Наполеон III, понимая, что в Южной Италии идут необратимые процессы, решил поддержать стремление правительства Пьемонта взять контроль над территорией Королевства обеих Сицилий в свои руки и не допустить там к власти левых радикалов. Император потребовал от Турина сохранения территориальной целостности Папского государства (включая Умбрию и Марке) и гарантии безопасности Пия IX. В противном случае Наполеон III пригрозил перебросить в Папское государство дополнительно французские войска.

Крушение Королевства обеих Сицилий вызвало новую волну негодования Пия IX. Он демонстративно дистанцировался от французских войск, продолжавших находиться в Риме, и призвал добровольцев со всей Европы стекаться в его армию. Из Франции, Германии, Ирландии, Бельгии, Испании в Рим потянулись те, кто решил защищать власть Святого престола. Командование над папскими войсками принял французский генерал Кристоф Луи де Ламорисьер. При этом и наибольший контингент добровольцев был из Франции[1645]. Этот факт стал неприятным сюрпризом для правительства Наполеона III.

К сентябрю 1860 года Ламорисьер располагал армией в 18–20 тысяч человек[1646]. Командующий армией решил избегать крупных сражений с сардинцами, рассчитывая на вмешательство Франции или Австрии. К этому времени сардинская армия общей численностью 40–45 тысяч человек под командованием генерала Манфредо Фанти вошла в папскую провинцию Умбрия[1647]. Поскольку реальной помощи от Франции и Австрии так и не поступило, Ламорисьер решил драться самостоятельно. 18 сентября 1860 года у Кастельфидардо папская армия была разгромлена пьемонтцами. 29 сентября сдался гарнизон порта Анконы[1648]. Почти вся Умбрия и Марке оказались в руках сардинцев.

Через два дня в сражении при Вольтурно добровольцы Гарибальди разгромили войска Королевства обеих Сицилий. Это привело к тому, что за несколько месяцев 1860 года Святой престол потерял бóльшую часть территории, которой управлял более тысячи лет, а Королевство обеих Сицилий практически перестало существовать. К октябрю 1860 года неаполитанский король Франциск II с верными войсками продолжал удерживать только крепость-порт Гаэту, Мессину и Капую[1649].

Присоединение новых территорий к Франции, тектонические сдвиги на Апеннинском полуострове и оживленная дискуссия в обществе о дальнейших отношениях с Италией привели Наполеона III к мысли совершить большую поездку по юго-восточным департаментам страны. В четверг, 23 августа 1860 года, Наполеон III и императрица Евгения на поезде отбыли из Сен-Клу. В тот же день они прибыли в Дижон. 24–26 августа императорская чета была в Лионе[1650]. Здесь они познакомились с ходом реконструкции города. Открыли новый железнодорожный вокзал и Дом коммерции. В ходе посещения текстильной фабрики императрица Евгения собственноручно участвовала в производстве тканей и удостоилась похвалы мастеров предприятия[1651].

Следующим пунктом поездки стали новые французские земли в Савойе. 27–28 августа император и императрица были в Шамбери. Здесь их радостно встречали местные жители. Город был украшен в цвета французского триколора, а по ночам освещен праздничной иллюминацией. Императрица получила букеты цветов от детей, а довольный император беседовал со стариками, напоминая им, что Савойя через несколько десятилетий опять вернулась во Францию.

В ходе посещения новых территорий Наполеон III неизменно говорил местным жителям, что правительство окажет помощь в строительстве шоссейных и железных дорог, мостов, возведении новых зданий и развитии производств[1652]. В Экс-ле-Бене император пообещал выделить 500 тысяч франков для развития бальнеологического курорта и лечебницы[1653].

Тем временем к моменту приезда императорской четы в Шамбери появились министр внутренних дел Пьемонта Луиджи Фарини и командующий сардинской армией генерал Энрико Чальдини. Как говорит Ридли, «они были официальными посланниками короля Виктора Эммануила II и должны были символизировать передачу территорий Франции, но истинная цель их приезда заключалась в том, чтобы успокоить Наполеона III относительно реализации плана Кавура по вторжению в Папское государство и Королевство обеих Сицилий. После консультаций с доктором Конно, как лучше построить свой разговор с императором, они сообщили Наполеону III, что волонтеры Гарибальди в подавляющей части состоят из сторонников Мадзини и радикалов, поэтому после захвата Неаполя следующей целью гарибальдийцев станет захват Папской области и Рима. С учетом этого продвижение армии Пьемонта может остановить Гарибальди и „революцию“. Поскольку войти на территорию Королевства обеих Сицилий возможно только через территорию Папского государства, то пьемонтцы пройдут через Умбрию и Марке, тем самым обеспечив сохранность Рима и остальной части Папской области»[1654].

План правительства Сардинии озадачил Наполеона III. С одной стороны, захват пьемонтцами Умбрии и Марке приведет к тому, что французские католики потребуют вмешательства и объявления войны Сардинскому королевству. С другой, отказ пьемонтцам в реализации их плана означает отправку дополнительного контингента войск в Рим и войну с Гарибальди. К тому же такое развитие событий будет предвещать мощное противодействие всех либеральных и социалистических слоев общества, ухудшение отношений с Сардинией и вызовет ненависть большинства итальянцев. Все это грозило очередным витком обострений отношений с британским правительством. В конечном итоге Наполеон III «позволил» пьемонтцам убедить себя, что наилучший выход — это согласиться с озвученным планом, но реализовать его как можно быстрее, поставив тем самым всех перед свершившимся фактом[1655].

2–3 сентября 1860 года Наполеон III и Евгения были в Шамони и совершили экскурсию на гору Монблан[1656]. После Савойи императорская чета направилась в Гренобль (4–6 сентября[1657]), а оттуда в Марсель. В Марселе они пробыли три дня. В городе осуществлялись масштабные градостроительные проекты, примером которых служили изменения в Париже. Кроме того, императора интересовали работы, связанные с модернизацией порта. Это касалось и Тулона. В ходе пребывания в Тулоне на императора было совершено покушение. Некий молодой человек (позднее выяснилось, что у него было психическое расстройство) стрелял в императора, но промахнулся[1658].