- Да? - искренне удивился Жуков и даже попаданец на этот раз ничего не знал. Им что, делать, что ли, нечего?

- К счастью, у империалистов никого в штабе не было, НКВД на этот раз сработало, как надо. В итоге, как говорится, слышал звон, да не знает, где он. Такова понаписали! - Сталин лукаво улыбнулся и уже серьезно, по деловому заговорил: - у нас есть еще один вопрос о наступательной операции под Можайском, но перед этим я предлагаю поговорить о награде товарищу Романову.

- Что за черт сегодня летает надо мной? - подумал Сергей Александрович, - надеюсь, хоть лукавый, а не злой? А то ведь награды разные бывают. 9 граммов свинца тоже иногда называют вознаграждением.

- Орден Трудового Красного Знамени! - объявил Хозяин.

У попаданца зачесался затылок. За что Трудового? За войну?

У Жукова тоже, видимо, появились аналогичные мысли.

- За сражение Орден Трудового Красного Знамени? Извините, товарищ Сталин, но так нельзя!

Сталин аккуратно выпустил клуб дыма, спокойно заметил:

- А почему вы решили, товарищ Жуков, что это за военные действия? Вы что товарищу Романову предлагаете – Орден Боевого Красного Знамени? Я согласен. А этот трудовой орден мы отдадим за прекрасную, зажигательную песню «Вставай, страна огромная!»

Вы согласны, товарищи?

Глава 8

- Грядущая наступательная операция под Можайском мною предлагается из простой очевидности – немцы под Москвой, - сказал присутствующим командующий группой Романов-Советский, - это, разумеется, очень нехорошо, но есть и маленький плюсик – немцы зарвались и сюда пришли ослабленными, как физическими, так и моральными. Скажите мне еще месяц назад, что танковая группа будет остановлена стрелковыми частями при поддержке одной артиллерии – я бы не поверил. А теперь разделаем!

Но если к моторизованным корпусам подойдут общевойсковые армии, то разгромить их будет сложнее. Таков замысел – бить немцев поодиночке, раз уж они так расположились. Сил с натяжкой, но хватит.

- Что же, - задумчиво сказал Жуков, - немного рискованно, но, в общем-то, здраво. Наглеца Гота товарищ бригадный комиссар накануне изрядно потрепал. Сейчас можно и окончательно разбить, пока он не пришел в себя.

- Очень рискованно, - поправил его подошедший недавно в кабинет Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, - но деваться нам некуда.

- Очень рискованно, - вздохнул дымом Хозяин, - тут вы правильно сказали, товарищ Шапошников. Но и заманчиво!

Он строго посмотрел на Сергея Александровича:

- Ваше поражение, товарищ Романов, практически означает общее поражение страны. Поэтому я дам вам все, что есть в резерве. Накануне Каганович нашел и самоходчиков, и минометные бригады, на днях они прибудут сразу под Можайск. Кроме того, вам будет отдана 108 танковая дивизия и 82 мотострелковая. Обе они еще довоенного формирования и добротные. Минус в том, что танков там много, но все они старые. Поэтому на каждую дивизию дополнительно дадим по роте тридцатьчетверок. Из людей есть два отряда ополченцев, батальон интернационалистов, белоэмигранты, какие приехали.

- Большое спасибо, товарищ Сталин, - оживился Сергей Александрович, - танки и САУ будут очень кстати. Ополченцы пойдут на пополнение 14 и 19 стрелковых дивизий Народного Ополчения, интернационалисты – интербригады, а с помощью дополнительных сил эмигрантов, мы попробуем создать кавалерийский казачий корпус. Очень уж не хватает этого соединения. Одного корпуса Доватора явно маловато. Еще бы боеприпасов, хотя бы три- четыре боекомплекта

И.В. Сталин молча взял знакомый блокнотик, полистал его, нашел нужную страницу. Темпы производства его не обрадовали.

- Ладно! - махнул он рукой, - как говорится, раз пошла такая пьянка! Будут вам боеприпасы!

- И последнее, товарищ Сталин, - сказал Сергей Александрович, - о структуре…

- А что о структуре? - насторожился Хозяин.

- Я предлагаю объединить армии Можайской линии обороны.

- Этоможно! - сразу согласился И.В. Сталин. Чувствовалось, он почему-то ожидал предложение более масштабных реорганизаций. А тут небольшая реформа.

Сама операция была простой и изящной. Ядро 3 танковой группы – 39 и 57 моторизованные корпуса, расположенные сравнительно компактно, предполагалось вначале окружить двумя ударами с каждой стороны, а потом обрушить на него прямой мощный удар. Дальше намечалось варьировать в зависимости от того, что может предложить Верховный Главнокомандующий – танки и САУ или снаряды.

И.В. Сталин дал то и другое, но в сравнительно небольшом количестве. Обвинять его в скупости было бессмысленно, промышленность СССР в 1941 году только развивалась и реформировалась, производя минимальное количество продукции. Придется опять же импровизировать.

В конце беседы попаданца дважды приятно удивили. Хозяин хорошо помнил просьбу Сергея Александровича о переаттестации. И хотя ответил ему неопределенно, но сам уже решил положительно. Правда, начал он своеобразно, как это делал обычно.

- Борис Михайлович, - сказал он мягко после обсуждения всех вопросов, - вы, как самый здесь старший военный по званию, что можете посоветовать – присутствующий здесь бригадный комиссар Романов просит его переаттестовать, аргументируя тем, что занимает должность не военно-политическую, а военную. Я склонен поддержать его просьбу. Но какое звание?

Вопрос был очень в тему. Б.М. Шапошников, будучи уже человеком старым в начале 1940-х годов, молодость и большую часть зрелых лет прожил в дореволюционной России. И вынес от той жизни приятное впечатление.

То, что маршал позитивно относится к прежней дореволюционной стране, Хозяин знал. Еще бы! НКВД тщательно провентилировал всех находивших около Вождя по приказу самого же Вождя. И сам Шапошников это знал и вопрос именно к нему уже подразумевал характерный ответ. И он твердо ответил:

- Товарищ Сталин! С одной стороны, по уставу бригадный комиссар приравнен к общевойсковому генерал-майору. С другой стороны, должность командующего воинской группы, в которой находится три армии, требует звания генерал-лейтенанта, а то и генерал-полковника. И это опять по армейскому уставу.

Пока Шапошников говорил, Сталин молча курил. Оратора он очень уважал и как специалиста, и как человека. И, в отличие от остальных, называл его не по фамилии, а по имени-отчеству.

А когда маршал закончил, то не стал комментировать, а просто спросил:

- Вам все понятно, товарищ Романов?

Да не фига не понятно! Генерал-майор? Генерал-лейтенант? Генерал-полковник? И что он, гадать должен!

Пришлось так примерно и сказать Хозяину:

- Понял, что генерал и все.

Вот теперь и получится, на каком уровне у нас отношения. А как иначе? Отругает, отлуотлупцует, просто пошлет?

Однако,