Она молча смотрела на него. К чему он ведет? К тому, чтохочет закрутить с ней один из многочисленных романов? Без всяких обязательств иобещаний? Ее мозг отказывался понимать, что происходит, и она предпочлаувильнуть от темы.

— И что, женщинам это нравится?

— Конечно. — В его голосе звучало удивление. — Многиеженщины признают, что любовь живет недолго в реальном мире. Когда люди женятся,их отношения постепенно сводятся к недоверию и сомнениям. — Николас пожалплечами. — Поэтому у нас так много разводов. Но бывает, что люди устраиваютдруг друга как любовники. Это реально и честно и не зависит от того, доверяютли они друг другу или нет.

— Ты что же, предлагаешь мне стать твоей любовницей? —возмутилась Соренза.

— Ты хочешь меня, Соренза. А я хочу тебя с той самойсекунды, как мы встретились. Ты не замужем. Я одинок. Так что мое предложениевполне естественно.

Она не понимала, что творится в ее душе, но едва сдержалась,чтобы не ударить его.

— Извини, но я не завожу роман на месяц.

— Знаю. — Он притянул молодую женщину к себе. Его пальцынежно и успокаивающе пробежались по ее спине. — И уважаю тебя за это.

Соренза ощутила, как тепло и сила его тела постепенновозбуждают ее, и хриплым от желания голосом произнесла:

— Но... Только не говори, что здесь нет никакого «но». Держупари, ты скажешь, что с тобой никогда раньше такого не случалось, что мыдействительно подходим друг другу, а это такая редкость. Я права?

Вместо ответа Николас порывисто прижал ее к стене и началисступленно целовать. Соренза чувствовала, как напряглись его мышцы, когда онпопытался сломить ее сопротивление. Еще секунда — и она готова была открытьдверь своей спальни, чтобы отдаться этому безумию.

Внезапно Соренза опомнилась. Руки, обвивавшие шею Николаса,безвольно упали.

— Не надо, Ник! Я не хочу!

У него было много женщин, и ему казалось, что он знает ихдостаточно хорошо, но страх в глазах Сорензы поразил его до глубины души.Шагнув назад, он застыл на месте, продолжая держать Сорензу за плечи.

— Да что, черт возьми, он с тобой сделал? — воскликнулНиколас, но, взглянув на ее белое как мел лицо, еле слышно произнес: — Извини,извини, я знаю, ты не хочешь об этом говорить.

— Я не могу, — слабо возразила Соренза и повторила: — Я немогу говорить об этом.

Его лицо стало непроницаемым.

— Ты мне не доверяешь.

— Я тебя совсем не знаю, — призналась молодая женщина, новнутри нее возникло странное, пугающее ощущение, будто она знает его всю жизнь.

Его бровь слегка приподнялась, и Сорензе показалось, чтоНиколас пытается прочитать ее мысли. Он кивнул, но лицо его по-прежнемуоставалось бесстрастным.

— Я понимаю, — сказал он через секунду или две, — но мыпостараемся это исправить.

— Что ты имеешь в виду? — изумилась она.

Николас хитро улыбнулся, и в его чудных глазах заигралиогоньки.

— Мы повстречаемся какое-то время, — сообщил он как самособой разумеющийся факт. — Не будем слишком спешить, пусть все идет своимчередом.

— Не думаю, что...

— Это не предложение, Соренза. — Его взгляд стал ледяным. —Либо ты соглашаешься, либо мы прямо сейчас занимаемся любовью и просыпаемсязавтра в одной постели. Причем я не собираюсь прибегать к силе.

Соренза задохнулась от ярости. Наглая свинья! Но... но еслиподумать, в чем-то Николас был прав. Она постаралась, чтобы голос ее прозвучалкак можно решительнее:

— Хорошо, я согласна. Но поцелуй на ночь — это все, чем тебепридется довольствоваться, так что, если ты воображаешь...

— Я же сказал, что мы не будем спешить. — Он стоял, слегкарасставив ноги и скрестив руки на груди, и казался огромным. Огромным, сильными необыкновенно сексуальным. — Вопреки тому, что ты обо мне слышала, я могуухаживать за женщиной и не ждать за это вознаграждения в конце каждогосвидания, — сухо добавил Николас.

Вне всякого сомнения, подумала Соренза, ведь все твоикрасотки сами жаждут затащить тебя в постель.

Она собралась с духом. Ей надо было объяснить ему все.

— Ник, я ни с кем не встречалась с тех пор, как рассталась сСаймоном. — Она опустила взгляд и принялась изучать орнамент на ковре. — И ябольше не хочу ни с кем вступать в близкие отношения, никогда. У меня естьработа, дом...

— И ты будешь рада прожить свою жизнь спокойно, без взлетови падений, без радостей и неудач? Я так не думаю, Соренза.

— Ты так не думаешь? — выпалила она, окинув его негодующимвзглядом. — Да что ты знаешь обо мне?

— Мы опять пришли к тому, с чего начали, — со вздохом сказалНиколас, внимательно глядя на Сорензу. — И я думаю, что каждый твой аргументбудет возвращать нас к этому. Так что... мы встречаемся. Без споров, безвыяснений отношений, просто встречаемся. Договорились? — Он повернул ручкусвоей двери и, не сказав больше ни слова, вошел в комнату.

Соренза не могла поверить в происходящее и несколько минутстояла в оцепенении, беспомощно озираясь по сторонам. Николас Доуэлл обладалвсеми качествами, какими только может обладать мужчина ее мечты, — красотой,мужественностью, обаянием, сексуальностью. И он последний человек, с которымона должна встречаться...

К черту! Соренза тряхнула головой. В конце концов можно иотказываться от свидания, по крайней мере иногда. Просто сказать, что занята.

Но эта мысль не успокоила ее. Наверное, потому, что она внее не верила. Отказать Николасу Доуэллу — все равно что пытаться сохранитьснеговика рядом с горящим камином.

Как бы там ни было, еще посмотрим, кто победит. Сорензавошла в свою комнату, стараясь не думать о том, что за стеной находится Николас.Возможно, он раздевается или уже в душе... Хватит! Она заставила себя прогнатьэротические видения, прежде чем те полностью завладели ее воображением.

Я справлюсь, убеждала себя Соренза. Ведь пережила же яразрыв с Саймоном! Не только пережила, но и забыла о нем. Сейчас я будудиктовать условия игры. Я уже не наивная восемнадцатилетняя девочка, которая неможет поверить своему счастью, потому что самый красивый молодой человек насвете признался, что любит ее и хочет о ней заботиться.

Заботиться... Она бросилась на кровать. Саймон позаботился оней, так позаботился, что едва не довел до нервного срыва, будь он проклят!

Но в одном Николас был прав: Саймон остался в прошлом.Однако если он думает, что, наняв ее на работу, поймал в свои сети, то жестокоошибается. Глаза Сорензы сузились, и она решительно вздернула подбородок. Охкак ошибается!

На следующий день в пять утра Сорензу разбудилавстревоженная Изабелл. Звонили из посольства в Дар-эс-Саламе. Один из друзей ихсына Джефа во время восхождения на Килиманджаро свалился в пропасть и сильнопокалечился. Джеф, пытаясь ему помочь, сломал ногу. Оба доставлены в местнуюбольницу. Хотя Изабелл заверили, что особых причин для беспокойства нет, онарешила немедленно лететь в Танзанию. Джордж, как глава семьи и любящий отец,вызвался ее сопровождать.