неофициального инвестиционного скаута для группы своих соотечественников. Другим постоянным инвестором был Ирвинг Гейст, вице-президент Consolidated Retail Stores, но состав наших спонсоров, как и наш бизнес, постоянно менялся. В 1944 году Webb & Knapp, Interstate Realty и четыре частных лица купили у Southern Kraft Paper Co. небольшую фабрику в Йорке, штат Пенсильвания, за 25 000 долларов, которую мы затем продали производителю, нуждавшемуся в новых производственных мощностях, за 65 000 долларов. Опять же, вместе с Луисом Крамером, давним инвестором в недвижимость Нью-Йорка, мы разработали множество сделок, включая покупку за полмиллиона долларов и перепродажу за 650 000 долларов здания Best & Co. на Пятой авеню. По мере того как о нашей деятельности становилось известно, мы все реже сталкивались с проблемой поиска поддержки и партнеров. Кто откажется от человека, который может сделать для вас деньги?

В первую очередь нам открыло двери то, что я был покупателем пятидесятимиллионной империи - поместья Асторов. Подозреваю, что и без Астора я бы вывел Webb & Knapp на передовые позиции в отрасли, поскольку возможности для роста были вполне доступны, но связь с Астором сэкономила нам время и сделала путь более приятным. Например, в Хьюстоне, штат Техас, я обнаружил, что техасцы очень любят и уважают деньги, особенно если есть возможность их получить. Поскольку я предлагал самые высокие цены на городскую недвижимость, я обнаружил, что мне с готовностью предоставили статус почетного посла. Мой первый контакт там был с человеком по имени Хестер, который оказался лучшим риелтором в Техасе и очаровашкой, пока не выпьет лишнего; тогда он становился угрюмым, оскорблял женщин, даже собственную жену, и был противен своим лучшим друзьям. Однако в трезвом состоянии Хестер был добрейшим из людей, и хотя я не уверен, какая из них настоящая, я предполагаю, что это трезвая Хестер. Хестер занимался недвижимостью для хьюстонских магнатов. Именно через него они объединяли свои синдикаты, и именно через него я познакомился с различными нефтяными, скотоводческими и банковскими деятелями, такими как Джим Аберкромби, Боб Хендерсон, Билл Смит и их неофициальный вождь Джесси Джонс, мультимиллионер, лесоруб, нефтяник, министр торговли США, управляющий федеральными займами и, как таковой, распорядитель миллиардов долларов американских инвестиционных займов мирного и военного времени.

Чрезмерное количество богатых людей в Техасе, как и избыток "Кадиллаков" в Саудовской Аравии, свидетельствует не об исключительном трудолюбии и проницательности населения, а о счастливой случайности в виде больших залежей нефти. Кроме того, в Соединенных Штатах принята и продолжает политически защищаться в Конгрессе 27½-процентная налоговая льгота на истощение. Эта 27½-процентная налоговая льгота на доходы от продажи нефти на протяжении более чем одного поколения оказывала эффект, не сравнимый с ежедневным вливанием в регион сотен миллионов долларов иностранной помощи. От этого выиграли не только жители страны в целом, но и, как это бывает при реализации всех масштабных проектов помощи, многие люди как внутри региона, так и за его пределами приобрели значительные состояния, а также уверенность в себе, которую дает всем нам избыток денег в банке.

Среди множества прекрасных людей, с которыми я там познакомился, Джесси Джонс и его хьюстонские компаньоны составляли особенно проницательное и дальновидное братство, ибо, как я укажу позже, они сделали много полезного для своего города и региона. Хотя я стремился к крупным инвестициям в Хьюстоне, мне никогда не удавалось успешно бороться с глубокими карманами этих местных сатрапов. Эти джентльмены старались не только инвестировать и кредитовать, но и тратить деньги. Именно благодаря этой группе через несколько лет мне довелось стать свидетелем самого остроумного и совершенно бесстрастного проявления игрового искусства богатых людей.

В день Дерби в Луисвилле, штат Кентукки, я был гостем Билли Рейнольдса из компании Reynolds Metal. Рано утром мы собрались вместе с местной знатью, многие из которых были стюардами ипподрома. Чтобы подготовить нас к предстоящему напряженному дню, в девять часов был подан мятный джулеп. В 9:30 позвонил Джесси Джонс из Хьюстона. Он и несколько его друзей хотели приехать на Дерби, но у них не было ложи; не мог бы кто-нибудь помочь ему? Конечно, все места были заняты за несколько месяцев до этого, но у распорядителей скачек пересохло в горле при мысли о том, что все эти техасские деньги лежат без дела в Хьюстоне, когда они с таким же успехом могли бы поступить в казну луисвилльского ипподрома. Поэтому, после нескольких задумчивых глотков мятного джулепа, группа стюардов поменялась соломинками, и проигравший уступил свою коробку мистеру Джонсу. Благодарный Джонс пообещал прибыть во главе партии из двенадцати человек.

Хьюстонская толпа успела на Дерби. Вместо ожидавшихся двенадцати человек пришло тринадцать, но за те деньги, которые они представляли, никто из кентуккийцев не собирался чувствовать себя обиженным или суеверным. На протяжении всего забега стюарды смотрели на ложе Джонса, ожидая, что крупные транжиры из Техаса выйдут и сделают свои ставки, но ни один человек не сдвинулся с места. И только после окончания скачек кентуккийцы узнали причину: тринадцатый человек в ложе Хьюстона был хьюстонским букмекером.

Поскольку компания "Вебб и Кнапп" закупала товары по всей стране, мне пришлось сшить крест-накрест несколько поездок по Америке военного времени. Самолеты были меньше, их было меньше, и их часто отменяли военные или правительственные чиновники. Бензин был ограничен, поэтому путешествовать приходилось поездами. И Вторая мировая война стала последним великим моментом для железнодорожной отрасли. Поезда, окутанные дымом и копотью, курсировали из одного города в другой, а пассажиры делили свои места посменно. Места в вагоне-ресторане можно было ждать по два-три часа, а в клубном вагоне - фуршете для незнакомых людей - неизменно заканчивались спиртные напитки. И все же, несмотря на все неопределенности и задержки военного времени, я наслаждался этими поездками, особенно длинными. В переполненных поездах я узнал много нового о стране, других людях и о себе.

Они также познакомили меня с сетями "любезности", где, например, банкир из Сан-Диего мог помочь мне с бронированием отеля, а когда он приезжал в Нью-Йорк, я, в свою очередь, мог снабдить его билетами на популярную пьесу.

Мне часто удавалось достать билеты в театр через моих друзей Ли и Джей Джей Шубертов. Мы познакомились, когда я, будучи агентом компании Astor, продал Шубертам несколько театральных объектов в центре города. Ли Шуберт был остроумным и веселым человеком с лицом индейца сиу. Хотя Ли был старше меня на двадцать лет, он стал моим близким другом, с которым я с удовольствием делился секретами. Мы с Марион регулярно ужинали с ним и Марселлой Свонсон.