— Пока что я не могу сказать больше, папочка. Двейязнает и пытается скрыть это от меня, но я улавливаю кое-какие намеки. Ты долженпривести Бхейда в чувство, Альтал. Он должен быть работоспособен. Я не смогусовершить это в одиночку!

И она снова расплакалась, а Альтал безотчетно обнял ее и неотпускал, пока она не перестала.

— Мне нужно вернуться в Дом, — сказал АльталЭлиару, когда они со всей свитой возвращались из домика Алайи в замок вождяАльброна.

— Это срочно?

— Возможно. Мне нужно поговорить с Эмми. Она сноваиграет с нами, и это начинает меня раздражать.

— У тебя будут неприятности, Альтал.

— Мне не впервой. Когда мы туда придем, я думаю, тебелучше будет подождать в столовой.

— Это один из тех случаев?

— Вероятно, да, и тебе не стоит находиться рядом, когдая начну.

Когда вождь Альброн и остальные проходили через деревню,Альтал с Элиаром отстали от них и зашли на небольшую аллею, где Элиар открылдверь, которую мог видеть только он.

— Удачи, — сказал Элиар Альталу у подножиялестницы, ведущей в башню Двейи.

Альтал хмыкнул и зашагал по лестнице наверх.

— Какой приятный сюрприз, — любезно произнеслаДвейя, когда Альтал со стуком распахнул дверь башни.

— Перестань, Эм, — отрезал он. — Ты знала,что я приду, и знала зачем.

— Боже, какие мы сегодня грозные.

— Оставь. Почему ты не сказала мне, что ты хочешь,чтобы я сделал?

— Бхейд был еще не готов, любимый.

— Тем хуже. Сейчас я его приготовлю. Вы вдвоем чуть неубили Лейту, но я этого не позволю!

— Ты всерьез принимаешь то, что она называет тебя“папочкой”, Алти?

— Да, это правда. А теперь скажи мне, где Бхейд?

— Ты не сделаешь ему больно?

— Это зависит от того, насколько он будет упрям.Возможно, мне придется несколько раз шмякнуть его о стенку, но я до негодостучусь. А потом у нас с тобой будет длинная и приятная беседа.

Ее зеленые глаза сузились.

— Мне не нравится твой тон, Альтал.

— Переживешь. Где Бхейд?

— Вторая дверь вниз по коридору, от столовой налево.Впрочем, не думаю, что он тебя впустит.

— Как он может помешать мне? — Альтал повернулсяи, перескакивая через две ступеньки, скатился по лестнице.

— Только не бей его! — крикнула Двейя ему вслед.Альтал добрался до двери Бхейда и на мгновение остановился, чтобы унять свойгнев.

— Бхейд, — позвал он, — это я, Альтал. Откройдверь.

Ответа не последовало.

— Бхейд! Открой! Сейчас же!

За дверью по-прежнему стояла мертвая тишина.

В последний момент Альтал решил не использовать слова изКниги, чтобы открыть дверь. Вместо этого он разбил ее вдребезги.

Бхейд, с невидящим взором, небритый, сидел съежившись в углупохожей на тюремную камеру комнаты и ритмично бился головой о каменную стену.

— Прекрати это, — сказал ему Альтал, — иподнимайся.

— Я погиб, — стонал Бхейд. — Я убил.

— Я заметил, — ответил Альтал, пожимаяплечами. — Это было не слишком аккуратно, но дело сделано. Если тысобираешься приобрести к этому привычку, тебе надо немного поупражняться.

Бхейд недоуменно захлопал глазами.

— Ты что, не понимаешь? — спросил он. — Я жесвященник. Убивать запрещено.

— У тебя не было таких проблем, когда ты нанимал убийц,чтобы убрать кантонского эрайо.

— Там все было по-другому.

— Правда? В чем же разница?

— Я лично не убивал эрайо.

— Это чистая софистика, Бхейд, и ты это знаешь. Грех —если ты так это называешь, — заключается в намерении, а не в том, ктоименно вонзает нож в жертву. Яхаг убил Салкана, и ты поступил совершенноправильно. Ты должен убивать тех, кто убивает твоих друзей.

— Но я священник.

— Я заметил. Но какой религии? Ты можешь обсудить это сЭмми, но мне кажется, ее взгляды на мир несколько отличаются от точки зрения еебрата. Впрочем, все это к делу не относится. Если ты не откроешь дверь своегосознания Лейте, я сделаю с этой дверью то же самое, что сделал, чтобы войти вэту комнату. Твое дурацкое упоение сознанием собственной вины и жалостью ксамому себе убивает Лейту, идиот ты безмозглый. Мне наплевать, скольких людейты убил, Бхейд, но если ты еще раз обидишь Лейту, я схвачу тебя за глотку ивырву тебе сердце!

— Салкан был убит по моей вине.

— Да, ну и что?

Бхейд в ужасе уставился на него.

— Ты что думал, я буду тебя оправдывать? Что сделано,то сделано. Здесь нет ни наказаний, ни наград, Бхейд, — только следствия.Ты совершил ошибку, теперь тебе придется жить с этим — в одиночку. Если тысобираешься есть себя поедом, делай это в свое свободное время и где-нибудьнаедине.

— Я убийца, — заявил Бхейд.

— Но не слишком хороший. Ладно, кончай причитать ивозвращайся к работе. — Альтал оглядел неприбранную камеру. — Уберивсю эту грязь и сам помойся. Мы с тобой возвращаемся в замок вождя Альброна. Тыдолжен совершить обряд венчания.

— Я не могу!

— Можешь, брат Бхейд, и сделаешь — даже если мнепридется стоять у тебя за спиной с дубинкой. Давай, пошевеливайся!

В день свадьбы Альброна и Астарель рассвет был ясный ихолодный. Соответственно времени года убранство замка свелось практически кукрашениям из ветвей вечнозеленых деревьев и разноцветных лент.

После традиционного мальчишника с вождем Альброном,организованного накануне вечером, многие вожди кланов, генералы ивысокопоставленные гости чувствовали себя наутро несколько нездоровыми, и вождьТвенгор почему-то нашел это чрезвычайно забавным.

Алайя так или иначе взяла на себя заботу о молодых леди изсвиты невесты, которые, насколько мог понять Альтал, всю неделю, предшествующуюсвадьбе, были заняты в основном шитьем платьев и хихиканьем.