Нидерландская художественная элита Золотого века, как и торговая элита, таким образом, представляла собой смесь местных и иммигрантов. Жанры, пришедшие или адаптированные из художественных традиций южных Нидерландов, без сомнения, сыграли главную роль в удивительном расцвете искусства в Соединенных Провинциях. Тем не менее в то время самыми яркими фигурами в Утрехте, Харлеме, Делфте и Лейдене были чаще северяне, чем южане, один из ярких примеров — художник-регент из Лейдена, Исаак ван Сваненбург. Более того, обучение и формирование нового поколения художников северных Нидерландов было, в общих чертах, больше в традициях Блокландта, Блумарта, Миревелта, Ластмана и ван Сваненбурга, чем Антверпенской школы.

Такой быстрый рост количества художественных произведений в семи или восьми центрах в одно и то же время в 1590-х годах, конечно же, соответствовал развитию в обществе, которое сделало рост возможным и устойчивым. Нидерландское общество всего за несколько лет стало гораздо богаче и увереннее, чем прежде; города стали быстро расти, и появилась зажиточная торговая элита. Вместе эти социальные изменения привели к взлету нового строительства, реконструкции конфискованных монастырей для светских целей, потоку публичных заказов на художественные работы разных видов и быстрому формированию коллекций у ценителей. Все эти тенденции подогревали беспрецедентный расцвет искусства, в частности подъем специализированного производства предметов роскоши, которое было ново для севера и открыло новые возможности для искусства и мастеров. Наиболее выдающейся среди отраслей было выделка гобеленов, которое пришло из Антверпена в Мидделбург и особенно в Делфт, где ведущим мастером был Франсуа Спиринг (сын антверпенского бургомистра), а также дамаста — тонкой полотняной ткани со сложным узором, техника, привезенная в Харлем из Кортрейка. Дамаст стали одним из символов городской гордости в Харлеме, и Франс Халс отобразил особенно превосходный образец в своём первом большом групповом портрете воинов в 1616 году (Музей Франса Халса, Харлем).

В 1590-х годах регенты Голландии, Зеландии и Утрехта стали делать дорогостоящие заказы произведений искусства на общественные цели. Если дело касалось гобеленов, эти заказы неизменно уходили к южным нидерландцам, которые преобладали в этом искусстве. Среди крупнейших проектов в этой сфере были шесть больших гобеленов, иллюстрирующих осады и сражения времен восстания с участием зеландцев, сделанные по заказу Штатов Зеландии для зала заседаний Штатов в бывшем Мидделбургском аббатства, и двенадцать гобеленов заказанных Генеральных Штатами в 1610 году как подарок для французского представителя Пьера Жаннена, который принимал активное участие в переговорах, окончившихся принятием Двенадцати летнего перемирия. Некоторые архитектурные заказы также шли к южным нидерландцам, в частности к фламандцу Ливену де Кею (около 1550–1627) который заведовал многочисленными строительными проектами в Харлеме и Лейдене в 1590-х годах и первом десятилетии семнадцатого века. Но хотя профессионализм был непременным условием, происхождение и связи также имели значение, и можно заметить, особенно в живописи, что лучшие публичные заказы уходили не просто к уроженцам Голландии, но к людям, которые имели близкие связи с городами и их регентской элитой. В Лейдене Исаак ван Сваненбург (1537–1614), член городского совета и ведущий художник города, определял, кто что получит, забирая лучшие заказы, включая ряд картин, изображающих возрождение лейденского ткачества, себе. В Харлеме было множество талантливых иммигрантов. Но ценные заказы практически всегда уходили к Корнелису Корнелисзону, местному мастеру, женатому на дочери одного из бургомистров. Он выполнил серию крупных работ для городского совета, включая несколько картин явно антииспанского и антикатолического характера, которые были размещены в бывшем монастыре, превращенном городским советом в харлемский Принсенхоф. Эти апартаменты для штатгальтера и других высокородных гостей харлемское городское правительство одновременно использовало в качестве хранилища картин известных художников прошлого, в частности, Мартена ван Хемскерка был конфискован у Церкви и теперь служил новой цели — повышению городской гордости. Паулус Морелсе, местный контрремонстрант, ставший членом городского совета Утрехта, в 1620-х годах, имел значительные заработки, получив, кроме всего прочего, заказ на проектирование новой надвратной башни, а также на написание картин для Амалии вон Зольмс по случаю ее свадьбы с Фредериком-Хендриком. Один из основных сохранившихся групповых портретов ополченцев, портрет городского ополчения Делфта, написанный в 1592 году, был заказан Якобу Виллемсзону Делффу (около 1550–1601), который стал гражданином Делфта (хотя на самом деле родом он был из Гауды) задолго до того, как начался приток эмигрантов с юга.

В приморской зоне все основные города после 1585 года стали расти сумасшедшими темпами, и многие городские административные строения — ратуши, казармы ополчения, латинские школы и приюты — стали слишком маленькими или нуждались в реставрации. В то же время прорыв в «богатой торговле» и подъем новой торговой элиты имели результатом — впервые за всю историю севера — строительство и отделку роскошных купеческих особняков, и притом в больших количествах. Обширный строительный бум продлился до 1621 года.

Строительство церквей, как мы уже видели, в целом было исключением везде, кроме Амстердама, где урбанизация достигла в это время беспрецедентных масштабов. Там были построены три новые главные церкви по проектам Хендрика де Кейзера (1565–1621), который родился в Утрехте, стал городским архитектором и скульптором Амстердама и в свое время был самым известным архитектором и скульптором в северных Нидерландах. За исключением этих церквей, а также Новой церкви в Харлеме (1610–15 гг.) архитектура Республики в конце шестнадцатого и первой трети семнадцатого веков была преимущественно светской.

Не все престижные проекты заказывались в Голландии и Зеландии. Стабильность, наступившая после 1590 года, привела к постройке нескольких заметных строений и в других провинциях. Во Франекере построили превосходное новое здание ратуши в 1591–94 годах; в Зютфене началось строительство городской достопримечательности, башни, известной под именем Вейнхёйсторен, в годы Перемирия. Но внутренние города были в состоянии глубокого застоя, что не позволяло им начать какое бы то ни было масштабное публичное строительство до 1609 года, и лишь в Голландии и Зеландии экономический рост и рост городов были достаточными для создания большой волны новых сооружений.

Среди первостепенных достижений был новый Ост-Индис Хёйс (штаб-квартира Ост-Индской компании) (1606 г.), Биржа (1608–11 гг.) и Харлемские ворота (1615–18 гг.) в Амстердаме, построенные по проектам Хендрика де Кейзера. Новый дом городского ополчения (1590 г.), Принсенхоф, Мясные ряды (Влесхал) (1599 г.), Палата мер и весов, Новая церковь и пристройка к зданию ратуши (1620–22 гг.) в Харлеме были спроектированы Ливеном де Кеем, как и здание Богадельни (1608 г.), в котором сегодня находится Музей Франса Халса. Разнообразные новые постройки возводились в Лейдене, начиная с 1590-х годов, в том числе новое здание ратуши. В Делфте появился мраморный Мавзолей Вильгельма Молчаливого — в Новой церкви, выполненный Хендриком де Кейзером, — а также новый фасад городской ратуши. Едва ли менее впечатляющими были новые элитные купеческие особняки. Самые грандиозные из них строились вдоль нового величественного амстердамского канала Херенграхт, в годы Перемирия, а одним из самых роскошных был дом Бартолотти, завершенный в 1621 году, также по проекту Кейзера.