И бросил на меня взгляд с едва читаемой издевкой. Но я-то этого ждал, потому и разглядел. Что ж, значит пришло время и эту карту сбросить. Жаль, я планировал ее придержать.

– Как я смогу вам отказать, святой отец? – глядя прямо, ответил я. – Вы не оставили мне такого выбора. Что, кстати, меня тоже очень не устраивает. Когда вы согласитесь с моими доводами, я бы просил убрать то, что вы засунули мне в голову. Вы же не думали, что я не замечу?

– Вот как? И давно вы догадались?

– С момента, когда увидел девчонку-инку в своих видениях. Слишком уж несвойственная для меня была реакция – бежать к вам с докладом.

Еще один минус ментального блока заключался в том, что на прямой вопрос магистра я не мог не ответить. И солгать не мог. Максимум – добавить своих суждений и не относящейся к вопросу информации, чтобы исказить смысл или вовсе похоронить его под тоннами словесного шлака.

– Видите! – торжествующе воздел палец Доминик. – А вы говорите, что я не могу вас заставить!

Мужик он был умный, но кое-что не учел.

– Да? И в поле входить тоже заставите?

– Могу попытаться.

– Падре, мы с вами оба неглупые люди! Давайте без угроз, прошу. Вы же понимаете, что я могу просто уйти в видения и не вернуться оттуда. Получите на выходе растение, а не пророка. Проще меня убить.

– И по вашему, я на это не пойду? – без угрозы уточнил магистр.

– Можете и пойти, – пожал я плечами. – Но тогда этот разговор лишен смысла. Лучше спросите у меня о том, что вас интересует. Зачем вы проявляли такую настойчивость в моем проникновении в нить Фрозо? Я, видите ли, не знал, что искать.

– Пока это неважно, – удивил меня старикан. – Того факта, что вам это по плечу, мне достаточно. Разве что…

Ну конечно!

– Разве что расскажите мне, как пророк защищает человека от другого пророка.

То есть ради этого все и было? Нет, вряд ли. Слишком просто. И для этого не нужно было засылать Луку в Африку. Скорее всего, ставя передо мной задачу, отец Доминик преследовал сразу несколько целей. Как матрешки, вложенные одна в другую. Например, раз я умею снимать защиту, может, и ставить ее научусь? Вариант, но не единственный. Впрочем, в любом случае скрывать ответ я не мог.

– Пророк взял у Фрозо каплю крови и с ее помощью поставил защиту. Что-то подобное сделал в Гуанчжоу ван Ло, Альдо может вам подробнее об этом рассказать.

– Да, он говорил. Принцип применения аспекта мне понятен. Вопрос – понимаете ли вы механизм?

– Смогу ли я поставить защиту? Не знаю, надо плотнее изучить этот вопрос. После вашего решения, естественно.

Магистр тепло мне улыбнулся – паук пауку.

– Продолжим этот разговор позже, Игорь. Думаю, сейчас нам обоим будет полезно обдумать сказанное.

– Как скажете, Доминик. Вы знаете, где меня найти.

К себе я вернулся вымотанным до тошноты. Во рту пересохло, голова кружилась, а ноги слегка подрагивали – организм черпал энергию из резервов, возмещая затраты. Уверенный вид, твердый голос, иронично-насмешливый взгляд – все это здорово отнимало силы. Да и падре тот еще вампир энергетический. Как поговоришь с ним, всегда некий упадок сил наблюдается. И в сон тянет.

За результат переговоров я почти не волновался – был уверен, что магистр примет мои условия. Не все, ведь я с изрядным запасом просил. Ввод в иерархию – это, конечно, наглость с моей стороны, вряд ли он на такое пойдет. Да и не это мне было нужно. А вот свобода передвижения, доступ к информации и возможность… Ладно, об этом позже.

С облегчением я завалился на узкую койку и закрыл глаза. Не для того чтобы поспать – у меня еще была работа. Точнее, вся работа уже сделана, осталось только посмотреть, все ли прошло как должно. И признаться, вот тут я был взволнован. Первое серьезное плетение, шутка ли!

Поле вспыхнуло в голове мириадами нитей, протащило меня через целые галактики в какую-то долю секунды и высадило у одного крохотного созвездия, в котором ярко светила нить моей Линь. Темно-зеленая, как летняя листва маньчжурского дуба.

Пожилой чиновник в синем, богато расшитом халате походил на кувшин для сливового вина: мощное основание, выпуклые бока и постепенное сужение к горлышку. То есть к голове, украшенной квадратной синей шапкой с золотым ободком. Лицо застыло в совершенно обычном для служащего высокого ранга выражении неприступного высокомерия. Оно не демонстрировало незаурядного ума своего владельца, так же как и тело – физического совершенства.

Тем не менее мужчина занимал должность мэнъаня[19] Внутреннего Покоя ханства, на протяжении последних двадцати лет возглавлял Опорную башню и не реже раза в месяц, в качестве демонстрации к нему особого расположения, приглашался на церемонию кормления рыбок в Золотом дворце. Каждый из этих фактов по отдельности уже говорил о многом, а сложенные все вместе они давали понять, что мэнъань был человеком незаурядным.

Звали чиновника Ду Шэнли, и он являлся непосредственным начальником Обой Яньлинь. Которая сейчас стояла в трех шагах от него и яростно сверкала глазами.

– С позором? После двенадцати лет верной службы? Просто вышвыриваете за дверь? Вы не можете!

Напор в ее голосе (Линь это видела) не смутил мэнъаня. Он так давно руководил Опорной башней – контрразведкой ханства, – что насмотрелся на все возможные модели поведения, от вспышек ярости до униженных извинений.

– Твое прошение о выводе за штат удовлетворено с избытком, – только и ответил чиновник. Тихо и очень ровно.

Повернулся к ней боком, глядя в панорамное окно во всю стену, и, казалось, перестал обращать на собеседницу внимание. За стеклом бурлила и сверкала огнями жизнь столицы, с высоты сорока метров открывался прекрасный вид.

– Меня подозревают в измене?

– Ты же знаешь, что творится в Золотом дворце. Сближение минцев и русских пугает одних и обнадеживает других. И твой роман с этим Антошиным просто используют царедворцы.

Линь закусила губу. Ее старый учитель что-то недоговаривал. Человек, взявший их с братом и вырастивший из щенков волкодавов, всегда старался быть честным с воспитанниками. Но сегодня он будто превратился в эталонного государственного служащего, с которого стекают и слова, и эмоции.

Дело было не в Игоре. Не только в нем. Если бы во дворце посчитали, что связь берсерка-безопасника и русского боярина бросает тень на чей-то там престиж или угрожает невесть чьим интересам, от нее избавились бы в день приезда из Мин. Но тогда ее не отпустили в Пекин уговаривать Яо бросить все и искать похищенного Игоря. Оставили на службе, хотя к работе и близко не подпускали. Держали под присмотром, раз за разом отказывая даже в выводе за штат. Политика!

– Почти месяц было тихо! Почему сейчас? И почему с такой формулировкой?

Ду Шэнли тяжело вздохнул. Впервые с начала