количество единиц последней вещи, которое можно там и тогда получить в обмен на первую. Таким образом, понятие стоимости относительно и выражает отношение между двумя вещами в конкретном месте и в конкретное время».[1349]

Во-вторых, он отождествлял также стоимость товара с издержками производства последнего и в силу этого с его ценой. В этой связи А. Маршалл отмечал, что «стоимость вещи обладает тенденцией в конечном счете приходить в соответствие с издержками ее производства», что «реальные издержки производства какой-либо вещи оказываются в основе затрат, выражающих ее денежную стоимость»,[1350] т. е. цену.

Механически объединяя эти положения с теорией предельной полезности, А. Маршалл писал: «Мы могли бы с равным основанием спорить о том, регулируется ли стоимость полезностью или издержками производства, как и о том, разрезает ли кусок бумаги верхнее и нижнее лезвие ножниц».[1351]

Заметим, данное высказывание А. Маршалла получило широкое распространение в монографической и учебной литературе, где оно рассматривается едва ли не как истина в последней инстанции. Между тем, как показано выше, концептуальная идея этого высказывания была заимствована А. Маршаллом у Дж. С. Милля, суть которой он трактовал не самым лучшим образом. Напомним, будучи приверженцем меновой концепции, Дж. С. Милль утверждал, что величина стоимости товара не зависит от используемых факторов производства (труда и сил природы), поскольку они находятся в функциональной взаимосвязи друг с другом, а потому нельзя определить и измерить их долю в этом товаре. «Когда для достижения результата вообще в равной мере нужны два условия, – писал Дж. С. Милль, – то бессмысленно утверждать, что такая-то его часть произведена одним из них, а такая-то – другим. Это все равно, что пытаться установить, какая половина ножниц вносит бóльшую долю в процесс резания или какой из множителей, пять или шесть, играет бóльшую роль в получении произведения числа тридцать».[1352] Если сравнить это утверждение Дж. С. Милля с высказыванием А. Маршалла, становится очевидно, что в первом речь идет о двух идентичных сторонах одного и того же явления (множителя), в то время как во втором – о двух разных сторонах, не имеющих никакого отношения к данному явлению (стоимости).

Но А. Маршалл рассуждал иначе. Игнорируя коренное различие этих явлений, он полагал, что в течение определенного временного периода (короткого или длинного) величина стоимости непосредственно зависит от спроса и предложения, а последние – от двух других факторов: предельной полезности и издержек производства. При этом в коротком периоде величина стоимости зависит от спроса, определяемого предельной полезностью, а в длинном периоде – от предложения, определяемого издержками производства. Отсюда «можно вывести заключение, что, как общее правило, чем короче рассматриваемый период, тем больше надлежит учитывать в нашем анализе влияние спроса на стоимость, а чем этот период продолжительнее, тем большее значение приобретает влияние издержек производства на стоимость. Дело в том, что влияние изменений в издержках производства требует для своего проявления, как правило, больше времени, чем влияние изменений в спросе. Фактическая стоимость, или, как ее нередко называют, рыночная стоимость, часто более подвержена преходящим событиям, факторам, действие которых неравномерно и кратковременно, чем постоянно действующим факторам. Однако в долгие периоды эти неравномерно, нерегулярно проявляющие себя факторы в большей степени взаимно погашают влияние друг на друга, и, таким образом, постоянно действующие причины подвержены изменениям. Ведь вся структура производства модифицируется, а соотношение издержек производства различных товаров меняется по мере смены поколений».[1353]

Такова суть концепции ценообразования А. Маршалла, выработанная им посредством механического соединения трех теорий: спроса и предложения, предельной полезности и издержек производства. Но такой эклектический подход не решает проблемы по существу. В самом деле, сначала А. Маршалл утверждал, что отношение спроса и предложения определяется рыночной ценой. Теперь же обнаруживается, что равновесная, или нормальная, цена устанавливается на основе устойчивого равновесия спроса и предложения. Пытаясь выйти из этого порочного круга, А. Маршалл обратился к категории стоимости, которую он отождествлял, с одной стороны, с меновой стоимостью товара, а с другой – с издержками производства последнего и в конечном счете с его ценой.[1354]

Не скрывая своего негативного отношения к трудовой теории стоимости, А. Маршалл заявлял, что определение стоимости товаров трудом, затраченным на их производство, возможно лишь в «воображаемом мире», «в котором каждый владеет капиталом, содействующим его труду; в результате здесь проблема отношений капитала и труда вовсе не возникает».[1355]

По мнению автора, существование такого мира предполагает наличие целого ряда условий: применение лишь небольшого капитала, которым владеет каждый индивид; изобилие даров природы, вследствие чего они бесплатны и никем не присвоены; обладание каждым работником одинаковой способностью и равной готовностью к простому, неквалифицированному труду; ведение обособленного хозяйства, в котором каждый его субъект производит готовые к продаже вещи, реализуя их конечным потребителям в соответствии с непосредственным спросом на них. «В этом случае проблема стоимости очень проста. Вещи обмениваются друг на друга пропорционально труду, затраченному на их производство»[1356].

Важную роль здесь играет свободная конкуренция, которая сводит цены товаров к их нормальной стоимости. Так, «когда предложение какой-либо вещи несколько сокращается, она в течение небольшого времени может продаваться выше ее нормальной цены, она может обмениваться на вещь, производство которой потребовало больше труда, чем затрачено на ее собственное производство; однако при этом люди сразу же оставят другую работу, чтобы производить именно эту, и через очень короткое время ее стоимость упадет до нормального уровня»[1357].

Правда, здесь могут возникнуть некоторые диспропорции, связанные с неравномерным ростом производительности труда на отдельных предприятиях, изменением профессиональной ориентации работников, их перемещением из одной отрасли в другую. Но, несмотря на эти нарушения, текущая стоимость всех полезных вещей, поступающих в продажу, будет колебаться вокруг их нормальной стоимости, величина которой определяется «просто их количеством труда, затраченного на производство вещи, поскольку нормальная стоимость всех видов труда все еще остается одинаковой».[1358] Ибо в этих условиях «сохраняет свою силу положение, согласно которому стоимость каждой вещи очень близко соответствует количеству затраченного на ее производство труда, а доходы каждого регулируются просто щедростью природы и развитием техники производства».[1359]

Покидая этот «воображаемый мир», А. Маршалл подчеркивал, что в реальной действительности стоимость товаров регулируется не трудом, затраченным на их производство, а отношением спроса и предложения. Необходимость отрицания трудовой теории стоимости, по собственному признанию А. Маршалла, обусловлена прежде всего идеологическими соображениями. Ведь если согласиться с основным принципом этой теории, то придется признать, что «выплата процента и в наше время, хотя и не прямо, но косвенно, имеет своим