в наши собственные апартаменты. Они такие же роскошные, как и его, только больше: с отдельной спальней и гостиной. И туалет с ванной здесь классические, слава Богу.

Пока я устраивалась, раскладывая вещи, выспавшаяся Аська торпедой носилась по двору, обследуя каждую щель, каждый угол, в результате чего притащила живую ящерицу в банке, которую мы успели сфотографировать и назвать Матрицей, прежде чем она от нас удрала, оставив на память свой хвост. Меня всю передёрнуло от отвращения, зато у Аськи глазёнки от восторга чуть не вылезли. Она засунула еще шевелящийся отросток обратно в банку и радостно объявила:

— Этот будет запасной!

С Евгением Аська сдружилась за пять минут, и теперь демонстрировала ему свои фотошедевры, что успела запечатлеть на планшете во время поездки. Вот уже битый час, как она терзает Женьку, однако парень на удивление стойко держится, не проявляя ни грамма нетерпения, и даже наоборот, внимательно рассматривает фотографии и задаёт наводящие вопросы.

— А это Матрица, наша домашняя животная ящерица. Она сейчас где-то здесь бегает. А это её хвост… — продолжает свои комментарии Аська, а меня вдруг пробирает на зевоту, что совсем уже странно.

— Устала? — сочувственно улыбается мне Евгений.

— Скорее нехватка кислорода, как на высокогорье. Ничего, оклемаюсь, — говорю, прикрывая рот ладонью.

— Завтра я сделаю тебе кислородный коктейль.

Евгений симпатичный парень. И обладает просто крышесносным обаянием. А фигура какая, мама дорогая! Женщины, должно быть, виснут на нём, как груши. Можно было бы подумать на тему короткого курортного романа. И он, кажется, был бы совсем не против, если бы я подала знак. Но, как-то вот душа не лежит, и всё тут. Не знаю.

Почему-то сразу поняла, что ничего у нас с ним не выйдет. Да и он держится с нами, скорее как с подопечными. Интересно, зачем мы ему? Наверное, ради компании: ведь проводить отпуск одному не так уж и весело.

— Почему ты один приехал в такое место? — спрашиваю Женю.

— На самом деле, я не совсем на отдыхе тут, отчасти и по работе. А ты? В отпуске?

— В самом настоящем, честно заслуженном. Я, правда, собиралась провести его, занимаясь ремонтом в квартире, но здесь мне тоже нравится.

Смешливо переглядываемся. Евгений ещё что-то хочет спросить, но тут снова встревает Аська:

— А это наш водитель автобуса, дядя Гена Глебыч. Он здесь шаурму ест. Правда, на бегемота похож? Я их видела, когда мы с папой в зоопарк ходили. Вылитый дядя Гена Бегемот, скажи?

— Действительно. Прямо характер уловила, как настоящий профессиональный фотограф. Молодец, Ася!

— Это тётя Линара научила меня фотографировать.

— …на свою голову, — ворчу я. — Теперь нам нужно будет два Облака заводить. А может и все три.

— Облако, дядь Жень — эта типа такая кладовка, только витруальная…

— Виртуальная.

— Туда всё ненужное складывают.

— Знаю, Ась.

— Ага. А это моя волшебная палочка, я ею волшебные дела всякие делаю. Это Я, правда она у меня тут не очень получилась… Ха-ха, а это тётя Лина в душе голову моет! Я вообще-то бабочку хотела сфотографировать, но она полетела прям на тётю Лину…

Я вскакиваю со своего плетёного кресла, как ошпаренная.

— Аська! Негодница, ну-ка дай сюда! Дай!.. — пытаюсь вырвать у неё планшетник, но моя племяшка юркая, как та ящерка, уворачивается от меня.

— Ну, тёть Лина, ты сама мне разрешила всё-всё фотографировать!

— Людей можно фотографировать только с их согласия, я тебе говорила об этом!

— Ну, тёть Лин, я же бабочку фоткала, а ты сама попалась!

— Ладно, девочки, не ссорьтесь, — веселится Евгений, прекращая наши перебежки вокруг шезлонга. — Лучше скажите, какие у вас планы на завтра?

— Ой, щас!

Аська тут же переключается и несётся в коттедж за путеводителем по отелю. А я завладеваю планшетником, чтобы удалить компромат в стиле «ню», предварительно всё же кинув на него любопытный взгляд: хм, а ничего так. До «Плейбоя» далеко, конечно, но вполне, вполне…

— Может, всё же дашь посмотреть? — Евгений играет бровями, закусив крепкими зубами соломинку.

— Такое только за деньги. Но я телом не торгую, — парирую, кидая на него лукавый взгляд, и решительно тыкаю на удаление.

С Женей легко флиртовать. Мы оба понимает, что дальше этого у нас не пойдёт, и ещё какое-то время многозначительно улыбаемся друг другу, шуточно кривляясь. Но тут возвращается Аська.

— Значит так, — племяшка с размаху шлёпает книжицу на живот Евгению, отчего тот с ахом сгибается пополам. — Я вот тут крестиком отметила, куда хочу пойти. Аквапарк, кинотеатр с мультиками, спа-салат…

— … салон, — поправляю Аську и снисходительно смотрю на Женю. — Там только кальянная не отмечена, говорю сразу. Так что завтра у нас очень плотный график. Но первым делом, мы, конечно же, идём на пляж, да, Ась? Мы уже и вещи собрали.

— А меня с собой возьмёте?

— Ой, конечно же, возьмём, дядь Жень! Ты понесёшь наши пляжные сумочки.

Теперь я уже в открытую смеюсь, забыв про плохое настроение.

— Ну, ты попал, дядь Жень! Вон, видишь те два баула? Вот это «сумочки» и есть.

**

Уложить ребенка в постель, когда он совсем недавно проспал без малого двенадцать часов, это, я скажу вам, та еще задачка.

Сначала мы считаем овец, потом слонов, потом попугаев, котят, морских свинок… почему так много всего? Потому, что Аська умеет считать только до десяти, и категорически отказывается пересчитывать одних и тех же животных дважды, потому, что:

— Я же уже знаю, что слонов десять, зачем мне их снова считать? Это глупо, тёть Лин!

Потом я придумываю не считать, а перечислять что-либо. Ну, например, хорошие поступки. (Плохие решили перед сном не вспоминать).

Итак, мы перечислили хорошие поступки, кто какие знал, поспорили насчет парочки неоднозначных, и чуть не поругались. Потом перешли на любимые блюда, потом на цветы, а потом я сдалась.

Включила свет, и мы занялись чисто женским делом — педикюром. Так как Аська давно приставала ко мне с просьбой сделать ей такой же, как у меня, то почему бы и не заняться этим в два часа ночи?

Моя «клиентка» уснула на четвёртом пальчике. Остальные я уже докрашивала под её мирное сопение.

А мне всё так же не спалось.

Укрыв Асю, приглушаю до минимума ночник, и выхожу на патио, кутаясь в толстовку, которую накинула прямо на пижаму.

Сверчки сходят с ума (или здесь они зовутся цикадами?), мотыльки липнут к ночным фонарям, признаваясь им в вечной любви. Пальмы неторопливо колышут своими широкими чёрными лопастями, приветствуя выплывшую на бархатный небосклон королеву ночи — Луну. Еще немного, и Её Величество закончит на