Вечерний ветерок дохнул прохладой и ароматом хвои, громкий шорох тронул слух, отвлек от горестей. Кейел быстро спрыгнул с дракона и попятился.

— Роми, спускайся скорее! — встревожилась Елрех. Подалась вперед, но остановилась, завороженная зеленоватым маревом, возникшим вокруг каменной морды.

Роми сбежал по хвосту, быстро поравнялся с Елрех и, схватив ее за руку, оттащил к Ив поближе. В этот же миг Кейел оголил меч и, вцепившись в мой локоть, потянул меня назад. Я послушно поддалась, на ходу вытаскивая кинжал. В груди потеплело, словно я ощутила неясное родство к кому-то… К чему-то?.. Сердце затаилось, а печаль уступила место неизведанному предвкушению.

Тишина.

Шелестел ли ветер?

Прощальные лучи солнца стелились по густой траве, по темному мху, по шершавому камню. Боролись с густыми тенями, залегшими под травой и у корней деревьев, робко выглядывающими из-за толстых стволов и пышной листвы. Звери нарушили короткую, неловкую тишину далеким тявканьем, и мы с Кейелом переглянулись. Изумрудное марево вокруг морды дракона точно было, но исчезло без следа.

— Он тает, — изумилась Ив.

Аклен и впрямь таял на глазах, а я испугалась сильнее. В висках запульсировало, а дыхание перехватило, будто я с разгона нырнула в ледяную воду. Вместо того, чтобы отступить дальше, я спрятала кинжал в ножны, порывисто прильнула к Кейелу и крепко обняла его. Он замешкался, но вскоре оценил, что угрозы от дракона не исходит, и, прижав меня к себе, на судорожном выдохе прошептал в макушку:

— Девочка моя, ну что же ты.

Я смотрела на закат, пробивающийся между деревьями, и прижимала ладонь к твердой груди Вольного, в котором билось мое сердце. Мое.

Прости меня.

Я смотрела на смерть Солнца, и точно знала, какая сила разлетелась по поляне над Акленом. Единство подсказывало мне не хуже глаз. Этот же дух заменил Кейелу родителей и привел его сюда. Стоит нам отойти чуть дальше и все иллюзии, оживающие вокруг нас, исчезнут. Иллюзии ли? Воспоминания… Наши страхи и проклятия.

Ив отскочила, когда за ней раздался незнакомый мелодичный голос:

— Активировал? — спросил светловолосый эльф. Еще пока полупрозрачный, но уже вполне живой.

Закат медленно исчезал, а лучи невидимого полуденного солнца начали медленно озарять легковесные, сотканные из цветного воздуха деревья, на котором вскоре снова будет лежать каменный хвост изумрудного дракона. Теперь же в центре между ними находился вход в сокровищницу — черный провал уводил под землю, а возле него виднелась плита, усеянная различными символами.

— Это непр-р-равильно, — пробормотал с рычащими нотками второй мужчина у меня за спиной.

Я нехотя отстранилась от Кейела и лениво оглянулась.

Рувен походил на льва, а грива была собрана в множество косичек. Рыжие крылья едва ли прятали прямую осанку, хвост с кисточкой висел безжизненно, а шерсть на пальцах и ладонях пропитала кровь. И горе мне его известно. Несмотря на все амулеты, защитные рисунки, спрятанные под шерстью, в рассате нельзя было искоренить милосердие и сострадание. И чувство вины… Он тешил себя лишь одной надеждой, что все будет сделано не напрасно.

— Ил виднее, — грубовато ответил рыжий Нелтор и, скривившись, потер глаза. — Она Вестница, и она сказала, что другого варианта нет.

Серая мантия на человеке была запачкана землей и зеленью, а вот руки были чистыми и ухоженными.

С другой стороны негромко охнула Елрех и, пробормотав ругательства, уткнулась носом в грудь Роми, и плечи ее затряслись. Сам Вольный выглядел изумленным; он приобнял супругу и стал гладить ее по спине. В полуметре от них стояли влюбленные: оба белые, как снег, желтоглазые и с виду хрупкие, словно их долго одолевала болезнь. Одежда на них свисала не по размеру — видимо, осталась от эльфиора и эльфиорки, чей облик они использовали. Босоногая Вестница улыбалась широко, но дышала тяжело, а ее щеки были мокрыми от слез. Аклен держал ее за плечи и что-то проговаривал, чего не могли расслышать мы с Кейелом.

Кейел…

Я снова посмотрела на него, и сердце облилось кровью. Он пришибленно озирался, но при этом создавалось ощущение, что ничего перед собой на самом деле не видит. Удерживая крепко меня за плечо, поглаживал его большим пальцем.

Через Кейела внезапно прошла Линсира и быстро направилась к балкорам. Остановилась рядом и протянула Аклену флакон.

— Ты должен это выпить, иначе яд дракона убьет тебя быстрее, чем ты примешь его облик. — Вытащила из широкого и глубокого кармана красной туники еще один флакон и добавила: — И это. Иначе… расплавишься.

Бойкая шан’ниэрдка смутилась лишь на мгновение, а затем кивнула Ил и беглым взглядом отыскала брата. Линсар сидел над книгой и хмуро изучал какие-то записи.

— Что-то случилось? — звонко поинтересовалась она.

— Нет, — мгновенно отозвался он, тряхнув листами. — Просто еще раз проверяю, не забыли ли мы чего.

— Если и забыли, то уже поздно исправлять, — прогрохотал недовольно Нелтор. Взглянул на Аклена, и его широкие плечи мгновенно опустились, да и сам он заметно сгорбился и отвернулся.

Вольный же не отрывал взгляда от Ил. Словно прикованный к ней невидимой цепью, стоял рядом, смотрел только на нее, прикасался к ней и что-то шептал. Что-то, что заставило плакать Елрех, а Ив дергать ушами и то краснеть, то белеть. Возможно, в той стороне звучали признания и прощания…

Не хочу знать наверняка.

Мы с Кейелом обнимались, находясь одновременно и в прошлом, и в настоящем. Молча и беспристрастно наблюдали за тем, как развивались события. Не сдвинулись с места, когда тень первого дракона накрыла нас. Изумрудная чешуя переливалась под солнечным светом, огромные крылья хлопали, оставляя зеленоватое марево яда в воздухе. Не сдвинулись и тогда, когда Нелтор и Линсира ритуалом призвали к поляне плененного огненного дракона.

Ил все-таки расплакалась…

Несколько ранее она, как и Аклен, тоже пила зелье, чтобы суметь притронуться к раскаленному дракону. О дальнейшем я бы предпочла забыть, о чем наверняка мечтали и ребята. К их счастью, я помогу им. С каждой секундой увиденного объятия Кейела слабели, Ив впервые на моей памяти стошнило, Елрех обомлела настолько, что прекратила рыдать, а у Роми, напротив, глаза стали подозрительно блестеть. А я… Я давно превратилась в чудовище. Поэтому отвлекалась происходящим от прощания с Кейелом. Искала утешение в чужом горе — и находила в нем силы для дальнейшего пути.

Линсира сделала все возможное, чтобы Аклен не чувствовал боли. Физической…

Два дракона издавали много шума, ломали деревья, жаром и ядом убивали растительность вокруг себя, тяжело дышали. Маги расходились дальше, но в какой-то момент укрылись за бирюзовыми щитами. Две тонких фигуры, так похожие на человеческие, не сразу приняли чужие облики. Тоже спрятанные за целительной силой, припали к мертвой земле, позволяя изумрудному дракону уйти. Взлетая, он зацепил хвостом красного дракона, поранил его шипастую голову и нарушил рисунок пленения. Огненный ящер все еще пьяно последовал за врагом, но чуть позже он придет в себя и будет бой. У старого, измотанного зельями Линсиры, дракона, несмотря на пламенную силу, не будет шансов.