Уотерсон закрыл входную дверь и прошёл в небольшую гостиную, миновав узкую лестницу на второй этаж, где находилась спальня и домашний кабинет.

Стивен завернул на кухню и положил бумажный пакет на небольшой обеденный стол. Он включил кофемашину, стоявшую на столешнице в углу кухонного гарнитура и раздвинул жалюзи…

Рим

Анджелина вела кроссовер «Фольксваген», который вчера вечером взяла в гараже резидентуры взамен сгоревшего на вилле. Она сбросила скорость, продолжая ощущать недосказанность, преследовавшею её на протяжении всей жизни.

Вынужденное расставание с Андреем нанесло новый невидимый и кровоточащий рубец на её сердце. Пусть, считать раны ей было не привыкать, но даже самая сильная женщина не наделена теми качествами, что присущи волевым и стойким мужчинам.

Она не могла знать, где в следующий раз их сведёт судьба и будет ли это вообще! Однако, Анджелина хотела верить, что их мечты о спокойной жизни когда-нибудь станут явью.

Агент Стивенсон заехала во внутренний двор клиники, где под врачебным контролем находился агент Мэтьюс и припарковалась на свободным месте рядом с машиной скорой помощью, откуда вытаскивали на каталке очередного пациента, находившегося без сознания…

Окраина Рима

Говард обогнал впереди едущую машину и, сбросив скорость, ушёл на поворот. Салон внедорожника продувался сквозняком, полученным по средством опущенных стёкол передних дверей.

Он закурил сигарету и включил стереосистему, решив отказаться от прослушивания «вокала» двигателя своего «Фольксвагена». «Альтернатива» своей проникновенностью и жёсткостью ударила по ушам первыми аккордами, лишив Льюиса повода зевнуть от хронической нехватки сна.

Говард направлялся к Базилике Санта Мария дель Пополо, где «Девятый» должен был прикрывать финансиста Жюве на встрече с неизвестным. Конечно же, в девяносто восьми случаев из ста банкир, узнав о смерти суперсолдата, должен был всё отменить и перенести явку в другое место.

Человек — особенное существо, которое с лёгкостью умеет обхитрить самого себя, как намеренно, так и случайно. Однако, в итоге, сути это не меняет!

Болезненная потребность в риске снова звала Льюиса сыграть очередной раунд «русской рулетки» и добавить в камору невидимого револьвера к трём патронам ещё один…

Рим. Клиника

Анджелина вышла из лифта, встретив в небольшом фойе этажа двух агентов Секретной Службы и усиленный наряд карабинеров. Травматологическое отделение было заполнено пациентами, переведёнными из хирургии и реанимации.

Кипучая работа медицинского персонала напоминала муравейник. Медсёстры катили по коридору штативы для капельниц, а также каталки с лекарствами и перевязочными материалами. Полусонные врачи работали, практически, без отдыха, не успевая сменить грязные белые халаты на чистые, роняя время от времени стетоскопы, соскальзывавшие с плеч.

Мисс Стивенсон не любила клиники, как и врачей, но уважала их тяжёлый труд, ничуть не уступавший профессии разведчика, а временами и превосходивший его во много раз.

Она прошла к палате, где лежал агент Мэтьюс, и аккуратно постучала по дверному полотну.

— Заходите! — негромко произнёс Диллон, лежа на больничной кровати и смотря телевизор, где шли новости.

— Доброе утро! — зайдя в палату и улыбнувшись, произнесла агент Стивенсон и подошла к кровати.

— Утро доброе, Анджелина! Теперь это можно сказать с уверенностью! — нажав на пульте кнопку «питания», сказал агент Мэтьюс и телевизор, висевший на стене напротив него, выключился. — Что творится в резидентуре?

— Как всегда, хаос! — присев на стул-кресло рядом с больничной кроватью, коротко ответила она. — Майлз улетел в Нью-Йорк, передав управление мне.

— Значит, тебя можно поздравить? — с иронией, спросил Диллон.

— Думаю, в этом нет никакого смысла! Этот пост я буду замещать очень короткое время.

— Когда будут результаты от криминалистов? — расположившись на кровати поудобнее в положении полусидя, спросил он.

— Некоторые уже есть! Диллон, что ты знаешь о старшем агенте Томасе Чайковски?

— Да, в общем-то ничего такого, что могло бы к нему привлечь внимание. Любитель повеселиться, душа любой компании, где по большей части преобладает бурбон и текила. Однако, есть кое-что интересное. Он не так давно в Секретной Службе. До этого он работал в офисе Джины Тэренс.

— Джина?! Очень интересно! Её отдел мониторинга занимается слишком обширной деятельностью, — закинув ногу на ногу и положив локти на подлокотники стула-кресла, произнесла Анджелина, обратившись к этой информации со всем вниманием. — Министерство Внутренней Безопасности самое лучшее место, где можно чем-то заниматься и об этом толком никто не будет знать, кроме непосредственного руководителя.

— Вот и я не очень понимаю, зачем Томи перевёлся в Секретную Службу, — с гримасой на лице от неприятного ощущения катетера в локтевой вене левой руки, добавил агент Мэтьюс. — Ещё знаю, что он служил в 75 полку рейнджеров из Форта Бэннинг и принимал участие в «легендарной» операции по ликвидации «террориста № 1».

— Что ещё о нём можно сказать? — сосредоточенно спросила агент Стивенсон, параллельно анализируя в голове уже полученную информацию.

— Да, в общем-то и ничего. Типичный одиночка, желающий казаться для всех хорошим парнем, всегда готовым прийти на помощь. Ходят слухи, что руководство МВБ видит его моим приемником, — взяв с прикроватной тумбочки стакан с водой и сделав пару глотков, ответил Диллон.

— Интересная информация! — закивав головой с вдумчивым видом, добавила Анджелина.

— Посиди, ещё немного со мной, пожалуйста! Надоело смотреть телевизор! Уже воротит от него, впрочем, как и всегда!

— Хорошо! — улыбнувшись, произнесла мисс Стивенсон. — Как ты спал ночью?

— Это сложно было назвать сном! Однако, посреди всей этой неразберихи и кутерьме, где сам чёрт ногу сломит, я наблюдал за ночной тишиной и покоем. Думал, как может это всё сочетаться?! Методом исключения, я понял, что это всего лишь возраст, когда хочется спокойной размеренной жизни, от которой через пару месяцев взвоешь, как голодный волк на луну… Ночью я вспомнил моменты из далёкого детства, как рос и получал первые затрещины от отца… Помню, когда мне было лет десять или двенадцать, я увлёкся астрономией, читая под одеялом с фонариком в руке о созвездиях и планетах… Потом я спрашивал себя. Зачем Бог придумал всё это?! Или, может быть, существование вселенной имеет какое-то иное происхождение?! Рядом на стуле сопел мой кот, изредка приоткрывая глаз, чтобы убедиться в том, что его «воспитанник» ещё окончательно не сошёл с ума… Помню, световой «паучок» фонарика бегал по страницам и иллюстрациям, замерев на тексте о млечном пути… В то время, ночная тишина, казалась особенным волшебным временем суток, когда с помощью телескопа можно увидеть бесконечность… Я рос в католической семье, где поход в церковь по воскресеньям даже не обсуждался, как и белая рубашка с отглаженными брюками и застёгнутом на все пуговицы пиджаком… Та тишина, совсем не мучала и не