Тогда Дай-юй приказала служанке принести стул от окна, где она сама имела обыкновение сидеть, и предложила госпоже Ван сесть.

Бабушка Лю, увидев на столике возле окна кисти и тушечницу, а также заставленные книгами полки, с удивлением воскликнула:

– Это, наверное, кабинет вашего внука?!

– Нет, это комната моей внучки, – с улыбкой ответила матушка Цзя, указывая на Дай-юй.

Бабушка Лю внимательно оглядела Дай-юй.

– Разве эта комната похожа на покои девушки? – спросила она. – Ведь здесь лучше, чем в кабинете ученого человека!

– Что это не видно Бао-юя? – поинтересовалась матушка Цзя.

– Он на пруду в лодке, – ответили ей.

– Кто распорядился приготовить лодку? – удивилась матушка Цзя.

– Я, – тотчас ответила Ли Вань. – Когда мы открывали «башню Роскошного зрелища», я подумала, что, может быть, вы захотите покататься, и велела приготовить лодки.

Матушка Цзя собиралась ей что-то сказать, но не успела, ибо на пороге появилась служанка и доложила:

– Госпожа Сюэ.

Матушка Цзя поспешно встала со своего места. Тетушка Сюэ уже вошла и, улыбаясь, приветствовала матушку Цзя:

– О, у вас хорошее настроение, почтенная госпожа, раз вы так рано пришли сюда!

– Я только что говорила, что опоздавших будем штрафовать, – улыбнулась матушка Цзя. – А вы как раз и опоздали!

Матушка Цзя немного пошутила, а потом вдруг, заметив, что шелк, которым затянуто окно, выгорел от солнца, сказала:

– Когда-то шелк на окне выглядел очень красиво, а сейчас совершенно поблек! На этом дворе нет персиковых и абрикосовых деревьев, и заклеить окно зеленым шелком некрасиво, ибо это не будет гармонировать с зеленым бамбуком. Мне помнится, у нас был тонкий шелк разных цветов, специально предназначенный для заклеивания окон. Завтра же нужно разыскать его и заменить этот выгоревший.

– Я недавно открывала кладовую и видела там в большом ящике несколько кусков тонкого ярко-красного шелка «крылышки цикады», – заметила Фын-цзе. – Есть там и другой шелк с узорами из летучих мышей среди облаков и со всевозможными бабочками среди цветов. Шелк этот мягок, и расцветки его свежие. Таких тканей мне никогда не приходилось видеть, и я взяла оттуда два куска, чтобы сделать покрывала для кроватей. Мне кажется, покрывала получатся замечательные.

– Тьфу! – воскликнула матушка Цзя и засмеялась. – Ты говоришь, что видела все на свете, а оказывается, даже этого шелка не видела! Попробуй еще раз похвастаться!

– Сколько бы она ни видела, ей не сравниться с вами! – улыбнулась тетушка Сюэ. – Воспользуйтесь случаем и поучите ее, а мы заодно послушаем ваши наставления.

– Дорогая бабушка, ну поучите меня! – стала просить Фын-цзе.

Обращаясь к тетушке Сюэ и ко всем присутствующим, матушка Цзя сказала:

– Этому шелку больше лет, чем всем вам! Поэтому я не удивляюсь, что она приняла его за «крылышки цикады»! Этот шелк часто принимают за «крылышки цикады», а по-настоящему его надо называть «легкой дымкой»!

– Название такое же красивое, как и сам шелк, – согласилась Фын-цзе, – но только мне уже приходилось видеть много шелков, а ничего подобного я не видела.

– Сколько тебе лет? – с улыбкой спросила матушка Цзя. – Какие шелка ты видела? И еще осмеливаешься хвастаться! Тот шелк бывает только четырех цветов: цвета «ясного неба после дождя», «осенних листьев», «зелени сосны» и «серебристо-красного». Если из этого шелка сделать полог для кровати или заклеить им окно, действительно издали он будет похож на дымку или туман! Поэтому такой шелк и называют «легкой дымкой»! А вот серебристо-красный шелк называется «отблеск зари». Шелк, который ныне выделывается при императорском дворе, уже не обладает такой мягкостью и плотностью!

– В том, что Фын-цзе не видела такого шелка, винить ее не приходится, – заметила тетушка Сюэ. – Я прожила больше ее, и то не знаю, что собой представляет этот шелк.

Разговаривая с матушкой Цзя, Фын-цзе уже успела послать служанку принести кусок шелка, о котором шла речь.

– Вот об этом шелке я и говорила! – воскликнула матушка Цзя, когда ткань принесли. – Прежде им только заклеивали окна, а потом из него стали делать пологи и покрывала! И оказалось очень хорошо! Фын-цзе, разыщи завтра несколько кусков того серебристо-красного шелка и вели заклеить здесь окна.

Фын-цзе кивнула. Все восторгались шелком, а бабушка Лю, не преминув помянуть Будду, сказала:

– Нам в голову не пришло бы шить даже платья из такого шелка! Неужели вам не жалко заклеивать им окна?

– А что с ним делать? – удивилась матушка Цзя. – Ведь платья из него получаются некрасивые!

Едва она произнесла эти слова, как Фын-цзе торопливо подняла полу темно-красного шелкового халата и показала матушке Цзя и тетушке Сюэ:

– Вот, поглядите!..

– Шелк замечательный, – похвалили матушка Цзя и тетушка Сюэ. – Он выделывается в придворных мастерских, но все равно его не сравнить с «легкой дымкой».

– А еще утверждают, что этот шелк вырабатывают специально для императора! Почему же он хуже того, в который прежде одевались простые чиновники? – спросила Фын-цзе.

– Поищи, у нас, наверное, сохранился такой шелк, – прервала ее матушка Цзя. – Если есть, два куска дай в подарок бабушке Лю. Если же найдется еще лазурный, принеси мне – я сделаю из него полог для своей кровати. Остатки можно будет отдать служанкам на подкладку для безрукавок. Зачем материи зря лежать – все равно сгниет.

– Совершенно верно! – согласилась Фын-цзе и тотчас же приказала служанкам отнести шелк обратно.

– Здесь тесновато, – заметила матушка Цзя, – давайте прогуляемся!

В этот момент в разговор вмешалась бабушка Лю.

– Люди говорят, – сказала она, – что «знатные семьи живут в больших домах». Вчера мне довелось побывать в покоях почтенной госпожи: там у нее и сундуки большие, и шкафы и столы большие, и кровати большие – одним словом, все очень внушительное! Один только шкаф больше, чем целая комната в нашем доме! После этого я даже не удивилась, что во дворе стоят высокие лестницы! Правда, сперва я не поняла, для чего они, и подумала: наверное, чтобы лазить на крышу просушивать белье! Но потом догадалась, что они служат для того, чтобы брать вещи из шкафа! Разве их без лестницы достанешь? А сейчас, когда я увидела эту маленькую комнатку, она кажется мне еще лучше и красивее больших! И вещи здесь все красивые, только я не знаю названия многих из них. И чем больше я гляжу, тем меньше мне хочется отсюда уходить!

– У нас есть места и покрасивее! – сказала ей Фын-цзе. – Пойдемте, я все покажу.

Они покинули «павильон реки Сяосян» и сразу издали заметили на пруду лодку.

– Раз уж лодку пригнали, мы немного покатаемся, – предложила матушка Цзя и направилась к «отмели Осоки», находящейся у «острова Водяных каштанов».

Не успели они дойти