Не на сорок, даже при всем воображении, но не старшепятидесяти… Причем молодых пятидесяти. Конечно, помог поцелуй, но самое удивительное,она даже не догадывалась, что воспользовалась услугой Ральфа, как ранее помощьюпьянчужки. И что в этом плохого?

Луиза закончила свою инспекцию, подалась вперед и чмокнулаРальфа в щеку:

— Мне кажется, попозже у нас будет сколько угодно времени,Ральф, — но сегодняшняя ночь для сна.

Конечно, она права. Пять минут назад Ральф сгорал от желания— ему всегда нравился акт физической любви, к тому же он давно уже был лишенэтого удовольствия. Но, как ни странно, вспышка исчезла. Однако об этом Ральфне сожалел. Он знал, куда она отправилась.

— Хорошо, Луиза, — сегодняшняя ночь для сна.

Она исчезла в ванной, заработал душ. Несколько минут спустяРальф услышал, как Луиза чистит зубы. Как здорово узнать, что они у неепо-прежнему есть. За десять минут ее отсутствия Ральфу удалось многое снять ссебя, хотя ноющая боль в ребрах замедлила раздевание. Наконец он справился сосвитером Мак-Говерна и с туфлями. Затем последовала рубашка, и он как развозился с застежкой ремня, когда с откинутыми назад волосами появилась сияющаяЛуиза. Ральф поразился ее красоте и внезапно почувствовал себя слишком большими глупым (не говоря уже о старости). На ней была шелковая длинная, розоваяночная сорочка, от рук исходил аромат крема. Отличный запах.

— Позволь мне помочь, — сказала она и проворно расстегнуларемень, прежде чем он успел что-либо ответить. — В движениях Луизы не былоничего эротичного; она действовала со сноровкой женщины, часто помогавшей мужуодеваться и раздеваться в последний год его жизни.

— Мы снова опустились вниз, — произнес Ральф. — На этот разя даже не почувствовал, как это произошло.

— А я почувствовала, когда стояла под душем. И в общем-то,даже обрадовалась. Очень трудно пытаться вымыть голову сквозь видимую ауру.

А на улице свирепствовал ветер, сотрясая дом и унылозавывая.

Они посмотрел в окно, и, хотя вновь пребывали на уровнеШот-таймеров, Ральф был уверен, что Луиза разделяет его мысль: где-то тамсейчас находится Атропос, определенно разочарованный ходом событий, но несломленный, окровавленный, но не покоренный, униженный, но не истребленный.«Теперь они смогут называть его Старина Одноухий», — подумал Ральф и поежился.

Он представил Атропоса, мечущегося по напуганному,взбудораженному городку, словно астероид, Атропоса, крадущегося и прячущегося,похищающего сувениры и отрезающего «веревочки»… Находящего утешение в работе,другими словами.

Почти невозможно было поверить, что не так давно он, Ральф,восседал верхом на этом создании, орудуя его же собственным скальпелем. «Где жея набрался столько мужества?» — удивлялся он, но ответ ему был известен. Отвагуон черпал от бриллиантовых сережек, вдетых в уши создания.

Знал ли Атропос, что эти серьги стали его самой большойошибкой?

Возможно, нет. По-своему доктор N3 еще более невежествен вмотивациях поступков Шоттаймеров, чем Клото и Лахесис.

Ральф повернулся к Луизе и взял ее за руки:

— Я вновь потерял твои сережки. Думаю, на этот раз ониисчезли к добру. Мне очень жаль.

— Не извиняйся. Вспомни, они и так уже были потеряны. И менябольше не волнуют Гарольд и Дженет, потому что теперь у меня есть друг, которыйпридет на помощь, если люди станут обращаться со мной неподобающим образом иликогда я просто испугаюсь. Ведь так?

— Да. Определенно.

Луиза обняла Ральфа, крепко прижалась к нему, и они вновьпоцеловались. Вполне очевидно, что она ничего не забыла о поцелуях, к тому жеРальфу показалось, что в этой области она знала многое.

— Раздевайся и отправляйся под душ. — Ральф хотел былосказать, что моментально заснет, как только его головы коснутся струи теплойводы.

Но тут Луиза добавила нечто, от чего он поспешно изменилсвое решение. — Не обижайся, но от тебя попахивает, особенно от рук. Точно также пахло от рук моего брата Вика, когда он целыми днями чистил рыбу.

Две минуты спустя Ральф уже стоял под душем, намылившись сголовы до пят.

10

Когда Ральф вышел из ванной, Луиза спряталась под двумяпуховыми одеялами. Виднелось только ее лицо, да и то начиная от носа. Ральфбегом пересек комнату, болезненно стесняясь худых ног и большого живота. Оноткинул одеяло и быстро нырнул под него, замерев, когда прохладные простыникоснулись разгоряченной водой кожи.

Луиза сразу же скользнула на его сторону кровати и обвила Ральфарукой. Он, зарывшись лицом в ее волосы, позволил себе расслабиться. Было простозамечательно лежать рядом с Луизой под теплым одеялом, пока снаружи завывалветер, сотрясая стекла в рамах. Все равно что в раю.

— Слава Богу, что в моей постели мужчина, — сонно произнеслаЛуиза. — Слава Богу, что это я, — отозвался Ральф, а она рассмеялась:

— Как твои ребра? Может быть, принести тебе аспирин?

— Не надо. Уверен, что утром боль возобновится, но в данныймомент теплый душ совершил чудо. — Мысль о том, что может и чего не можетпроизойти утром, разбудил спящий в уме вопрос, ожидавший, очевидно, своегочаса. — Луиза?

— М-м-м-м?

Мысленно Ральф увидел себя подскакивающим в темноте, глубокоуставшим, но абсолютно не сонным (определенно это было одним из жесточайшихмировых парадоксов), как только на электронных часах появлялись цифры 3.47 или3.48; каждый час длился так долго, что за него можно было построитьвеличественную пирамиду Хеопса.

— Как ты думаешь, мы будем спать всю ночь? — спросил он.

— Да, — уверенно ответила Луиза. — Думаю, теперь мы будемспать очень хорошо.

А мгновение спустя Луиза занималась именно этим.

11

Ральф не спал еще минут пять, обнимая женщину, вдыхаявеликолепный аромат, исходящий от ее теплого тела, роскошного и гладкого, наощупь дающего ощущение шелка, даже более удивительного, чем события, приведшиеего сюда. Ральфа переполняло глубокое, древнее как мир, сладкое чувство,узнаваемое, но пока безымянное, возможно, потому, что оно так давно исчезло изего жизни.

Снаружи завывал ветер — глухой, пустой звук в водосточнойтрубе, словно самый большой в мире мальчишка — Нирвана — дул в горлышко самойбольшой в мире бутылки, и Ральфу показалось, что, возможно, в жизни нет ничеголучше, чем лежать в мягкой кровати, обнимая спящую женщину, когда осенний ветерстонет снаружи твоего рая.