— А что, вчерашняя я понравилась больше?

Он насмешливо изогнул брови, а затем, не удержав настоящих эмоций, медленно скривился, как от кислятины. Кивнув на проем под ногами, поторопил:

— Быстрее, человечка. Как обычно ты затеваешь небывалую глупость, а потом ждем только тебя.

— Врун.

— Лгунья, — окрестил в отместку.

— Ну хоть сегодня не цапайтесь, — устало попросила Ив.

— Она не человек, — возмущенно оправдался Роми, чем удивил всех нас. И исправился: — Внутренне. Кто угодно, но не человек.

Хмыкнув оскорбленно, я вырвала руку из его руки и, горделиво глянув на девушек, сказала:

— А он выдумщик. Причем очень плохой выдумщик.

— Хватит, Асфи. — Елрех старательно прятала плохое настроение за обычным недосыпанием, но удавалось ей это с трудом. Наверное, если мы помедлим немного, она сама не подпустит меня к артефакту.

Через несколько секунд ноги коснулись твердой почвы, а взор выцепил в зеленоватом свете очертание каменных ступеней. Спускаясь по узкому, низкому коридорчику, я оценила чистоту: ни паутины, ни плесени, ни мха, казалось, даже ни пылинки. Резкий цитрусовый запах постепенно смешивался со сладостью и горечью. В Фадрагосе шоколада нет, но аромат напомнил именно его. Вскоре я смогла подняться в полный рост и, осматриваясь, размять шею. Пустая каменная комната располагалась не особо глубоко, возможно, мы даже не спустились полностью под землю, но дорога вниз на этом не заканчивалась. Пока Кейел изучал знакомую плиту в полу, а ребята спускались один за другим, я подошла к стене. Она напомнила мне пирамиды — все эти рисунки, выбитые на отшлифованных каменных блоках. Однако местные символы не имели ничего общего с изображениями фараонов и священных животных — лишь незнакомые символы, — и сами блоки были не такими огромными.

— Тут упоминают о жизни, — тихий голос Ив донесся до слуха.

Ребята присели вокруг плиты и обсуждали узоры на ней. Я подошла ближе и постаралась вникнуть. Кажется, упустила не так много. Кейел как бы невзначай отодвинулся от моих ног.

— У этой плиты разные силы, — полушепотом подсказала Елрех, поднимаясь в полный рост, и обводя пальцем в воздухе толстые ровные линии. — Они отделены друг от друга. Вот эти треугольники — каждая сила замкнута в них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да! — воскликнула Ив, размахивая рукой над одним из треугольников. — Кейел, доставай ключи. Упоминание о жизни и здоровье! — Оглянулась на меня; синие глаза переполнял фанатичный блеск. — Линсира была целительницей.

— С чего ты взяла, что там говорится о целителях? — скептически полюбопытствовал Роми.

Ив пожала плечами и указала на огромный символ по центру — полукруг на большой черте, от которого исходили небольшие, закрученные к центру спирали. Круги на кругах…

— Это на драконьем языке новорожденное Солнце.

— Да, но это не означает исцеление. Возможно, мудрецы указывают на Ил. Не забывай о подсказках. — Роми показал на второй треугольник. — Вот тоже Солнце, а рядом сразу несколько символов, говорящих о защите и спокойствии.

Кажется, или Роми просто мешается?

— Нужно сначала разложить все ключи за пределами замков, — пробормотала Елрех, пятясь от плиты и оценивая ее целиком, — а потом, когда будем уверены, переложим их на символы.

— А ты не видишь магию в самих ключах? — с надеждой обратилась я к ней, и тоже посмотрела на плиту, не приглядываясь к деталям. Похожа на пиццу, разрезанную на семь частей, и в каждой доли своя начинка. Елрех видит семицветик?

— Нет. Они будто совсем не имеют магии, или ее скрыли даже от таких прозорливых фангр, как я.

— Вы не понимаете! — настойчиво произнесла Ив, ударяя ладонями по полу и обращая на себя наше внимание. Указала на другую часть плиты и продолжила: — Там второй символ Солнца, но лучи не закручены, а завернуты в квадратную спираль. К тому же их концы заостренные, а тут нет. Они закругленные. Значит, имелось ввиду невинное Солнце. Доброе.

— Невинный рассвет, — как-то потерянно произнес Кейел, склоняя голову ниже, будто прятал выражение лица за упавшими волосами. И не позволив никому вставить слова, проговорил: — Поступим, как предлагает милая фангра. Клади чешую дракона возле этого участка, а возле второго Солнца пока положим ис’сиару Ил. Когда точно определимся, какой замок открывается каким ключом, тогда и переложим на нужные места.

— Почему ис’сиару Ил ты хочешь положить сюда? — кажется, опять возмутился Роми, склоняя рогатую голову набок. Или просто поинтересовался? — Ей больше подходит тот символ.

Я подошла ближе, чтобы увидеть, на что он указывает.

— Похоже на каштан. Ну, такой… В толстой зеленой кожуре и мелкими шипами, — заметила я. Поймав на себе неодобрительный взгляд рогатого, скрестила руки на груди и поежилась. — Что? Да, возможно, я ошиблась с ассоциацией, и это больше похоже на ворох злобных беловолосых шан’ниэрдов. Умопомрачительного дара с небес им стало внезапно мало, и они снова сцепились за идею максимизировать прибыль. Я бы тоже нарисовала кружок и кучу рогов и хвостов торчком из него. Самое гениальное решение в изображении алчных, коварных расистов, которые только и мечтают…

— Роми говорит правду! — громко встряла Ив. И наставительно добавила, осуждающе глядя на меня снизу вверх: — Это символ огня, Асфи. От ожогов колкая боль по всей пострадавшей поверхности, поэтому его изобразили именно так.

Она встала на четвереньки и подалась ближе к рисунку, а Роми, хвостом методично сметая пылинки с пола, подсказал ей:

— Посмотри на предыдущий символ.

— Тонкая извилистая линия — долгий путь. — Длинные уши дернулись.

— И он не по горизонту, а нанесен вертикально. И снизу линия шире, а к вершине тончает.

Ив кивнула, рассуждая вслух дальше:

— Имелся ввиду жизненный путь от рождения до смерти, а не обычная дорога.

— А потом символ огня, как конец пути? — негромко спросил Кейел, вмешиваясь в разговор парочки умников. Он нервно убрал волосы за уши и поделился своим вариантом: — Тогда этот же замок может смело принадлежать Аклену. Он умер в огне, а путь Вольного не менее запутан и труден, чем у Вестницы.