Войскам были с опозданием розданы первые образцы противогазов. Дальнейшие попытки газовых атак обернулись против самих же немцев; они не учли, что во Фландрии господствуют ветры по преимуществу западных или юго-западных направлений. Когда внезапно переменивший направление ветер примкнул к союзникам Антанты, страшный молочный туман заклубился в обратном направлении на атакующих немцев, и сотни солдат кайзера погибли в страшных мучениях.

Газовые облака вскоре вышли из употребления в качестве серьезной угрозы. Но что могло последовать за ними? Люсието в Мангейме решил дать своему шефу столь определенный, столь убедительный ответ, что даже ограниченный в научном отношении генеральный штаб не мог игнорировать его важность.

Вторичное посещение Мангейма убедило Люсието в том, что заполнение газом баллонов, отправляемых на фронт, производят не там. Он выяснил, что с крупных химических заводов уходит множество железнодорожных цистерн. Куда их перегоняют и зачем? Когда он это узнал, его опасения усилились. Цистерны перегоняли на заводы Круппа в Эссен. Люсието возвратился в Эссен — город, особо опасный для любого агента союзников, ибо нигде сеть немецкой контрразведки не была столь разветвленной и активной, как в районе заводов Круппа.

Часами просиживая в пивной, где коротали свой досуг мастера и механики крупповских заводов, разведчик разузнал многое из их разговоров. Затем, благодаря удаче и ловкости, он воспользовался случаем подружиться с пожилым полицейским, охраняющим завод, и стал проявлять такой интерес к нудным разглагольствованиям этого субъекта, что они стали проводить вместе по многу часов. Таким образом, Люсието вовремя услышал о готовящемся удивительном эксперименте с газовыми снарядами. Отравляющие газы в снарядах? Выпущенные из обыкновенного полевого орудия? Немыслимо!

Подначивая туповатого немецкого патриота, разведчик предложил ему заключить пари. В обычных снарядах Круппа может содержаться газ, настаивал полицейский, и скоро этими газовыми снарядами будут стрелять, и он сможет это доказать. Но как? Пусть он докажет и тогда получит наличными 2000 марок!

Для того чтобы выиграть пари, полицейскому пришлось захватить с собой приятеля, который выдавал себя за коммивояжера, на официальные испытания новых чудо-снарядов. Друзья отыскали для себя неприметное, но удобное для наблюдения местечко и теперь могли видеть, как к огромному артиллерийскому полигону подкатили несколько автомобилей, доставивших самого кайзера Вильгельма, его блестящую свиту и множество важных лиц к открытому полю или артиллерийскому полигону, где должно было проходить испытание.

Почетный караул отдал честь, заиграл оркестр. Затем для демонстрации выкатили 77-миллиметровое полевое орудие и тяжелую морскую пушку. В качестве объекта было выбрано стадо овец, пасшихся на холмистом склоне примерно на расстоянии 1200 метров. Полевое орудие выстрелило, снаряд разорвался с легким, глухим хлопком, совсем не похожим на обычный разрыв шрапнели. Потом разрядили морское орудие. Ни тот, ни другой снаряд не попали в пасущееся стадо, но после каждого выстрела поднималось облачко желто-зеленого дыма, и его несло ветром прямо на стадо овец. Их закрыло, словно вуалью, а когда облачко рассеялось, на том месте, где находилось стадо, не осталось ничего живого. Даже трава выглядела сожженной, а вся земля была опалена и будто покрыта ржавчиной.

— Замечательно! Так мы обязательно выиграем войну! — воскликнул полицейский, кладя в карман выигрыш, который разведчик сразу же уплатил ему. — Разве не колоссально?

— Да, колоссально! — пробормотал ошеломленный Люсието.

Нарядная толпа военных и приглашенных гостей стала редеть. Люсието сказал:

— Я проиграл кучу денег, но не жалею об этом! Великое изобретение германской науки доконает проклятых французов и англичан. Но я все-таки не понимаю, как снаряд начиняют газом?

— Этого не знает никто, кроме особых рабочих, которые их изготовляют.

— Ну, разумеется! Но послушай, дружище, а что, если я поищу осколки такого снаряда на память об этом великом, незабываемом дне?

— А почему бы и нет. Но все же лучше, если я сам туда схожу, — предложил полицейский.

Он так и сделал; и осколок одного из первых химических снарядов вскоре был вывезен секретным агентом из Эссена, а через три дня Люсието уже демонстрировал его в Париже своему начальству, которое отправило осколок в химическую лабораторию Эдмона Бейля. Там выяснили, что снаряды были начинены фосгеном и хлороформиатом трихлорметила, сильнейшим удушающим газом. Тогда же было признано необходимым немедленно сконструировать для армии Западного фронта усовершенствованный противогаз. Параллельно с этим англичане и французы занялись массовым изготовлением газовых бомб. И еще одно чудовищное оружие, запрещенное Гаагской конвенцией и так называемыми законами цивилизованной войны, было добавлено к узаконенным ужасам войны.

В истории шпионажа найдется немного специальных миссий, которые были бы выполнены с таким же совершенством, как задание Люсието. Он добыл крайне важные и надежные сведения и при этом не обнаружил себя, сумел быстро передать своему начальству все добытое, оставив противника в полном неведении и, таким образом, не дав ему возможности принять свои контрмеры.

Запутанность военных действий в Европе — такое множество мобилизованных стран, пропаганда и правительственные интриги, а также большое разнообразие атак и обороны — помогали затруднить работу шпиона и контрразведчика. Выполняя задания во вражеской стране, шпионы иногда требовались для того, чтобы помочь разоблачить особо отважных агентов врага, в то время как оперативники контрразведки были вынуждены в экстренном порядке искать информацию в тылу врага.

В воскресенье 24 марта 1918 года немцы открыли огонь по Парижу из дальнобойного орудия. Столицу мгновенно охватила паника, поскольку создавалось впечатление, что немцы, еще накануне находившиеся в 60 милях от города, опасно приблизились на расстояние 12–15 миль от парижских укреплений. Правительственное сообщение быстро рассеяло эти страхи. Хотя один из первых снарядов и попал в церковь, полную молящихся женщин и детей, все же эта огромнейшая из всех «Больших Берт», изготовленных на заводе Круппа, была воспринята как типичное немецкое орудие «устрашения», однако не имеющее практической военной ценности.

Французское коммюнике могло возмутить всех остальных откровенностью, заявив, что еще в 1888 году сотрудник французской секретной службы, побывавший в Эссене, уехал из него с первоначальным примерным планом такой дальнобойной винтовки. Но это донесение было оставлено без внимания и похоронено в секретном файле разведки. Так что те снаряды, которые без разбора падали на церкви и больницы, парки, общественные здания, магазины и жилые дома, не только преодолели беспрецедентное расстояние в семьдесят миль от пушки до цели, но и проделали путь в тридцать лет.

Специалисты из французской ставки уже мобилизовали свои силы на борьбу с невероятным крупповским чудовищем. Одна из артиллерийских служб несла ответственность за борьбу с артиллерийскими новинками неприятеля. Это был вновь учрежденный особый отдел армии, ведавший разведкой и контрразведкой, поскольку они могли иметь отношение к артиллерии. Обратились за помощью к добровольцам, и из семидесяти с лишним человек, предложивших свои услуги, отобрали пятерых опытных сотрудников контрразведки. В ту же ночь на самолетах их переправили через линию фронта и сбросили с парашютами в смежных секторах, образующих воображаемый треугольник, по углам которого находились города Ла-Фер, Куси-ле-Шато и Анизи-ле-Шато. В пределах этого треугольника были засечены перемежающиеся, но несомненные детонации от залпов нового орудия. Частично это было сделано средствами интенсивной воздушной разведки, частично с помощью звукоулавливающей аппаратуры.