– А именно? – заинтригованно спрашиваю я.

– Она явно слишком опекает дочь, как вы – Молли, и хотя пока мы этого не знаем, но я подозреваю, что она тоже мать-одиночка.

– Почему вы так думаете? – Мне тоже так показалось. Пока никакого упоминания об отце – прямого или косвенного – не было. – Для того времени это было очень нетипично, если только она не овдовела во время войны.

Джек улыбается мне, на этот раз по-доброму, а не ехидно.

– Уверен, вы найдете достойное объяснение. Что, если она случайно залетела, а папаша ее бросил?

В этом случае у нас с ней было бы гораздо больше общего, чем кажется Джеку.

– Такая вероятность есть всегда, – отрывисто говорю я. – Как знать? В любом случае, без очередного набора картинок этого не понять. – Я убираю вышивку с мольберта. – Пожалуй, мне пора. – Я смотрю на часы. Всего половина десятого, так что у Молли есть еще полтора часа. – У Молли скоро закончится вечеринка.

– Что это за вечеринка по случаю восемнадцатилетия, которая заканчивается раньше десяти вечера? – спрашивает Джек. – Не вечеринка, а ерунда какая-то.

– Ну, у меня до этого еще есть дела, – вру я. По правде говоря, я бы просто вернулась в квартиру и сидела, переживала о том, что там происходит с Молли. Вечер в компании Джека был отличным способом развеяться.

– Останьтесь, – серьезно говорит Джек, поднимая на меня глаза. – Не знаю, как у вас, но в этом месте, где так шумно днем, по вечерам, когда улицы пустеют, страшно одиноко. Сделайте одолжение, составьте мне компанию, и тем самым вы сами, рискну предположить, отвлечетесь от мыслей о том, чем занята Молли.

Прямота, с которой он высказывает свою просьбу, меня удивляет. Я не уверена и секунду колеблюсь.

– Ну хорошо, – говорю я, – но больше никаких разговоров о том, что Арти запал и хочет перепихнуться.

Тут до меня доходит смысл сказанного, и я краснею.

Джек скалится.

– Я буду стараться, леди Кейт, но ничего не обещаю…

Глава 14

– Вас проводить до общественного центра? – спрашивает Джек, когда мои часы показывают 10:45 и я собираюсь идти за Молли.

Мы отлично провели время, особенно последний час, когда, расположившись в уютной гостиной, спокойно болтая о том о сём – о Сент-Феликсе, о воспитании подростков, о наших магазинах. Строго говоря, со времени нашего последнего «визита» в старый Сент-Феликс, мы перебрали кучу тем, за исключением одной – нас самих.

– Э-э… – Меня смущают два обстоятельства. Во-первых, мне не хочется вынуждать Джека спускаться по лестнице только ради меня, а во‐вторых, я не совсем понимаю, почему он вообще это предлагает.

– Говоря «проводить», – скалится Джек, – я имею в виду «прокатиться»!

– А, ну да, – по-прежнему неуверенно отвечаю я.

– Кейт, что не так? Вам неловко показаться в моем обществе? – Джек по-прежнему улыбается, но я чувствую, что его кураж сходит на нет. – По такому случаю я надену ноги!

– Не говорите ерунды, дело не в этом.

– А в чем тогда? – его улыбка тоже исчезла.

– Не хочу вас напрягать, только и всего. Вам придется спускаться по лестнице и пересаживаться на другую коляску. Это страшный головняк.

Джек опускает голову, а потом поднимает на меня глаза. Его лицо опять серьезно, взгляд сосредоточенный.

– Вся моя жизнь, Кейт, – это один большой головняк. Начиная с утреннего подъема и до отхода ко сну я только тем и занимаюсь, что преодолеваю трудности. Я уже практически ничего не делаю под влиянием момента – просто не могу. Все должно быть спланировано, иначе не получится, – он делает жест в сторону коляски. – Так что в этом контексте спуститься по лестнице, чтобы сопроводить вас в общественный центр, не такая сложная задача. Возможно, для вас это ничего не значит, но вы могли бы подарить мне ощущение нормальности… позволить мне хотя бы почувствовать себя галантным.

Я смотрю на него во все глаза.

И чувствую себя ужасно – ничего подобного мне даже в голову не приходило. То, что я считала ненужной суетой, ему представлялось нормальным. Он просто просил меня позволить ему быть таким, как все.

Я приготовилась выдать традиционное «простите», но, вспомнив, как Джек обычно реагирует на извинения, прикусила язык. Вместо этого я просто улыбнулась и сказала:

– Обойдемся без душещипательных историй. Если хотите понаблюдать за тем, как компания подвыпивших подростков вываливает из общественного центра, то это ваш шанс!

Мы с Джеком дружно движемся к общественному центру. Он все-таки настоял на том, чтобы пристегнуть ноги, хотя я говорила ему, что это не нужно и никому нет дела.

– Мне это важно, Кейт, – ответил он, и этого было достаточно.

– Спасибо за то, что сказали там, в квартире, – говорит Джек, катясь рядом со мной. – Я, как обычно, слишком остро отреагировал. Со мной это часто случается.

– Вовсе нет. Я просто не смотрела под таким углом. То, что вы сказали, помогло мне чуть лучше понять вашу ситуацию и вас, возможно, тоже.

– Меня несложно понять, – заявляет Джек своим обычным бодрым тоном. – По большей части черно-белый, как шахматная доска.

– Думайте что хотите, но за время нашего знакомства я уже заметила в вас много оттенков серого – нет-нет, не тех оттенков серого.

– Вы уже неплохо меня знаете, – ухмыляется Джек. – Но слово «серый» мне решительно не по вкусу. Оно слишком пресное, а я очень стараюсь не быть таким.

– Я не имела в виду полинялый серый – я о том, что вы не всегда настолько черно-белый, как вам кажется. Порой вы выдаете сложные послания.

– А именно?

– Как, например, тем вечером, когда вы буквально вышвырнули меня из дома из-за того, что я не смогла отключить сигнализацию.

– А, это.

– Сегодня утром на пляже вы сказали, что все объясните.

– Да, было дело.

– Ну и?

– Это и есть общественный центр? – ловко переводит разговор Джек, когда мы подходим к длинному унылому зданию, которое сейчас сотрясается от оглушительной музыки и гомона возбужденных голосов.

– Да.

– Похоже, вы не единственная несете вахту нынче вечером.

Среди людей, прислонившихся к стене центра в ожидании своих отпрысков, я замечаю нескольких знакомых. Мне хочется их проигнорировать и продолжить наш разговор, чтобы Джек не пытался от него увильнуть, но тут один папаша машет мне, и я вынуждена оставить Джека и подойти к нему.

Наконец из общественного центра начинают появляться люди: группки хихикающих девушек и компании шумных юношей – все гораздо старше Молли – проходят мимо нас, а затем из грохочущего здания на тускло освещенную улицу выползают знакомые подростки и начинают опасливо озираться в поисках родителей.

Я вся как на иголках и с большим трудом сдерживаю желание ворваться туда, схватить свою бесценную дочурку и доставить в целости и сохранности домой.

Где же она? Почему до сих пор не выходит?

– Сейчас она появится, – говорит Джек, замечая мою нервозность. – Да не переживайте вы так.

Но я ничего не могу с собой поделать. Кажется, считаные минуты назад я ждала ее после первого школьного дня, а сейчас она проводит вечер с этими… все они выглядят такими взрослыми. Неужели они всего на несколько лет старше Молли?

И вот наконец-то она возникает в дверях и вглядывается в темноту.

– Молли, я тут! – машу я ей.

Она смотрит на меня и, к моему ужасу,