что рассказывать магистру не собирался. Проклятый ментальный блок, который я уже привык считать для себя безопасным. Нужно было выгадать время!

Последнее время установку ментального блока в моей голове я перестал рассматривать как помеху. Полезная штука, если разобраться. Магистр пребывает в уверенности, что я не могу утаить от него ничего, я же поддерживаю эту иллюзию, с готовностью бегая к нему с новостями. Едва познакомившись с инкой, точнее, переведя наши отношения из плоскости «убить предателя» в «обучить ткача и сбежать», я подумывал задействовать Куаву, чтобы снять блок. Она бы справилась – как-то же она дала отпор Доминику? Но потом понял, что умнее будет сохранить статус-кво.

Во-первых, отец Доминик мог почувствовать исчезновение «трояна», что потянуло бы за собой ненужные вопросы о том, как мне удалось это сделать, и, как следствие, подозрения. А во-вторых, я считал, что куда проще обмануть противника, когда он уверен, что сделать этого ты не способен.

Всей правды обо мне магистр не знал, считая пленника мощной боевой машиной, ну и суперкомпьютером, способным предсказывать будущее. Как в таком заподозрить специалиста в манипулировании словами из другого мира? Откуда ему было знать, что я провалы стратегии и подковерную возню в местечковой политике родного региона умудрялся выдать за спланированные достижения и грамотное руководство! Или о том, как я вдохновенно отчитывался федеральному центру о поручениях, за которые никто даже не планировал браться!

Нет, избавление от поводка Доминика принесло бы мне больше хлопот, чем пользы. Поэтому перед каждым отчетом магистру о полученных сведениях я тщательнейшим образом мешал правду с дезинформацией, направляя его мысли в нужном мне направлении. А сегодня чрезмерно увлекся выстраиванием одного очень интересного узора, в результате чего пришел к падре без плана.

Mea culpa. Mea maxima culpa![18]

– Так с чего мне начать? – продолжая тянуть время, спросил я.

– Как у вас говорят, Игорь? Плясать от печки? Начните сначала.

Идиомы, равно как и русские поговорки, отец Доминик знал и любил, даже использовал их к месту – кто, интересно, был донором его языкового пакета? Только вот что ему говорить? Сведений в черепушке убийцы кардинала накопать удалось немало, но что именно интересовало магистра и зачем он так настаивал на взломе нити Фрозо, я до сих пор не понимал.

Ладно, лучшая защита – нападение! Была одна информация, которая Доминику была прекрасно известна, однако мне она позволит выиграть немного времени.

– Ну, если с самого начала, святой отец, то давайте я начну с выражения неудовольствия. Вы меня обманули, рассказывая о целях ордена.

Произнес я это без особых эмоций, давая понять, что не слишком-то возмущен нечестной игрой партнера. Мол, ожидал чего-то подобного, так что в истерике заходиться не буду. Но теперь, в свете вновь открывшихся обстоятельств, имеет смысл пересмотреть договоренности.

Старикан не стал играть удивление, лишь вскинул бровь, предлагая продолжать.

– Спасение магии – детские сказки, падре. Могли бы и получше что придумать. Власть – вот что вас интересует.

И замолчал, внимательно следя за реакцией оппонента.

– Вот уж не думал, что вы так это воспримите, Игорь, – усмехнулся отец Доминик. Он явно ждал от меня подобной реплики, так что его ответ прозвучал гладко и подготовленно. – Я не обманывал вас, говоря, что целью ордена является спасение магии. И спасение самого мира, о чем вы не упомянули. А то, что эта цель идет рука об руку с усилением влияния церкви, подразумевалось.

– То, что я видел в нити Луки Фрозо, вряд ли можно назвать «усилением влияния», падре.

– Так расскажите, наконец, что же вы там увидели.

Само спокойствие и рассудительность. Уверен в себе и верит в то, что он говорит правду. Но ничего, кое-что я все равно выторгую.

– Хорошо. – Я сделал паузу, будто бы собираясь с мыслями. – Не возражаете, если я начну с диспозиции сил, сложившейся в Ватикане? Что-то я сам увидел у Фрозо, что-то сам додумал.

– Прошу. – Усмешка продолжала кривить губы магистра.

– Вот как это выглядит, по моему мнению. В Риме имеются четыре влиятельные фракции. Всего их около двух десятков, но именно эти имеют вес и, по сути, определяют политику Святого престола. Первая – доминиканцы, то есть вы. Условно назовем вас «Спасители магии». Основной проект (я чуть позже поясню, почему именно так называю ваше детище с коммунами) – возрождение силы у одаренных до уровня дотехнологического периода. Основной полигон – Южная Америка.

Едва заметным кивком магистр дал мне знак продолжать. Кажется, он забавлялся над тем, как я тут из себя аналитика строю.

– Следующая фракция – кардинала Франко. Основной проект – террор. Не просто так, разумеется, а как средство управления одаренными. Его проекты – ведьмаки и поглотители. Если я правильно все понял, своим взлетом потрошители обязаны именно вашему коллеге. Полигоном франкистов считаются азиатские страны, их позиции традиционно сильны в Мин, но есть интерес и к пограничным русским княжествам. И вы с ними как-то сотрудничали, а потом отчего-то пути ваши разошлись, после чего вы решили сдать мне схрон с ванами в Гуанчжоу, а затем умыкнули меня у них из-под носа.

Я сделал небольшую паузу, давая собеседнику поправить меня, но он промолчал. Значит, я был прав в этой своей догадке, вплетенной в общий доклад на тему «Паписты как они есть и тенденции к захвату мира». Именно догадке, поскольку ничего у Луки Фрозо на эту тему в голове я не увидел.

– Третья (но не по влиянию) – группа кардинала Петра. Я их назвал «Противники науки».

Хотел сперва обозвать их луддитами, но вовремя вспомнил, что не знаю, были ли в этой Параллели стихийные бунты противников машин в девятнадцатом веке.

– Работают ребята по всему миру, но основной площадкой считают Европу. Делают все, чтобы дискредитировать науку и ее достижения в глазах людей. Финансируют «зеленых» – всех этих чудиков из «Спасем китов», «Спасем пчел» и «Спасем планету». Раздувают каждую техногенную аварию до масштабов конца света. При этом я почти уверен, что за половиной из них стоят люди Петра. Точнее, в этом уверен мой источник информации.

С этими я еще не сталкивался, но зато увидел в голове у Фрозо, что люди Петра держали под колпаком дальневосточного ученого, смерть которого сейчас расследовал Самойлов. И были обескуражены его убийством не меньше следователя. Какие-то у них были планы на старикана, да вот только карты им смешали. Понятно, что ничего из этого я Доминику говорить не стал.

– Ну и последние – иезуиты. Условно – библиотекари, помешанные на контроле знаний. У них на сегодняшний день самое большое собрание раритетов прошлых эпох, и они продолжают его пополнять. Ваши идейные соратники, если так можно выразиться, хотя и не без оговорок. Подобно вам считают, что во «многие знания – многие печали». Кражи, убийства, похищения – они не стесняются ни