой, чем к Толстому?

— Да нет, он ближе к Джеку Лондону.

— Тогда здорово.

Позвонила секретарша, что новый автор прибыл.

— Пусть войдет!

Кабинет был огромный. Лиля оглянулась и застыла в изумлении— в дверях появился… Ринат Ахметшин. Лиля мгновенно узнала его, хотя он здоровоизменился. Она онемела.

Владимир Эдуардович вскочил ему навстречу.

— Привет, Ринат! Заходи, заходи, садись, чай, кофе?

— Благодарю. Не стоит. — Он окинул взглядом Лилю,вполне мужским, оценивающим, но явно не узнал ее. Стало немного легче.

Он сел как раз напротив нее.

— Вот, Ринат, познакомься, это твой пиар-менеджер ЛиляОрешникова. Лиль, а это Ринат Юнусович Ахметшин.

— Бога ради, без отчества, — улыбнулся он ейсногсшибательной улыбкой. — Просто Ринат.

Он не узнает меня, облегчение боролось с обидой. И хорошо. Ине надо!

В этот момент вбежал коммерческий директор.

— Ради Бога, простите, но у нас тут в некотором родеЧП, Вова, ты нужен буквально на десять минут.

Владимир Эдуардович отошел с ним в сторонку, они пошептались,и он сказал извиняющимся тоном:

— Ринат, прости, я должен отлучиться, минут на десять —пятнадцать максимум. Ты не обидишься?

— Да нет, мы тут с Лилей пока познакомимся, нам жеработать вместе, если я правильно понимаю?

— Вот и отлично! А хотите коньяку? Лиль, скажи Нельке,она подаст.

И они с коммерческим директором умчались.

— Как насчет коньяку? — спросила Лиля, с трудомвыговаривая слова.

— Благодарю, но я не пью спиртного.

— О! А еще вы вегетарианец или сыроед?

— Ни то, ни другое, — как-то плотоядно улыбнулсяон. — Просто я был когда-то каскадером, а в этой профессии одна рюмкаможет стоить жизни, причем не только тебе, но и кому-то еще. Так что нетпотребности. Кофе и чай тут наверно поганые. А вот минеральной воды я бы выпил.

— Минутку. Нелли, можно минералки?

— С газом или без?

— Вам с газом?

— Да, и со льдом.

Он говорил, как человек привыкший отдавать четкие указания.Или приказания.

Чтобы не сидеть как дура, Лиля решила взять инициативу насебя. Обо всем подумаю вечером, сейчас это только работа.

— Скажите, Ринат, что заставило вас взяться за книгу ичего вы хотите на этом пути? Стать профессиональным писателем?

— Не думал пока. А написал я ее за три месяца, покасидел в норвежской тюрьме, — невозмутимо ответил он. — Делать нечегобыло, условия вполне недурные, вот я и решил…

Лиля сделала пометку в своем блокноту.

— Что вы там записали? — усмехнулся он.

— Просто отметила для себя, что этот факт может статьнедурной зацепкой в пиар-кампании. Если вы, конечно, не возражаете.

— А почему вы не спросили, за что я сидел?

— Ну, судя по сроку, явно не за убийство, не за грабеж,ну, может, правила уличного движения нарушили…

— Знаете, вы первая женщина, которая не всплеснуларуками, не схватилась за сердце и даже не спросила, за что. Вы меня приятноудивили.

— Придется немного вас разочаровать, я все-таки спрошу— так за что вас посадили?

— За нарушение правил движения по акватории порта.Ничего рокового.

— Автор этого бестселлера — человек яркой судьбы, онбыл там-то, там-то, сидел в норвежской тюрьме… Нет, не так… Этот потрясающеувлекательный роман был написан в камере норвежской тюрьмы! Думаю, стопудовосработает. Мы там еще ярких фактов нароем. Нароем ведь?

Он засмеялся.

— Нароете! А если мало будет, мы еще присочиним, верно?

— Конечно! Чем мы отличаемся от рыночных зазывал?Только технологиями. Мне надо прочитать вашу книгу и тогда план кампании будетяснее. Как я поняла, книга в большой степени автобиографическая?

— На семьдесят процентов. А что, вы читаете все книги,которые пиарите?

— О нет! Но тут другой случай.

— Почему?

— Ну, хотя бы в силу этих семидесяти процентов!

— Мне нравится ваш подход. Я буду с вами работать. Идля начала я приглашаю вас пообедать вместе после беседы с Вовой. Чисто деловоемероприятие, — подмигнул он ей.

— Ну, если деловое, то согласна.

В это момент вернулся Владимир Эдуардович.

— Ну как, нашли общий язык?

— Да, — ответил Ринат. — У Лилифантастическая хватка, она сразу взяла быка за рога и уже наметила какие-томоменты рекламной кампании.

— Ну и отлично.

— Во избежание кривотолков довожу до твоего сведения,что… пригласил Лилю пообедать со мной сегодня, чтобы обсудить…

— Простите, Ринат, но для дела полезнее было быперенести этот обед на завтра. Я должна сперва прочитать книгу.

— Верно мыслишь! — одобрил ее ВладимирЭдуардович. — Тогда ты сейчас иди, возьми у Анчутки экземпляр.

Анчуткой в издательстве звали старого опытного редактораАнну Евгеньевну Чуткову.

— Лиля, вот вам моя визитка, как прочтете, звоните.