так! И что волхвы пришли с востока, это тоже не просто так! Во-первых, это исполнение пророчества, что грядущему Царю Израиля «… цари Аравии и Савы принесут дары; и поклонятся ему все цари; все народы будут служить Ему…». Понимаешь? Волхвы пришли оттуда же, с Савы… А принесли: золото — как царю царей, ладан — как священнику над священниками и смирну, или, по другому, драгоценное миро — как символ будущей жертвенной смерти, ибо именно благовонной смирной умащивали в Израиле тела умерших…

— Ого! Кто бы подумал!

— Кому надо, подумали! А теперь вспомним, что привезла царица Савская? Золото, ладан и… благовония! И приехала она из Савы!

— То есть… то есть она хотела, чтобы Соломона приняли за мессию?! Согласно пророчеств?! — дошло до меня, — Ну, то есть, кто-то примет, а кто-то нет? И среди народа возникнет мятеж?! Взаимная резня?! Ну, ничего себе, подарочки!

— Вот-вот! — мрачно подтвердила Катерина, — И это ещё не всё… Среди её «подарочков» было серебро, которое хранилось позже в Иерусалимском храме. Потом храм был разрушен. При этом, из храма пропали тридцать серебряных монет. Потом именно они оказались в руках Иуды, как плата за предательство… А среди драгоценной посуды, подаренной царицей Савской, как бы невзначай, затерялась одна чаша… ею позже пользовался царь Ирод, но потом она попала к Иосифу Аримофейскому и была отдана им Иисусу во время Тайной вечери. Догадываешься? Да-да, Святой Грааль… та самая чаша, в которую Иосиф Аримофейский собрал позже кровь из ран Христовых… Хороши «подарочки»!

— Да… уж! — пробормотал я, — Как говорится: «Бойтесь данайцев, даже дары приносящих!».[1]

— Подожди! То ли ещё будет! — пообещала девушка, — Мы остановились на том, что царица вручила подарки Соломону. А Соломон обрадовался подаркам. Ну, тут царица и давай ему соловьём петь! И мудрость, мол, его во всех углах земли славится, и богатство его столицы затмевает всё прочее, что видели глаза человеческие…

— Лесть! — со вкусом определил я, — Самое страшное оружие! Почти никогда не промахивается!

— Точно! — согласилась Катерина, — А женская лесть вдвойне опасна! И, хотя Соломона, само собой, окружали льстецы, и к лести он был привычен, но царица Савская сумела протоптать тропинку к его сердцу. И густо намазать её мёдом. В общем, Соломон растаял от счастья, перед всеми признал, что визит царицы ему милей визитов всех остальных царей мира и вообще, эй, слуги, отдайте царице всё, что она пожелает! Она чего-то пожелает? Пожелает! — согласилась царица Савская, — Ещё как пожелает! Хочу вот это, вот это, вон то, и ещё во-о-он оттуда заверните! Короче, ответный караван получился, пожалуй, побольше того, который приехал в Иерусалим! Но разве того нужно было хитрой царице? Ах, — говорит она, — Но я желаю испытать вашу мудрость! Давайте я загадаю вам загадки? Я уверена, что вы их решите с блеском! А слава о вашей проницательности разнесётся до самых дальних краёв земли! И даже за край слегка свесится! А, давай! — отвечает Соломон, — Задавай свои загадки! У меня умищща — ух сколько! Всё отгадаю!

Катерина хитро прищурилась на меня:

— А ты?.. Ты решишь загадки царицы Савской?

— Я?!

— Ты!

— Ну-у… давай попробуем! Я так думаю, что хитрая царица решила прилюдно посрамить царя Соломона? И загадала что-то вроде: семь ног, пять голов? Ответ — пятиглавый семиног! Простой ответ, но, попробуй, догадайся!

— Посрамить она его действительно хотела. Явно же, что не только лицо её было черно, но и душа была чёрной! И бурлили в чёрной душе чёрные страсти, чёрные замыслы и чёрные надежды!

— Она была чёрной?! Серьёзно?! И сумела, как ты говоришь, протоптать тропинку к сердцу Соломона?

— Как уголь было черно лицо её! По всей видимости, неспроста! Не иначе, печатью преисподней отмечена. Но мы говорили про загадки. Загадки она загадала… хм!.. трудные, но решаемые. Вот первая: колодец деревянный, ведро железное, черпает камни, выливает воду… Что это?

— Упс! — удивился я, — Это что-то… вроде колодца в скалах? Вот только, почему он воду выливает, если черпает камни?..

Я глубоко задумался. Что же это может быть? Что же это?..

— Ну? — улыбаясь, уточнила Катерина минут через десять, — Есть ответ?

— Нет… — вынужден был признать я.

— А Соломон догадался! — захлопала в ладоши девушка, — Это сурьмило!

— Что? — не понял я, — Что это такое, «сурьмило»?

— Во! А я думала, что в твоё время это было повсеместным!

— Что было повсеместным?!

— Что девушки брови сурьмой накрашивали!

— Ну… может и накрашивали… Я как-то не приглядывался! Я не девушка!

— Ну, ладно, объясню… сурьму вкладывали в трубку от тростника, это деревянный колодец; специальная ручка, чтобы двигать сурьму по трубке, металлическая, это ведро; сама сурьма, это минерал, получается, что ведро черпает камни; а когда сурьма случайно попадает в глаз, то вызывает обильные слёзы, это значит, из ведра выливается вода. Впрочем, иногда специально сурьмой по глазному яблоку водили — это окрашивает глазное яблоко!

— Ну, не знаю я ваши женские штучки! — нахмурился я, — А Соломон, говоришь, отгадал? Ну, наверное, где-то увидел… у женщины. Как у него с женщинами было?

— Отлично у него было с женщинами! — заверила Катерина, — У него было триста жён и семьсот наложниц. И никто не остался обиженным!

— Серьёзно?! — обомлел я, — Что сказать… мужик! Понятно теперь, что для него это сурьмило вовсе не в диковинку было. Я бы сказал — обычная вещь! На каждом шагу глаза мозолит. Трудно было бы ему не догадаться! А что за вторая загадка?

— Выходит из земли, черна как земля, льётся как вода, а разливает свет! Что это?

— Из земли? Льётся? Но чёрное… и светлое… Нет, какое же оно светлое, если чёрное? Разливает свет… То есть… то есть, горит?.. А!! Я догадался! Есть такая жидкость, из неё делают «греческий огонь»! Я слышал, ей во время войны вражеские корабли поджигают! Берут горшок, наливают этой жидкости, поджигают и швыряют во вражеский корабль! Горшок разбивается и вся горючая жидкость растекается по палубе! Даже в воде горит, потому что жидкость не тонет! Как же она называется… м-м-м…

— Нефть, — поджала губы Катерина, — Ты прав, это нефть. И из неё когда-то, действительно, делали «греческий огонь». А ещё хорошо ей смачивать факелы. Тогда они долго горят. Ну, то есть, разливают свет. Молодец…

— Ага! А третья загадка? — загорелся я.

— И не мертвец и не живой, сидит в могиле, а могила движется! Выйдет из могилы — оживёт, будет Богу молиться!

— Ну-у… мне кажется… мне кажется, это не слишком сложно…

— В самом деле? И что же это?

— Мне кажется, это ребёнок в чреве матери. Пока он