в дверь и, нажав на дверную ручку, вошёл в кабинет.

— Утро доброе, товарищ генерал!

— А, Михаил Иванович, жду вас с нетерпением. Хочу понять! Что вообще происходит?! Надеюсь, у вас есть хоть какие-то ответы на всё, что последнее время происходило! — отвлёкшись от экрана ноутбука, жёстким тоном произнёс Васильев.

— Постараюсь, товарищ генерал! — с уверенностью в голосе, отрапортовал Громов.

— Звучит оптимистично! Присаживайтесь! — выпрямив осанку, сидя на рабочем кресле за столом, произнёс Васильев.

Михаил Иванович сел за стол на офисное кресло и положил кожаную папку перед собой. Странное чувство сковало его голосовые связки, словно, предлагая ещё хорошо подумать перед тем, как начать говорить.

— Итак, как вам известно некоторое время назад в Москву был доставлен бывший супервайзер ЦРУ Ник Миллс, добровольно пришедший в посольство в Вашингтоне. Первым, кто вступил с ним в контакт был глава резидентуры полковник Белов. Ему были предложены материалы о сети двойных агентов, действующих в спецслужбах РФ, взамен на политическое убежище. После ряда проверок, согласно протоколу, Ник Миллс был доставлен в Москву спецбортом. После выполнений части условий, в Рим был отправлен подполковник Романов. В его задание входило: забрать из депозитной ячейки накопитель с информацией и провести оперативно-следственные действия в отношении заместителя главы резидентуры подполковника Хабарова. Информация на накопителе оказалась зашифрована и мне пришлось подключить к работе криптографа. В результате работы был подобран правильный «ключ» и материалы с накопителя стали доступны к просмотру…

— Очень, интересно, Михаил Иванович, но насколько я знаю, подполковник Романов занимался в Риме не только делом Хабарова! Гибель такого важного свидетеля, как заместителя главы резидентуры, считая недопустимым промахом! Подтвердить вину — не значит достигнуть успеха! Не так ли?! — внимательно выслушав полковника Громова, сделал критичное замечание Васильев.

— Вам, не хуже меня известны издержки нашей профессии! Да, у нас в распоряжении оказалась информация о возможном теракте на саммите в Риме, но источник вызывал большие сомнения…

— Подобный теракт, вы называете издержкой?! Лишь чудо спасло постпреда при Совете Безопасности ООН Дмитриева от гибели! Хороши издержки! Продолжу дальше! Гибель наших сотрудников при нападении на конспиративную квартиру, перестрелка в библиотеке им. Ленина, где в одной из проб крови была выделена ваша ДНК, — бросив на стол перед Громовым распечатку результата судебно-медицинской экспертизы в папке скоросшивателе, категоричным тоном закончил перечисление генерал.

— О причинах инцидента в библиотеке, на данный момент, много версий! Но, я признаю, что был там! Личности нападавших, пока не установлены! — уверенным голосом произнёс Михаил Иванович, неотрывно, сосредоточенным взглядом, смотря в глаза Васильеву.

— Похожего бреда я давно не слышал! Особенно меня удивляет, что слышу это от вас! — потрясённо высказал генерал и в очередной раз опустил взгляд на одну из распечаток, лежащих перед ним на столе.

— Это не бред, товарищ генерал! — выпрямив осанку, сидя на офисном кресле, возразил Громов.

— Увы, но в этом вы правы! Посмотрите на это заявление. Здесь подполковник «американского» отдела Зотов излагает о нападении на него в отеле «Мариотт», при выполнение служебных обязанностей, капитаном в отставке Решетовым, — передав в руки Михаила Ивановича копию заявления, продолжил Васильев.

— Это невозможно, товарищ генерал! — потрясённо возразил Громов. — Капитан Решетов давно в отставке! Комиссован по состоянию здоровья, если я не ошибаюсь. Он инвалид!

— Хорош, инвалид! Ничего не скажешь! Теперь о нападении им же на тактическую группу спецназа, собиравшихся задержать и доставить на допрос Ника Миллса. Что об этом вы можете мне рассказать?

— Не совсем понял вопроса? Какой мог быть допрос бывшего супервайзера ЦРУ без моего ведома, как непосредственного куратора? — удивлённо с жёстким тоном в голосе произнёс Михаил Иванович.

— Глава «американского» отдела мне лично направил документы и материалы, где «источник» утверждает, что Ник Миллс, сам двойной агент, и приводится ряд косвенных доказательств.

— Тогда, я не совсем понимаю, почему об этом узнаю только сейчас?! — категорично заметил Громов.

— Всему своё время! Где сейчас подполковник Романов и когда он возвращается в Москву?

— Думаю, что он будет завтра здесь, — невозмутимо поделился своим мнением Михаил Иванович, глядя Васильеву в глаза. Он понимал, что для Андрея нужно выиграть хоть немного времени. Романов должен был беспрепятственно попасть в Нью-Йорк, где мог найти необходимые ответы и узнать о том, кто же такой «Флинт».

— Это было бы прекрасно! На данный момент, он единственный свидетель большинства событий.

— Можно я продолжу, товарищ генерал? — сосредоточенным голосом, спросил Громов.

— Продолжайте, если вам есть ещё о чём-то доложить!

— Спасибо! Вот, лишь некоторые распечатанные мной расшифрованные материалы с накопителя о двойных агентах, — взяв из папки скрепленные степлером распечатки, сказал Михаил Иванович и передал их в руки Васильева.

— Любопытно, — опустив голову и принявшись просматривать распечатку, произнёс генерал. — Данная информация требует тщательной проверки и анализа. Я немедленно отдам приказ аналитикам! — отложив в сторону бумаги, добавил Васильев.

— Это всё?!

— А вы хотели что-то ещё? — удивлённо с ироничной улыбкой на лице, спросил генерал.

— Что делать мне?

— Ничего! Вот приказ о вашем временном отстранении! — передав распечатку в руки Громова, произнёс Васильев.

— Разрешите идти? — беглым взглядом ознакомившись с приказом и положив его к себе в папку, спросил Михаил Иванович, сделав вид, что данную бумагу, читать ниже его достоинства и чести офицера.

— Идите!

Громов встал с офисного кресла из-за стола и, взяв в левую руку папку, немедленно покинул кабинет Васильева. Он вышел из приёмной и быстрым шагом направился вдоль по коридору.

Мысли в его голове разбегались в разные стороны, пытаясь проанализировать допущенные им ошибки. Их было не так мало, иначе в его папке бы не появился приказ о временном отстранении. Списать всё на усталость и слепое желание довести всё до результата, неизбежно, сыграло с ним злую шутку.

Михаил Иванович зашёл в свой кабинет и подошёл к сейфу. Он открыл замок и принялся опустошать содержимое. Часть папок с бумагами и флэшки отправились в отделения портфеля, как и пачки патронов с пустыми запасными магазинами.

Громов закрепил за спиной на ремне запоясную кобуру, из которой торчал пистолет «Glock 26». Он одёрнул пиджак и закрыл дверцу сейфа.

Уметь достойно проиграть — это тоже искусство, где главная задача состоит в том, чтобы не предать себя и тех, кто в тебя ещё верит!

Михаил Иванович застегнул застёжку портфеля и покинул кабинет. Он не мог знать, чем всё это в итоге закончится, но у него была надежда на то, что справедливость всё же существует!

Ключ-карта скользнула по считывателю и Громов размеренным неспешным шагом направился к лестнице…

Рим

Яркие лучи утреннего солнца падали на лобовое стекло красной