– А давай спросим, – и Алиса обратилась к разморенной жарой торговке. – Простите, пожалуйста, а эти обережные надписи для чего служат?

Та моментально очнулась от дремоты, признав платежеспособных, хоть и несовершеннолетних покупателей.

– На достаток в семье, деточка, – охотно объяснила тетка. – Чтобы деньги всегда водились.

– Ага, после того, как все другие родственники благополучно уйдут в лучший мир, – шепнул Индра, и Алиса подавилась смешком.

Выбор платья после ответа хозяйки стал очевидным, потому что цветочки точно не несли в себе никакого скрытого смысла. Юный принц расплатился, Алиса обняла бумажный сверток, перевязанный шелковой ленточкой, и тут же побежала к остальным – хвастаться новым нарядом.

Прилавок с платьями был предпоследним, компания снова вышла к сцене, перед которой бурлила толпа. Гости фестиваля внимали парню в расшитой рубахе и с длинными волосами, читающему с дощатого помоста стихи.

– Русь не за конная, а ис конная, славная к Ра, к рунам веденная! – с патетическим надрывом вещал поэт. Публика охотно внимала, но хлопала жиденько.

– Это что за устное народное творчество? – удивился Даррен, пощипывая купленную на углу сладкую вату. – Почему он так косноязычно говорит?

– А это новые правила языка, – объяснила, посмеиваясь, Илона. – Точнее, старые, от предков пошедшие. Якобы Русь раньше была истинной и слово «радость» славило бога Ра, а потом ввели закон, и наступило мракобесие… Они много чего говорят, это я просто навскидку вспомнила.

– Да не было такого, – возмутился Рагнар. – Что я, не помню, как ваша речь формировалась? И при чем тут Ра, его ваш народ в древности и знать не знал!

– Я в университете шесть семестров древние языки изучала, мне можно не рассказывать. Но попробуй убеди их, что наука и старые книги не лгут!

– М-да, – задумчиво подергал чешущуюся бороду Рагнар. – Начинаю понимать повелителя, который на гуляниях столичных велит бесноватых на подмостки для выступления не пускать. И что, никто и яблока гнилого ему в лоб не пожалует?

– Не, Полиция нравов оштрафует, – вздохнула Алиса, и тут же ойкнула. – Мам, смотри, там на краю полянки гуру выступает, к которому ты бабушек водила! Пойдемте к нему, он веселое рассказывает, прямо обхохочешься – что женщина должна во всем мужчине подчиняться и никогда с ним не спорить!

– Да что ты, ласточка! – восхитился Гелиос, украдкой покосившись на Июлию. – Пойдем, конечно, послушаем здравые речи!

**

Возле гуру Фомы Достопочтимого народу стояло меньше, чем на площади, но и реагировали люди на слова просветленного гораздо живее. Впереди, как всегда, стояли экзальтированные тетки с платочками для слез, глядевшие на своего наставника с большим обожанием.

«Жарища-то какая, да простит меня изобильная Вселенная за негативные мысли, – думал гуру, оглаживая набитый дармовой едой живот. – Кваску бы попить, так увидят последователи, не поймут, сам же им говорю, чтобы забродившего и дрожжевого в пищу не употребляли… Хоть бы жертвовали охотнее, сквалыги, не скупились!»

На подносе, украшенном обережными рунами, лежали подаяния: три небольших кошеля, несколько купюр невысокого достоинства, половина батона, три спелых помидора, одна луковица и записка со словами «Иди работать!».

«Издеваются, поганцы, на непотребное намекают, – гневался внутри себя Фома Достопочтимый. – Чтобы я грязным трудом руки пачкал? Надеюсь, статуэток хоть продадут на нормальную сумму. Надо моих увальней послать к сцене, пусть народу листовки раздают с истинами…»

– Мир изобилен, чада мои, – продолжал он вещать с невысоких, сбитых наспех подмостков. Прыгать и потрясать руками после сытного обеда не хотелось. – Протяните руку и возьмите то, что нужно. Вся нищета от скудоумия нашего и бедности духовной, но, если в нас достаточно просветленности, если помыслы наши чисты, и мы не боимся иметь материальные блага, то Вселенная щедро нас наградит. Помните, все негативные установки – только в вашей голове! Оглянитесь вокруг и увидьте, сколько изобилия вокруг, надо только не лениться и брать, и щедро благодарить Вселенную. И жертвовать десятую часть полученного на нужды просветленных, а больным да бедным не давать, ибо не надо множить скорби в благодатном мире…

– Простите, уважаемый гуру, а можно уточнить? – раздался из толпы мягкий баритон. – Правильно ли я понял, что, если очень нужно, стоит только внимательно смотреть по сторонам и подмечать знаки от Вселенной, и тогда она щедро одарит, главное – не полениться взять?

Голос принадлежал высокому красивому парню, чьи темно-рыжие волосы были завязаны в густой и короткий хвостик. У вопрошающего была статная мускулистая фигура, разительно отличавшаяся от сутулых и больных тел паствы Фомы Достопочтимого. И одежда. О, гуру знал, как выглядят качественные и, на первый взгляд, простые вещи, купленные за цену, чуть выше которой уже начиналась тяга к роскоши!

За ним стояли: еще один парень, только темноволосый и зеленоглазый и возрастной мужик с бородой, по виду явные завсегдатаи спортзала. За ними с любопытством озирались по сторонам красивая светловолосая девушка, похожая на оживший цветочек, пухленькая женщина с симпатичным лицом и большими серыми глазами, два подростка, еще одна девица, с густыми бровями и длинной пшеничной косой… Все они резко выделялись из привычной толпы последователей.

«Деньги, – подумал гуру. – У них точно есть деньги».

– Чадо мое, ты прав, как никто иной! – елейным голосом ответил он. – Само великое Мироздание наделило тебя просветленным разумом и посылает тебе правильные мысли. Конечно, если нужно, бери, что Вселенная послала, главное – открой глаза шире и узри! Все здесь изобильно, и мудрость, и богатство, и любовь.

– Как интересно! – восхитился парень. – А про женщин вы скажете, что они должны мужчинам подчиняться и не спорить с ними?

«Этот уже готовый! – обрадовался Фома, коленки затряслись от жадности. – Придет в паству и будет жертвовать, как пить дать!»

– Конечно, чадо мое, только не сейчас, а на следующей лекции, что состоится в зале бывшей городской библиотеки через три дня. Прошу, подойди к моим сподвижникам, они выдадут тебе листовки и буклеты с просветительными мантрами и заметками о том, как подготовиться ко встрече с истиной, – гуру зыркнул на помощника, который тут же подскочил, услужливо взял рыжего под локоть и повел к столу с подаянием, под которым стояли коробки с бумагами.

«Отлично, состоятельного последователя нашел! – радовался Фома Достопочтимый. – Чудесный сегодня день, Вселенная определенно ко мне щедра!»

**

Уставшие после прогулки по жаре, сообщники ушли к речке и теперь сидели под пятью раскидистыми березками, дававшими восхитительный тенек. Подруги и Индра с Алисой наблюдали, как лихо отплясывает недалеко от сцены младший из братьев-соколов, обхватив за талии сразу двух девиц в цветочных венках и целуя в румяные щечки то одну, то другую. Девки хихикали и шутливо отворачивались, но особо не сопротивлялись.