Вождь Гуити и бывший вождь Делур тоже прибыли на церемонию взамок Альброна, поскольку свадьба одного из вождей кланов традиционнопредполагала присутствие всех вождей Арума. Во время празднования Гуити восновном молчал. Решение Андины не отдавать на разграбление город Кантонрасстроило планы этого человечка со сплюснутым лицом, и он, очевидно, ненаходил особых причин для веселья.

Церемония была назначена на полдень. Насколько понял Альтал,это был старинный арумский обычай, изначально предназначенный для того, чтобыдать празднующим время прийти в себя после развлечений предшествующего вечера ив то же время не слишком мешать торжествам после церемонии. По-видимому, арумцывесьма серьезно относились к своим праздникам.

Во время свадьбы произошел небольшой спор по поводу религии,поскольку бог арумцев — это горный бог Бхергос, тогда как плакандцы поклоняютсяХердосу — богу овечьих отар.

— Церемонию будет совершать брат Бхейд, —безапелляционно объявил Альтал, сразу же положив конец всем обсуждениям.

Итак, с приближением полудня Бхейд стоял, облаченный в своючерную рясу, перед входом в главный зал вместе с вождем Альброном, сержантомХалором и вождем Креутером, ожидая появления невесты в сопровождении ее свиты —Андины и Лейты.

Альтал стоял вместе с остальными гостями в зале, и, кактолько в глубине зала распахнулась дверь и из нее появилась Астарель со своимисвидетельницами, он уловил какой-то очень знакомый аромат. В изумлении онобернулся и лицом к лицу столкнулся с Двейей.

— Что ты делаешь? — спросил он ее хрипло, так какгорло перехватило.

— Все в порядке, любовь моя, — ответилаона. — Меня пригласили.

— Я не об этом. Я не думал, что ты можешь приниматьсвой истинный облик вне Дома.

— Откуда у тебя такая нелепая мысль?

— Раньше ты никогда такого не делала. Ты всегдапревращалась в кошку Эмми. Я думал, что твой реальный облик возможен только вДоме.

— Никто не может указывать мне, что я могу и чего немогу, дурачок. Мне казалось, тебе это известно. — Она поджала своисовершенные губки. — Признаюсь, я не так часто это делаю, —согласилась она. — Похоже, в своем истинном облике я привлекаю слишкоммного внимания.

— Почему бы это, — прошептал он.

— Не сердись, Альтал. — Она помолчала. — Тыуже перестал брюзжать?

— Брюзжать?

— В последний раз, когда ты заходил в Дом, ты показалсямне немного ворчливым.

— Я выплеснул все свое брюзжание на Бхейда.

— Ты ведь не стал по-настоящему шмякать его об стенку?

— Не сильно. А вот и Астарель.

Астарель вся светилась, когда подошла к входу в центральныйзал, а на лице вождя Альброна отразилось беспредельное обожание.

— Дай мне свой платок, Альтал, — тихоньковсхлипывая, сказала Двейя.

Он резко взглянул на нее.

— Ты что, плачешь, Эм? — спросил он в изумлении.

— Я всегда плачу на свадьбах, Альтал, а ты?

— Я не так уж часто присутствовал на свадьбах,Эм, — признался он.

— Тебе, возможно, пора к ним привыкать, милый. С моейточки зрения, свадьбы играют очень важную роль. А теперь просто стой спокойно идай мне свой носовой платок.

— Слушаюсь, дорогая, — ответил он.

— Тебе действительно нужно ехать, Альтал? —спросил два дня спустя вождь Альброн.

— Боюсь, что так, Альброн, — ответил Альтал,откидываясь в кресле. — В Перкуэйне начинается заварушка, и мне нехочется, чтобы она вышла из-под контроля. Если все в порядке — и, возможно,даже если не все в порядке, — я собираюсь оставить при себе сержантаХалора. Он может пригодиться мне в дальнейшем, и у меня, вероятно, не будетвремени, чтобы вернуться за ним.

— Я не против, Альтал. Для меня ведь важно отдать тебето, что я должен.

— Ты мне что-то должен?

— Не скромничай, Альтал. Ты сыграл не последнюю роль втом, чтобы устроить мою свадьбу с Астарель.

— Это решило многие проблемы, — пожимая плечами,ответил Альтал.

— А что именно происходит в Перкуэйне?

— Крестьянское восстание — во всяком случае, с виду.

Альброн скорбно покачал головой.

— Жители нижних земель не понимают нужд простогонарода, да?

— Не имеют ни малейшего представления. Аристократияпроводит так много времени в самолюбовании перед зеркалом, что не обращаетникакого внимания на людей незнатных. Насколько я слышал, такие бунты возникаютпримерно каждые десять лет. Можно подумать, после пяти или шести таких бунтоваристократы начнут осознавать, что они делают что-то не так.

— Надеюсь, этого не произойдет. Если жители нижнихземель начнут вести себя как разумные люди, арумские кланы останутся безработы.

— Альброн, я хотел бы попросить тебя еще об однойуслуге.

— Тебе стоит лишь сказать.

— Ты не мог бы оставить у себя на время Андину и Лейту?

— Конечно, но зачем? Ведь в Доме они были бы вбезопасности?

— Мне хотелось бы, чтобы Лейта была пока что подальшеот брата Бхейда. Сейчас он переживает своеобразный кризис, и я думаю, будетлучше, если он пересилит его в одиночку. Не стоит впутывать в это дело Лейту.Бхейду и мне — вместе с Элиаром и сержантом Халором — придется довольно частопроходить через Дом, так что будет лучше, если девушки побудут пока где-нибудьв другом месте.

— А Гер тоже? — спросил Альброн.

— Нет, думаю, Гера я возьму с собой. Иногда у неговозникают очень интересные идеи.

— Правда? — улыбнулся Альброн. — Ах да, ещеодно. Если в Перкуэйне разыграются беспорядки, пошли ко мне Элиара. Ты и глазомне успеешь моргнуть, как моя армия окажется в коридорах Дома Двейи.

— Я буду иметь это в виду, вождь Альброн, — сказалАльтал, вставая. — Но тебе лучше бросить людей на строительство конскихзагонов. Как только Креутер вернется в Плаканд, он начнет собирать там приданоедля Астарель. И очень скоро тебе будет некуда девать лошадей.

— Спасибо за напоминание, — холодно произнесАльброн.

— Не стоит благодарности, великий вождь, — Альталзасмеялся, выходя из комнаты.