Все время стараюсь спать, когда скучно – забавляюсь с внуками и внучками, и только.

– Как вы счастливы, почтенная госпожа! – воскликнула бабушка Лю. – Если бы у нас в деревне кто-нибудь и захотел жить так, как вы, все равно не смог бы!

– Да какое ж это счастье?! – вскричала в ответ матушка Цзя. – Ведь я превратилась в старый хлам, в развалину!

При этих словах все рассмеялись.

– Я только что слышала от Фын-цзе, что ты принесла тыкв и овощей, – продолжала между тем матушка Цзя, – и я велела принять их у тебя. Мне очень захотелось попробовать чего-нибудь свеженького, ведь все то, что мы покупаем, не так вкусно, как возросшее на вашей земле!..

– Для нас это все обычное, простое, – проговорила бабушка Лю. – А если б мы захотели отведать рыбы или мяса, это невозможно – не по карману.

– Раз уж ты наша родственница, ты не уйдешь от нас с пустыми руками, – заявила матушка Цзя. – Если не брезгуешь, погости у нас денька два! В нашем саду тоже есть фрукты, завтра ты их попробуешь и захватишь домой немного. По крайней мере будешь вспоминать, что навещала родственников!

Когда Фын-цзе заметила, что матушка Цзя в хорошем настроении, она поспешно стала предлагать бабушке Лю остаться на ночь.

– У нас, правда, не так свободно, как в деревне, – шутливо проговорила она, – но все же две комнаты пустуют. Поживите у нас несколько дней, расскажите нашей почтенной госпоже деревенские новости, интересные истории.

– Девочка моя, – сказала матушка Цзя, обращаясь к Фын-цзе, – ты уж не смейся над нею! Ведь она человек деревенский, разве она сможет понять твои шутки?

Затем матушка Цзя обернулась к служанкам и приказала принести фруктов, чтобы угостить Бань-эра. Однако Бань-эр, смущенный присутствием множества людей, не отважился к ним прикоснуться. Тогда матушка Цзя распорядилась дать ему денег и приказала отвести его играть с мальчиками-слугами.

Между тем бабушка Лю выпила чаю и рассказала матушке Цзя несколько историй, о которых приходилось слышать в деревне или быть очевидицей. Матушка Цзя заинтересовалась.

В это время служанки, по распоряжению Фын-цзе, пригласили гостью к ужину. Матушка Цзя выбрала несколько наиболее вкусных блюд из того, что подали ей, и отослала старухе.

Фын-цзе сразу догадалась, что угодила матушке Цзя, приведя к ней бабушку Лю, и после ужина послала служанку узнать, какие будут распоряжения насчет старухи.

Тогда Юань-ян приказала отвести бабушку Лю искупаться, выбрала первую попавшуюся под руку одежду и велела отнести старухе переодеться.

Бабушка Лю в жизни не видела ничего подобного. Она поспешно искупалась, переоделась в новое платье и снова отправилась к матушке Цзя, придумывая на ходу, о чем бы еще рассказать ей.

В это время пришел Бао-юй с сестрами. Разве им приходилось когда-нибудь слышать то, о чем рассказывала бабушка Лю? Конечно нет! Они слушали гостью с большим удовольствием, чем самых опытных слепых рассказчиков!

Хотя бабушка Лю была неграмотная деревенская старуха, на своем долгом веку она видела многое и приобрела немалый жизненный опыт. Поэтому, обнаружив, что матушка Цзя заинтересовалась ее рассказами, а молодые девушки вообще любительницы послушать занимательные истории, она обрадовалась и, чтобы позабавить хозяев, готова была говорить обо всем – и о том, что знает, и о том, чего не знает.

– Мы в деревне обрабатываем землю, – начала она, – пашем, сажаем овощи, и так каждый год, каждый день, весной, летом, осенью, зимой, во время ветра и снега. Разве у нас выпадает свободное время, чтобы, как вы, посидеть и посудачить? У нас на поле есть только шалаш, в котором мы скрываемся от жары, когда наша лошадь отдыхает. Но зато каких в это время мы не наслушаемся историй! Вот, например, в прошлую зиму несколько дней подряд шел снег и покрыл землю толщиной в три-четыре чи. В тот день я встала рано, еще не успела выйти из дому, как вдруг слышу возле нашего дома треск!.. Мне показалось, будто кто-то ломает хворост. Сначала я подумала, что это вор, но потом прильнула к окну и выглянула наружу… Оказалось, кто-то незнакомый, не из наших деревенских.

– Это, наверное, был прохожий, – высказала предположение матушка Цзя. – Видимо, он озяб, а согреться было негде, вот он и решил наломать хворосту и развести костер. Такое бывает, это неудивительно.

– В том-то и дело, что это оказался не прохожий, а то и удивляться было бы нечему, – возразила бабушка Лю. – Вы представляете себе, кто это был? Барышня лет семнадцати—восемнадцати! Волосы ее были гладко причесаны и блестели, будто смазанные жиром! Одета она была в ярко-красную кофту и белую юбку из узорчатого шелка…

– Не тревожьте старую госпожу, не пугайте ее! – послышался в этот момент крик снаружи.

– В чем дело? – торопливо спросила матушка Цзя.

– В конюшне на южном дворе произошел пожар, – доложила девочка-служанка. – Но беспокоиться нечего, его уже потушили.

Матушка Цзя была труслива от природы. Услышав слова служанки, она поспешно вскочила с места и, опираясь на руки девушек, вышла на террасу. В юго-восточной стороне виднелось зарево. Матушка Цзя приказала поскорее зажечь благовония и молиться богу огня.

– Пожар уже потушили, не беспокойтесь, почтенная госпожа, – сказала, торопливо подбегая к ней, госпожа Ван, – идите к себе!

Бао-юй между тем спросил бабушку Лю:

– Зачем эта девушка среди снега ломала хворост? Может быть, она замерзла или простудилась?

– Помолчи! – прикрикнула на него матушка Цзя. – Только заговорили о хворосте, вспыхнул пожар! А ты опять вздумал расспрашивать! Лучше поговорим о чем-нибудь другом!

Бао-юй был недоволен, что его прервали, но пришлось повиноваться.

Между тем бабушка Лю немного подумала и продолжала рассказывать:

– К востоку от нашей деревни живет одна старушка, которой сейчас девяносто лет. Она ест только постную пищу, каждый день читает молитвы и этим растрогала богиню Гуань-инь[130]. Однажды богиня явилась к ней во сне и сказала: «Ты такая богомольная, но тебе было суждено не иметь потомства! Я доложила о тебе Яшмовому владыке, и он сказал, что у тебя будет внук!» У этой старушки был один сын, а у сына тоже был сын, который умер в возрасте семнадцати или восемнадцати лет. Как его оплакивали!.. Но потом через некоторое время родился другой сын – в нынешнем году ему исполнилось тринадцать, а то и четырнадцать лет. Какой же он румяный, пышный, здоровый да умный! Ну скажите после этого, что нет всемогущего Будды!

На матушку Цзя этот рассказ произвел поразительное впечатление, даже госпожа Ван, не особенно верившая в чудеса, внимательно слушала.

Однако на Бао-юя сильнее подействовала история с девушкой, собиравшей хворост, и