новых вопросов. – Цветы не от Джека. Надо подождать – вдруг мой тайный воздыхатель проявит себя другим образом? – я делаю попытку умерить их любопытство. – А теперь, Себастиан, займись-ка покупателями, а тебе, Поппи, спасибо за цветы.

– Всегда рада, – понимает намек Поппи. – Ну, мне нужно обратно в лавку. У Эмбер сегодня днем примерка. Не могу поверить, что они с Вуди наконец-то поженятся – это так волнительно! Но ты дай знать, если тайна раскроется!

Поппи уходит, а мы с Себастианом остаток дня занимаемся покупателями, но все это время в голове вертится вопрос: от кого цветы, которые сейчас стоят в вазе на прилавке? Если от Джека, то должна ли я поблагодарить его за них? Или лучше подождать, пока он сам не объявится?

А если это не Джек, тогда кто? И почему он или она просит у меня прощения?

Глава 13

– Барни! – ору я, между тем как он исчезает за валунами, обнажающимися в песке во время отлива.

Но Барни, обычно такой послушный, не подчиняется. Я ускоряю шаг и устремляюсь за ним, прыгая по камням.

– Ох! – от неожиданности я вскрикиваю. – Это вы.

– Собственной персоной, – говорит Джек, поднимая на меня глаза и поглаживая Барни.

– Ээ… как дела? – не сразу нахожусь я.

– В общем неплохо. Вот испытываю новые колеса, – он указывает на коляску. – Они предназначены для езды по песку. Я ждал их все время, что живу здесь, и теперь могу передвигаться по пляжу во время отлива, как все. И, предваряя вопрос о том, как я проехал по мягкому песку, отвечаю: спустился по стапелю, – добавляет он.

Я смотрю на стапель, который во время прилива полностью скрывается под водой, а при отливе, как сейчас, становится идеальным пандусом для переезда на твердый песок.

– Немного напоминает бег по песку, – объясняет Джек. – Это труднее, чем по твердой поверхности, поэтому требует больше сил, а значит, и тренировка получается результативнее.

– А-а… понятно, – отвечаю я, толком не зная, что сказать. Честно говоря, мне неловко – в прошлый раз мы расстались не совсем на дружеской ноте. – Значит, теперь у вас четыре коляски?

Ах, если бы я могла взять свои слова обратно, прежде чем они достигли ушей Джека – уверена, ему не стоило об этом напоминать!

Но судя по всему, мое замечание нимало не задевает его.

– Получается так. Но у каждой своя задача.

– Это как у меня с сумками, – пытаюсь реабилитироваться я. – Их много не бывает. У кого-то пунктик – туфли, а у меня – сумки.

– Верно, – кивает Джек.

– Нет, я не хочу сказать, что сумки – как коляски, само собой, они гораздо важнее. Коляски, я хочу сказать, не сумки.

О господи, я могла бы с таким же успехом закопаться по шею в песке.

Джек улыбается – в отличие от меня, он, похоже, не испытывает ни малейшей неловкости.

– Мне кажется, Барни учуял меня, – говорит он. – Извините, если он убежал.

– Все в порядке. Я просто удивилась, почему он вдруг так припустил – обычно он очень хорошо ведет себя на прогулках.

– Да… – говорит Джек, глядя, как Барни носится по песку.

В разговоре наступает пауза – мы наблюдаем за Барни, и я пытаюсь придумать, как ее заполнить, но Джек меня опережает:

– Простите, – неожиданно говорит он, – за тот вечер.

Я поворачиваюсь к нему.

– Зря я на вас сорвался.

– Ничего страшного, – я пожимаю плечами.

– Я так не считаю, – настаивает он. – Я думал, вы при случае заглянете в магазин, но вы так и не зашли.

– Вы могли бы сами меня навестить. Вам же известно, где меня искать.

– Это верно, – Джек опускает голову. – В разговорах я не очень силен. Другое дело – поступки. Говорят же, судят не по словам, а по делам, – он снова смотрит на меня с виноватым видом.

Он про букет? Значит, это…

– Спасибо за цветы, – говорю я, не подумав. – Они действительно замечательные. Я поставила их на прилавок.

– Цветы? – озадаченно спрашивает Джек.

О нет, это не он. Кто тянул меня за язык?

– Вы решили, что я послал вам цветы?

– Я… я подумала, что они могут быть от вас, – поспешно говорю я, пытаясь выбраться из ямы, в которую попала. Хотя на самом деле я готова провалиться сквозь землю от стыда. – Карточка была подписана «Дж».

– Простите! – Джек поднимает руки. – Это не я. Должно быть, у вас есть другой поклонник.

Он сказал другой?

– Похоже на то, – как ни в чем не бывало выдаю я. – Вот такая я везучая.

На мгновение мы встречаемся взглядами.

– Мы… э-э… так и не сравнили второе изображение, – быстро меняет тему Джек. – Если бы вы как-нибудь заглянули, мы могли бы проверить, не повторится ли это снова.

– Только если вы пообещаете, что не будете опять кричать, – подтруниваю я, чувствуя, что напряжение между нами вмиг спало.

– Обещаю, – салютует в ответ Джек. – Я не на вас разозлился, а на вас сорвался и повторяю, что очень об этом сожалею.

– А на кого вы разозлились?

– На себя, – Джек говорит так тихо, что я едва слышу его из-за криков чаек и шума морского ветра.

– Не понимаю.

– А вы приходите ко мне сегодня, и я все объясню, – говорит Джек. – Конечно, если вы не заняты – сегодня же пятница.

– Я уже и забыла, когда у меня были планы на вечер пятницы. Оставим это моей дочке. Она идет на вечеринку по случаю дня рождения.

– Везет ей.

– Это верно. Я рада, что ее пригласили, но ей всего пятнадцать, и я переживаю за нее, хотя, наверное, напрасно.

– И это навсегда – такова материнская доля. Да и отцовская, – добавляет он.

– У вас есть дети?

– Только сын, Бен. Но он сейчас живет со своей мамой. Мы расстались несколько лет назад.

– А-а, – я понимающе киваю. – Но вы с ним регулярно видитесь?

– Во время школьных каникул, иногда в выходные – как-то так. Сейчас стало проще: он повзрослел и может сам ко мне ездить – ему недавно исполнилось восемнадцать.

– Тогда у нас есть еще кое-что общее – прелести подросткового возраста!

– Да уж! – Джек закатывает глаза. – То еще удовольствие!

Барни начинает проявлять нетерпение: он обнюхал все интересные места в округе, поиграл с собаками на пляже и теперь направляется к нам.

– Ладно, нам, пожалуй, пора. Тогда я заскочу вечером?

– Буду ждать, – говорит Джек. – В то же самое время?

– Ну да.

Я улыбаюсь ему, делаю неуверенный взмах рукой, и мы с Барни идем назад по песку.

– Барни, вряд ли я впредь буду хвалить тебя за непослушание, – шепчу я ему, гладя по мокрой шерсти, – но сегодня ты просто молодец!

– Так во сколько закончится вечеринка? – спрашиваю я Молли, которая уже раз в двадцатый за последние десять минут смотрится в мое большое зеркало.

– Я же сказала – мы должны освободить центр до одиннадцати, так что не поздно.

– Ты будешь благоразумна, да? – по меньшей мере раз в третий спрашиваю я.

– Да, мамочка, – Молли поворачивается ко мне. – Я не буду пить алкоголь. – Она загибает пальцы. – Я не буду принимать наркотики. И я не буду заниматься сексом без презерватива.

Я изумленно таращусь на нее.

– Шутка! – она ухмыляется. – Расслабься, мамочка!

Я вздыхаю с облегчением.

– А теперь пообещай то же самое перед тем, как пойти к Джеку, – говорит она, озорно