– Да.

– Я спущусь вниз, в кафе, выпью чашку чаю. Миссис Ивансопаздывает она, надо сказать, никогда вовремя не приходит – но все же должна сминуты на минуту появиться. Если вы пройдете в палату к Шону Раску сразу послетого, как я уйду, и до того, как появится миссис Иванс, она вас не заметит.

Вы меня поняли? Палата номер девять.

– Да, – с благодарностью в голосе произнес Алан.

– Обход не начинается раньше восьми, так что, если выуправитесь до этого времени, она вообще о вашем появлении не узнает. Но если вывсе же с ней столкнетесь, то не забудьте сообщить, что я поступила по всемправилам и вас к больному не пускала. Скажите, что прошли туда самовольно,когда на дежурном посту никого не было. Согласны?

– Да, – твердо сказал Алан. – Обещаю.

– Уйти можете по лестнице в другом конце коридора. Если,конечно, все же пойдете к Шону Раску, чего я вам в любом случае настоятельно несоветую.

Алан поднялся и, под влиянием порыва, поцеловал медсестру вщеку. Мисс Хендри покраснела.

– Спасибо вам, – сказал Алан.

– За что? Я ничего не сделала. А теперь, пожалуй, пойдувыпью чаю.

Прошу вас, оставайтесь на месте до тех пор, пока я нескроюсь из вида.

Алан снова послушно опустился в кресло. Он сидел,уставившись на Простофилю Грегори и пекаря до тех пор, пока двухстворчатыедвери не закрылись, скрыв за собой мисс Хендри. Затем он встал и, бесшумноступая, пошел по коридору с ярко раскрашенными стенами и разбросанными по полуигрушками. Он направлялся к палате № 9.

9

Когда Алан вошел, Шон Раск окончательно проснулся и смотрелна него широко открытыми глазами.

Отделение было педиатрическое и кроватка детская, совсеммаленькая, но Шон все равно в ней почти потерялся. Крохотный комочек и голована подушке, как будто отдельно от тела. Лицо его было бледно. Под глазамизалегли тени, глубокие и темные, как синяки. Смотрел он на Алана спокойно и безвсякого любопытства. Волнистая прядь волос забавной запятой лежала на лбу.

Алан взял стул от окна и поставил его к кровати с поднятойбоковой сеткой для того, чтобы ребенок не упал. Головы Шон не повернул, новзглядом следил за Аланом.

– Привет, Шон, как себя чувствуешь?

– В горле пересохло, – хрипло проговорил мальчик. Натумбочке у кровати стоял кувшин с водой и два стакана. Алан налил в стакан водыи склонился с ним над Шоном, перегнувшись через сетку.

Шон попытался сесть, но не смог. Голова его бессильно упалана подушку, и он так тяжело вздохнул, что сердце у Алана сжалось. В памятивозник маленький беспомощный Тодд, его собственный погибший сын. Он просунулруку под шею Шону, чтобы помочь приподняться, и воспоминания накинулисьшквалом. Он вспомнил тот день, когда, выглянув из окна кабинета, увидел Тодда умашины, помахал ему на прощанье и ему показалось, что вокруг головы сынавозникло яркое сияние, осветив каждую дорогую, любимую черточку лица.

Рука у него дрогнула, и несколько капель воды пролилось набольничную пижаму, в которую был одет Шон.

– Прости.

– Ничего, – хрипло произнес мальчик и с жадностью выпилводы.

Алан аккуратно опустил голову мальчика на подушку. Шоннемного порозовел, но взгляд по-прежнему оставался тусклым и равнодушным. Аланподумал, что никогда в жизни ему не приходилось встречать такого одинокогоребенка, и память снова упрямо вернулась к тому моменту, когда он в последнийраз видел Тодда.

Он с усилием отогнал воспоминания. Ему предстояла труднаяработа.

Работа отвратительная, мерзкая, но отчаянно необходимая. Онбыл уверен, что, несмотря на все ужасы, происходящие в Касл Рок, ответы хотя бына часть вопросов лежат здесь, спрятавшись под этим детским бледным лбом иневеселыми глазами.

Он оглядел комнату и заставил себя улыбнуться.

– Скучноватый погреб.

– Да, – тихим, охрипшим голосом согласился Шон. – Дурацкий.

– Может быть, цветами освежить? – Алан завел кисть правойруки под локоть левой и незаметным движением пальцев вытянул из-под ремешка длячасов складной букет бумажных цветов.

Он на успех не надеялся, но все же решил попытаться. Букетрасцвел у него в руках, сопроводив появление легким щелчком пружинки. У Аланавозникло чувство, что он в последний раз в жизни продемонстрировал фокус соскладным букетом, но хоть получился, и на том спасибо. Главное, Шонотреагировал на чудо совсем не так, как когда-то его старший брат. Он былвосхищен, и в глазах вспыхнул огонек, несмотря на состояние души и действиелекарств.

– Здорово! Как это у вас получилось?

– Как тебе сказать… небольшое волшебство. Хочешь оставитьего себе?

– Он потянулся к кувшину с водой, собираясь поставить в негобукет.

– Нет, они ведь бумажные. И потом порваны в несколькихместах. – Шон обдумал свои слова и, решив, что они прозвучали невежливо,добавил. – Но все равно здоровский фокус. А вы можете сделать так, чтобы ониисчезли?

«Сомневаюсь, сынок», – подумал Алан, но вслух сказал:

– Сейчас попробую.

Он поднял букет так, чтобы Шон его хорошо видел, затемслегка подвернул кисть правой руки, опустив цветы головой вниз. Он проделал этовсе гораздо медленнее, чем обычно, учитывая не слишком надежное состояниестарой игрушки, и был удивлен результатом. Вместо того чтобы исчезнуть из виду,цветы как будто превратились в дым в его сжатом кулаке. Он слышал, как натужноскрипнула изношенная пружина, но все же справилась со своей задачей.

– Такого я еще не видел, – уважительно произнес Шон, и Аланс ним согласился. Фокус, который он с незапамятных времен демонстрировал детям,получился совсем не так, как обычно, и Алан был уверен, что если приобрестиновый Складной Букет, такого уже повторить не удастся. Новая пружина непозволит произвести манипуляции так медленно и с таким невероятным эффектом.

– Спасибо, – поблагодарил он зрителя и в последний разспрятал игрушку за ремешок. – Если тебе не нужны цветы, может быть понадобитсячетвертак, какими заправляют автоматы с кока-колой?

Алан нагнулся и небрежным жестом вытащил четвертак из носаШона.

Мальчик улыбнулся.

– Ах ты, совсем запамятовал, теперь ведь стакан коки стоитсемьдесят пять центов. Инфляция. Ну что ж, никаких проблем. – Он вытащил ещеодну монету изо рта у Шона, а третью из собственного уха. К этому времениулыбка Шона уже слегка завяла, и Алан понял, что пора переходить к делу, покане поздно. Он положил все три монетки на тумбочку. – Это тебе пригодится, когдапоправишься.