с ним матушка Цзя и тут же распорядилась передать на кухню: – Пусть завтра приготовят наши излюбленные кушанья в соответствии с количеством людей, которые примут участие в угощении, поставят все в короба и отнесут в сад. Завтракать мы тоже будем в саду.

Пока совещались, наступило время зажигать лампы. Но о том, как прошел этот вечер, мы рассказывать не будем.

На следующее утро все встали рано. Погода выдалась великолепная.

Ли Вань поднялась с постели на рассвете и стала наблюдать, как женщины и девочки-служанки подметают опавшие за ночь листья, протирают столы и стулья и готовят посуду для чая и вина.

В это время служанка Фын-цзе по имени Фын-эр привела бабушку Лю и Бань-эра и спросила Ли Вань:

– Вы очень заняты, госпожа?

– Вот видишь, – сказала Ли Вань, обращаясь к бабушке Лю, – я же вчера говорила, что тебе не удастся уйти, а ты все торопилась.

– Старая госпожа оставила меня здесь, – ответила бабушка Лю, – она хочет, чтобы и я денек повеселилась.

– Моя госпожа велела передать вам, что чайных столиков может не хватить, – проговорила Фын-эр, протягивая Ли Вань несколько ключей, – поэтому она просит открыть башню и взять на один день столы оттуда. Моя госпожа сейчас прийти не может, потому что разговаривает с госпожой Ван.

Ли Вань приказала Су-юнь принять ключи, а одной из женщин велела привести мальчиков-слуг, дежуривших у ворот сада.

Стоя у подножия «башни Роскошного зрелища», Ли Вань приказала слугам подняться наверх, открыть «покои Узорчатой парчи» и снести оттуда столы. Мальчики-слуги, женщины и девочки-служанки дружно взялись за дело, и вскоре двадцать столов были внизу.

– Осторожно! – предостерегала Ли Вань. – Не спешите, а то обломаете резьбу из слоновой кости!

– Ты тоже можешь подняться наверх и поглядеть, – предложила Ли Вань бабушке Лю.

Старушка обрадовалась и заявила, что ей этого очень хотелось бы, и, увлекая за собой Бань-эра, легко взбежала по лестнице. Поднявшись наверх, она очутилась в помещении, в котором царил полумрак. Повсюду стояли ширмы, столы, стулья, разноцветные фонари и множество других совершенно незнакомых ей вещей, очень красивых и дорогих. Помянув несколько раз Будду, бабушка Лю спустилась вниз. Дверь снова была заперта на замок, слуги и служанки разошлись по своим делам.

– Да, совсем забыла, – окликнула Ли Вань служанок. – Может быть, старой госпоже захочется покататься на лодке, так на всякий случай приготовьте весла, зонты и пологи!

– Слушаемся! – ответили служанки.

Они снова открыли башню, принесли все необходимое, затем послали мальчика предупредить лодочниц, чтобы те пригнали в пруд две лодки.

Пока Ли Вань хлопотала, в сад явилась матушка Цзя в сопровождении целой толпы. Ли Вань торопливо вышла ей навстречу, поклонилась и сказала:

– Видимо, у вас хорошее настроение, госпожа, и вы решили прийти сюда! А я думала, вы еще не успели умыться и причесаться. Я только что нарвала хризантем и собиралась послать вам.

В этот момент Би-юэ поднесла матушке Цзя блюдо, по форме напоминавшее лист лотоса, на котором лежала целая гора хризантем самых различных цветов. Матушка Цзя выбрала ярко-красную и заколола себе в волосы. Повернувшись в сторону бабушки Лю, она с улыбкой произнесла:

– Можешь тоже взять цветок.

Фын-цзе тотчас взяла бабушку Лю за руку, подвела к блюду и, улыбаясь, предложила:

– Позвольте мне вас украсить!

С этими словами она схватила с блюда несколько хризантем и как попало натыкала их в волосы бабушки Лю. Матушка Цзя и все остальные не могли удержаться от смеха.

– За что это моей голове выпало такое счастье?! – воскликнула бабушка Лю.

– И ты не швырнешь цветы в лицо этой шутнице?! – подзадоривали ее. – Ведь она нарядила тебя так, что ты похожа на старую красотку!

– Да, я состарилась, – сказала в ответ бабушка Лю, кивая головой, – но в молодости я была красоткой! Очень я любила пудру и помаду!.. Что ж, пусть я буду сейчас старой красоткой!

За разговором незаметно добрались до «беседки Струящихся ароматов». Девочки-служанки тотчас принесли большой парчовый матрац и расстелили его на тахте со спинкой. Матушка Цзя опустилась на него, сделала бабушке Лю знак сесть рядом и с улыбкой спросила ее:

– Ну как, хорош сад?

– Мы люди деревенские, – ответила ей бабушка Лю, несколько раз помянув Будду, – но перед Новым годом всегда бываем в городе и покупаем праздничные картинки, а потом в свободное время смотрим на них и мечтаем: «Хоть бы разок погулять в таком саду!» Я думала, что на картинках рисуют все не так, как есть на самом деле! Разве могут быть такие места? Нынче же, как только я вошла в этот сад да поглядела вокруг, я поняла, что он в десять раз лучше тех, что на картинках! Если б кто-нибудь нарисовал ваш сад, я бы взяла эту картинку домой показать своим. Ради этого даже жизнь можно отдать!

Услышав это, матушка Цзя указала пальцем на Си-чунь и сказала:

– Эта моя внучка хорошо рисует. Хочешь, чтобы я велела ей нарисовать сад?

Обрадованная бабушка Лю подбежала к Си-чунь, схватила ее за руку и воскликнула:

– Барышня ты моя! Ты такая большая и такая красивая, и еще умеешь рисовать! Наверное, в тебе воплотилась фея!

Ее неподдельный восторг вызвал смех у матушки Цзя и у всех остальных.

Отдохнув немного, матушка Цзя повела старушку осматривать сад. Сначала подошли к «павильону реки Сяосян». Едва миновали ворота, взорам всех предстал бирюзовый бамбук, с обеих сторон густо окаймлявший дорожку, усыпанную гравием; по краям ее пышно зеленел сизый мох.

Гостья пропустила вперед матушку Цзя и всех сопровождавших ее, а сама пошла в стороне.

– Идите по дорожке, бабушка, – предупредила ее Ху-по, – на мху можете поскользнуться и упасть.

– Ничего, я привыкла ходить, – отвечала Лю, – не беспокойтесь, барышня, глядите, как бы не вымазать грязью свои туфельки!

Она продолжала идти и разговаривать, совершенно не глядя под ноги, и, поскользнувшись о камень, с шумом упала. Все захлопали в ладоши и расхохотались.

– Негодницы! – прикрикнула матушка Цзя. – Надо помочь человеку встать, а вы смеетесь!

Бабушка уже сама успела подняться.

– Вот те на! – воскликнула она. – Едва похвасталась и тут же угодила!

– Поясницу не вывихнула? – участливо спросила матушка Цзя. – Ну-ка, пусть служанки хорошенько разотрут!

– Неужто я такая неженка? – возразила бабушка Лю. – Я даже не припомню дня, чтобы мне не приходилось раза по два спотыкаться и падать! Не хватало еще всякий раз растирать!

В это время Цзы-цзюань отодвинула дверную занавеску, матушка Цзя вошла в комнату и опустилась на стул. Дай-юй на чайном подносе поднесла ей чашку чая.

– Мы пить не будем, – сказала госпожа Ван, –