— И вот вам моя визитка.

Он пожал ей руку. Она сцепила зубы, чтобы не выдать своеговолнения.

— Ступай, у нас тут есть еще о чем поговорить, —распорядился Владимир Эдуардович.

Лиля поспешно вышла.

— Лиль, ну как он тебе? У нас тут все, кто его видел,просто отпали. Красив как бог! — заметила Нелли.

— Чингисхан!

— Точно! Будешь с ним работать?

— Да!

— Дай тебе Бог!

— Ты о чем?

— Говорят, он богатый и холостой.

— Да пошли они все…

— Тоже верно, — вздохнула Нелли, измученнаямужем-бабником.

— Девушка с характером, — сказал Ринат, когда Лиляушла.

— Она молодчина, умненькая, четыре года назад пришларобкая, ничего еще не умела, а теперь будь здоров! И главное, умеет с людьмиразговаривать.

— Замужем?

— Недавно развелась. А ты что, на нее глаз положил?

— Да Боже избави. Нельзя путать работу и удовольствия.

— Это правильно, — тяжело вздохнул ВладимирЭдуардович, однажды крупно пострадавший от служебного романа.

Лиля пребывала в состоянии полнейшей растерянности. Может,это судьба, что он принес книгу именно в наше издательство и именно меняприкрепили к нему? И хорошо, что он меня не узнал, боюсь, ему было бы неприятновспоминать, как он когда-то рыдал из-за женщины и, походя, без любви и дажевлечения лишил невинности дочку своей пассии… Только бы никто ему непроболтался… Впрочем, Вова наверняка не знает маму, он телевизор не смотрит, втеатр не ходит… Анчутка вообще не в курсе, Нелли… Нет, Нелли никогда никому нио чем не скажет, разве что под пыткой. Вряд ли Ринат станет это делать, да и скакой стати? А как интересно прочитать эту книгу и как… страшно… Вдруг книгаотвратительная? Вдруг там проглянет какая-нибудь гадость? Что ж, а может это ик лучшему… Но до чего же он хорош! В сто раз лучше чем тогда. Ему за сорок, этисмоляные волосы с легкой проседью, зеленые глаза, эта слегка хищная улыбка…этот загар… Остап Бендер называл это колониальным загаром… Да, он похож нажестокого колонизатора. Ему бы здорово подошел пробковый шлем…

— Анна Евгеньевна, здрасьте!

— Привет, Лилечка, тортика хочешь? Вкуснейший!

— Хочу, спасибо! А чайку нальете? Ох, и правда вкусный…Анна Евгеньевна, я к вам за рукописью Ахметшина.

— Ты его будешь вести?

— Да.

— Роскошный мужчина. Но сфинксоватый.

— Как? — рассмеялась Лиля. — Сфинксоватый?Классное словечко!

— Тебе как лучше, дискету дать или распечатку?

— Распечатка есть?

— Есть. Вот, в синей папке возьми.

— А вы уже прочли?

— Да.

— И как?

— Понимаешь, интересно, жуть, прямо современный ДжекЛондон. Подредактировать, конечно, нужно, но не катастрофа. Думаю, пойдет наура. Понимаешь, в этом есть что-то настоящее. Он не мудрствует лукаво, а простопишет о том, что с ним было, ну и присочиняет, конечно. Кстати, как начинаетприсочинять, сразу хуже, но читатели вряд ли заметят. Короче, это, конечно,автор одной книги. Он ни в коей мере не сочинитель. Кстати, постарайся ему этообъяснить, а то ты же знаешь наших. Заключат с ним договор на пять книг сразу!А он либо опозорится со второй книгой, либо найдет негра. И ничего хорошего всеравно не выйдет.

— Ну, я не думаю, что он стремится в писатели. Он этукнижку в тюрьме написал, от нечего делать.

— Да ты что!

Лиля доложила Марине о разговоре с новым автором.

— Что ж, молодец, сразу начала креативить! Знаешь, утебя что-то здорово бледный вид. Вот что, езжай-ка домой, читай новоявленногоЛондона, а завтра встреться с ним и подготовь план. Начальство берет за горло.

— Как обычно. Вчера главным был Костяникин, а сегодня ужеАхметшин. Так и свихнуться недолго. Ну, я тогда пойду?

— Иди!

Лиле нетерпелось начать читать. Вот интересно, он написалчто-то о маме?

Она рассчитывала почитать в метро, но в вагоне было слишкоммного народу, всю дорогу пришлось стоять. Она купила у метро килограмм розовойчерешни, два баклажана, потом зашла в магазин и купила полкило любимогоадыгейского сыра. Баклажаны она нарезала и разложила на решетке аэрогриля,предварительно смазав их подсолнечным маслом. И даже облизнулась, так ей вдругзахотелось есть. Баклажаны пекутся двадцать минут, может, начать читать? Нет,лучше сначала поесть, а потом уже браться за чтение. А позвоню-ка я Милке, покапекутся баклажаны.

— Мил, это я.

— Ты на работе?

— Я тебе сейчас такое расскажу…

— Артем прозвонился?

Тут Лиля вдруг отдала себе отчет в том, что увидев Рината,ни разу даже не вспомнила об Артеме. И вся любовь?

— Да нет, он не звонит, ну и Бог с ним.

— А что случилось?

— Мне сегодня дали нового автора.

— Кого? Я знаю?

— Как автора точно не знаешь.

— А как кого знаю?

— Ну, ты о нем много слышала…

— Слышала вообще или слышала от тебя?

— От меня и вообще…

— Лилька, ты зачем меня интригуешь?

— Интересно, угадаешь ты или нет.

— Ладно, попробую, — включилась в игруМила. — Он известный автор?

— Нет. Это его первая книга.

— Да, главный вопрос, это мужчина или женщина?

— Мужчина.

— Молодой?

— Зрелый.

— Зрелый понятие растяжимое. От двадцати пяти допятидесяти… Ты с ним раньше была знакома?

— Была.

— Он красивый?

— Очень.

— Лилька, неужто Ахметшин?

— Фу, как ты быстро угадала!

— Лилька, это правда?

— Чистейшая!

— И как вы встретились?

— В кабинете у Вовы. Но он меня не узнал!

— Ни фига себе… Ты уверена?

— На сто процентов.

— Ты расстроилась?

— Наоборот, обрадовалась.

— Понимаю, так интереснее. Но с чего он решил податьсяв писатели? Ты ж говорила, что он живет в Южной Африке.