Лахесис: Нам действительно пора. Удачи вам и счастья, Ральфи Луиза.

Мы никогда не забудем, что вы сделали для нас.

Ральф: — Был ли у нас выбор? Был ли?

Лахесис, очень мягко: Мы же вам говорили, разве не так? ДляШоттаймеров всегда существует выбор. Нам это кажется пугающим… Но и прекрасным.

Ральф: — Скажите, вы когда-нибудь пожимали руки?

Клото и Лахесис недоуменно переглянулись, и Ральфпочувствовал, как между докторами произошел быстрый телепатический обменмнениями. Когда они вновь посмотрели на Ральфа, оба нервно улыбались — словноподростки, решившие, что если им не хватит смелости прокатиться на большихамериканских горках нынешним летом, то они никогда не станут настоящимимужчинами. "

Клото: Мы много раз наблюдали за этим обычаем, но… Саминикогда… Ральф посмотрел на Луизу и увидел, что она улыбается… Но емупоказалось, что в ее глазах поблескивают слезы.

Сначала он протянул руку Лахесису, потому что мистер Л.

Казался более смелым, чем его коллега:

— Ну, давайте же, мистер Л.!

Лахесис так долго смотрел на ладонь Ральфа, что томупоказалось, будто Лахесис никогда не сделает этого, несмотря на явное желание.Затем, очень робко, он протянул свою маленькую ладонь и позволил большой ладониРальфа обхватить ее. Плоть Ральфа завибрировала, когда их ауры сначаласоприкоснулись, а затем смешались… И в этом слиянии он увидел целую сериюприятных, очень красивых серебристых узоров. Они напомнили Ральфу японскиеиероглифы на шарфе Эда.

Он дважды пожал руку Лахесису, медленно и суховато, а затемотпустил его ладонь. Тревожное выражение на лице Лахесиса сменилось улыбкой.

Он повернулся к своему партнеру:

Его сила почти полностью не охраняется во время этойцеремонии!

Я почувствовал ее! Она прекрасна!

Клото протянул свою руку, а за мгновение до того, как ихладони встретились, он зажмурился, будто приготовившись к болезненному уколу. Ав это время Лахесис жал руку Луизе и улыбался, словно водевильный танцор,вызванный на бис.

Клото, казалось, осмелел, сжал ладонь Ральфа и крепко пожалее.

Ральф улыбнулся:

— Воспринимай ее полегче, мистер К.

Клото отнял руку. Казалось, он подыскивал подходящий ответ.

Спасибо, Ральф. Я буду пожимать руки при малейшейвозможности.

Правильно.

Ральф расхохотался. Клото, поворачивавшийся в это время кЛуизе, чтобы обменяться с ней рукопожатием, растерянно улыбнулся, и Ральфпохлопал его по спине:

— Вы правильно поняли, мистер К. Абсолютно верно.

Ральф обнял Луизу и в последний раз взглянул на лысоголовыхврачей-коротышек: — Я ведь еще встречусь с вами?

Клото: Да, Ральф.

Ральф: — Вот и отлично. Мне достаточно еще лет семидесяти;почему бы вам не занести эту дату в свой календарь?

Они ответили улыбкой комиков, что нисколько не удивило Ральфа.

Он отвесил им легкий поклон, затем обнял Луизу за плечи инаблюдал, как мистер К.

И мистер Л.

Медленно спускались с холма. Лахесис открыл дверцу кабины снадписью «МУЖСКОЙ»; Клото встал в дверях женской кабины.

Лахесис, улыбнувшись, помахал рукой. Клото поднял ножницы сдлинными лезвиями в жесте своеобразного салюта.

Ральф и Луиза помахали в ответ.

Лысоголовые врачи вошли внутрь и закрыли за собой двери.

Луиза утерла слезы и повернулась к Ральфу:

— И все? Это все?

Ральф кивнул.

— И что нам теперь делать?

Ральф согнул руку:

— Могу я проводить вас домой, мадам?

Улыбаясь, она взяла его под руку:

— Спасибо, сэр. Конечно, можете.

Они вышли из Строуфорд-парка, возвращаясь на уровеньШоттаймеров, соскальзывая вниз на свое обычное место в раскладе вещей безспешки и нервозности — даже не осознавая, что это происходит, пока дело не былосделано.

8

Дерри стонал от паники и потел от возбуждения. Завывалисирены, люди выкрикивали из окон второго этажа в поисках друзей, проходящих потротуару, а на каждом перекрестке собирались толпы зевак, глазеющих на пожар.Ральф и Луиза не обращали внимания на шум и суматоху вокруг них.

Они медленно поднимались по Ап-Майл-хилл, с каждым шагомощущая все большую усталость; казалось, истощение наваливалось на них мешками,полными песка.

Лужа белого света, обозначающая парковочную площадку около«Красного яблока», казалась неимоверно далекой, хотя Ральф знал, что до неевсего лишь три небольших квартала.

Но что еще хуже, с утра похолодало градусов на пятнадцать, ктому же усилился ветер, а они были одеты совсем не по погоде. Ральф подозревал,что это означало первый настоящий осенний бал и конец бабьего лета.

Фэй Чепин, Дон Визи и Стэн Эберли торопились им навстречу,очевидно, направляясь в сторону Строуфорд-парка. Полевой бинокль, в который Дониногда наблюдал за приземляющимися самолетами, висел на шее Фэя, А учитываяДона, лысеющего и толстого, их сходство с более известным трио было простонеизбежно. «Три комика Апокалипсиса», — подумал Ральф и улыбнулся.

— Ральф! — воскликнул Фэй. Он часто дышал. Ветер то и делосдувал волосы ему на лоб, и Фэй нетерпеливо откидывал их назад. —Представляешь,Общественный центр взорвался! Кто-то сбросил бомбу с легкого самолета! Мыслышали, что погибло около тысячи людей!

— Я слышал то же самое, — хмуро согласился Ральф. — Мы сЛуизой только что из парка. Знаешь, оттуда центр прекрасно виден.

— Господи, я знаю это, я прожил в Дерри всю свою проклятуюжизнь. Как ты думаешь, куда мы направляемся? Пойдем назад с нами!

— Мы с Луизой как раз идем к ней домой, хотим узнать, чтосообщат по этому поводу в новостях. Возможно, мы присоединимся к вам позже.

— Ладно. А что у тебя с головой, Ральф?

На мгновение Ральф очутился в пустоте — что он сделал сосвоей головой? — а затем, словно в повторе ночного кошмара, увидел оскал налице Эда и взгляд его безумных глаз. «О нет! — кричал на него Эд. —Ты все испортишь.»