оказались несвоевременными. С одной стороны, в Москве водворилось вскоре спокойствие и твердое управление царевны Софьи, а с другой – усилившаяся опасность от турок не только повела к заключению союза Австрии с Польшей, но и заставила их хлопотать о привлечении московского правительства к тому же союзу против общего врага. Но прежде, нежели добиться сего союза, необходимо было заключить прочный мир вместо Андрусовского перемирия, для чего и были назначены с обеих сторон полномочные послы, которые должны были съехаться в том же пограничном селении Андрусове осенью 1683 года. Во главе польских уполномоченных поставлены воевода познаньский Гримультовский и воевода Троцкий Огинский, а во главе русских – князь Яков Никитич Одоевский.

12 сентября 1683 года под стенами Вены совершилась знаменитая победа соединенных немецко-польских войск, предводимых Собеским, над турецкими полчищами великого визиря Кара Мустафы. Преследуя визиря, Собеский еще раз разбил его в Венгрии под Парканами. В Москву после этого скакали гонцы от короля с известиями о сих победах и с приглашением поднять оружие на врагов христианской веры. Но это приглашение оставалось безуспешным, пока не был заключен прочный мир. Вновь начавшиеся в Андрусове переговоры остались так же безуспешны, как и предыдущие. Около сорока раз собирались на совещание уполномоченные обеих сторон. Главным предметом спора служил Киев: поляки не соглашались его уступить, а русские отказывались его возвратить, по-прежнему ссылаясь на польскую уступку Украйны турецкому султану, на несоблюдение ими царского титула и на издание пасквильных книг. На требование военной помощи против турок русские возражали тем, что поляки не помогли им против обороны Чигирина. В феврале 1684 года уполномоченные разъехались с условием, чтобы переговоры продолжались при посредстве письменных сношений. А в мае в Москву прибыли цесарские послы бароны Жировский и Блюмберг, чтобы хлопотать о диверсии против турок нападением на Крым, то есть о привлечении России к австро-польскому наступательному союзу.

Кроме официальной грамоты на имя обоих царей, послы вручили князю Голицыну особое лестное послание к нему императора. Но временщик не поддался на эту удочку и стоял на том, что до заключения прочного мира с Польшей Россия не может приступить к диверсии со стороны Крыма. Меж тем война с турками приняла неблагоприятный оборот для поляков, и стесненные обстоятельства заставили усиленно хлопотать о соглашении с Москвой. В январе 1686 года в Москву прибыло великое польское посольство, имея во главе тех же панов воеводу Гримультовского и литовского канцлера Огинского, которые были полномочными комиссарами в андрусовских переговорах. Пышная посольская свита заключала до тысячи человек и с лишком полторы тысячи коней.

Несколько боярских дворов отведено было для ее помещения и в нескольких монастырях очищены для нее конюшни; из казны назначено соответственное количество денег на людской и конский корм. Въезд послов в столицу был обставлен весьма торжественно. По сторонам были выстроены конные и пешие полки с иностранными офицерами, которые отдавали честь; шествие сопровождалось звуком воинских труб и литавр. Наибольшее внимание иноземцев привлекли нарядная конница конюшенного чина и крылатой сотни, также стрелецкая пехота, впереди которой выступал на коне с булавой начальник ее Шакловитый. Несколько дней спустя послы имели торжественный прием обоими царями в Грановитой палате и тут предъявили многочисленные дары от имени короля и от себя лично.

Однако, когда начались переговоры, с послами особо назначенных для того ближних и думных людей под руководством самого «посольских дел сберегателя» князя Голицына, снова возникли те же споры и пререкания, и главным образом из-за Киева. Спорили целых семь недель. Наконец послы согласились уступить Киев за денежное вознаграждение в миллион золотых или 200 000 рублей, но и тут встретили отказ. Гримультовский и Огинский сделали вид, что прерывают переговоры, и потребовали отпуска. Им дали отпускную аудиенцию. Но они не уехали и возобновили переговоры. Благодаря обоюдной уступчивости 21 апреля был заключен вечный мир на следующих главных условиях. Польша уступает России Киев вместе с ближними к нему местами (Трипольем, Стайками, Васильковым); Россия уплачивает за него 146 000 рублей; запорожские сечевики переходят исключительно под царскую державу; Чигирин с некоторыми разоренными городами правого берега не должен быть возобновлен; православные жители в польских владениях свободно отправляют свое вероисповедание, католикам в России разрешено богослужение только в домах. Россия обязалась разорвать с крымским ханом, немедля послать войска для обороны польских пределов от татарских набегов и донских казаков в Черное море, а в следующем году двинуть свои главные силы на самый Крым. Обе державы условились с султаном турецким в особые переговоры не входить и отдельного мира не заключать. Царей московских поляки впредь обязались титуловать «пресветлейшими и державнейшими великими государями».

Окончательный отпуск польского посольства с обычными церемониями происходил 27 апреля во дворце в присутствии обоих царей, причем с той и другой стороны усердно пили за королевское и царское здоровье. После целования руки цари удалились; а послов провели в другую палату. В приемный покой пришла царевна Софья и села в кресло; послов снова пригласили. Царевна жаловала их к руке, спрашивала о здоровье, выражала надежду на прочное сохранение заключенного мира и потчевала вином; после чего они откланялись. Ближние и думные люди собрались в Грановитой палате и тут поздравляли царей и царевну с совершением такого славного дела, как выгодный и вечный мир с Польшей, увенчавший столь ожесточенную и продолжительную борьбу за Украйну. Софья от имени царей и своего собственного пышными манифестами известила столичное население и областных воевод о сем мире, который приказывала праздновать торжественными молебнами. Членам Боярской думы, служилым людям и посадским объявлены похвальные и жалованные грамоты: смотря по степеням, им назначены награды прибавкой денежных и поместных окладов, льготами в отбывании повинностей и тому подобное. Особая похвальная грамота и особые награды были выданы главным участникам в переговорах и заключении трактата, то есть «сберегателю» князю В.В. Голицыну со товарищи, каковы: ближние бояре Борис Петрович Шереметев и Иван Васильевич Бутурлин, ближние окольничие Петр Дмитриевич Скуратов и Иван Иванович Чаадаев, думный дьяк Емельян Игнатьевич Украинцев, Дьяки Бобинин, Постников, Возницын и Волков. Оберегатель получил золотую чашу в полтора фунта, атласный золотой кафтан на соболях ценой в 400 рублей, к окладу придачи 250 рублей да в вотчину Белгородскую волость в Нижегородском уезде. Два помянутые боярина получили по серебряному золоченому кубку в 5 фунтов, по такому же кафтану в 250 рублей, придачи к окладу по 150 рублей да по 4000 ефимков на вотчины. Остальным идут награды в соответственной пропорции. Во всяком случае, Софья и князь Голицын имели полное право торжествовать и гордиться таким крупным