Вот же досада! На его стороне – Кузя. Пусть лучше бы она наезжала и подтрунивала – не так было бы ее жаль. Осталось убедиться, что именно она нужна Брюту, и Лаки знал, как это проверить, достаточно назвать ее по имени, что он и сделал:

– Спасибо, Яна.

Произнеся это, Лаки хотел зажмуриться, но заставил себя смотреть ей прямо в глаза. Могло случиться что угодно. Девушка могла выхватить пистолет и пристрелить его – вдруг она скрывается, и даже Дым не знает ее имени? Кузя лишь поморщилась и сказала:

– Не называй меня так.

Во рту пересохло, сердце зашлось, но Лаки заставил себя улыбнуться:

– Все же лучше чем Кузя… Хорошо, как к тебе обращаться? Такая красивая девушка – и Кузя.

– Я привыкла, так и зови. Когда Машей или Марией зовут, еще мирюсь, но когда называют Яной, зверею.

– Понял, согласен, – буркнул Лаки, удовлетворенный ответом, хотя не понял, при чем тут Мария, наверное, это ее второе имя, поскольку настоящее вызывает дурные ассоциации. Осталось заманить команду в укрытие, чтоб не погибли невиновные, усыпить всех и выкрасть Кузю, заткнуть ей рот, чтоб разжалобить не пыталась, и на горбу доставить к Периметру, где ее примут люди Брюта.

– А как выглядит этот ваш эпицентр? – осторожно поинтересовался он, готовый блефовать, чтобы воплотить план в жизнь.

Он рассчитывал, что кто-нибудь расскажет, тогда Лаки воскликнет, что видел нечто подобное в нескольких километрах отсюда, и все ломанутся туда. У плана огромный недостаток: если решат идти по следам, ведь в тумане легко заблудиться, поймут, что ведут они на периферию аномалии, где эпицентра не может быть в принципе.

Ответ его разочаровал. Дым посмотрел пристально, словно о чем-то догадывался, и сказал:

– Понятия не имеем. Контейнер должен отреагировать и подсказать нам.

Лаки стало не по себе. Себр стоял позади него, Кузя – справа, Дым – в паре метров впереди. Как бы так ненавязчиво предложить свою помощь? Пока Лаки соображал, Себр проговорил:

– А давайте его с собой возьмем? Ему ж, скотине, везет!

Отлично! Теперь нужно для вида поломаться, но не переигрывать.

– А если «его» спросить? – деланно возмутился он. Черт побери, как фальшиво прозвучало!

– Можно подумать, ты против… – Себр встал перед Лаки. – Я ж вижу, как глазки заблестели. Ты ж авантюрист!

Лаки опустил голову и пожаловался:

– К сожалению да, и это меня подвело: я не отдал долг вовремя, и меня поставили на счетчик. Теперь я вынужден интересоваться только артефактами и превратиться из сталкера в барыгу, – он театрально приложил руку ко лбу, сделал вид, что напряженно думает, и выдал: – Но мне, ты прав, интересно. Давайте так, весь хабар – мне, часть моего везения – вам.

– А не слишком ли? – возмутилась Кузя, и Себр ткнул ее локтем в бок, она аж подпрыгнула – коротышка знал, что ничем не рискует, и аномалий в белом пятне нет.

Дым вел себя сдержанно и переводил взгляд с одного лица на другое – оценивал ситуацию, Лаки знал, что в этой троице он лидер и последнее слово за ним.

– Пойдешь? – спросил он, Лаки кивнул и улыбнулся. – Вот и славно.

Дым зашагал в туман, откуда пришла вся троица, поманил остальных за собой.

– Нежелательно, чтоб кто-то, кроме нас, был в этой аномалии. Каждый привносит в нее что-то свое, – объяснил Дым. – Аномалия может замкнуться вокруг него и начать генерировать его кошмары.

– Но ведь сложно гонять отсюда сталкеров, их по окрестностям много шастает.

– Таких как ты – единицы. Остальные предпочитают не связываться с неизвестным – а вдруг туман опасен? За два дня только один здоровяк сунулся, еле выпроводили.

– Вы тут два дня околачиваетесь?

– Ты куда-то спешишь? – съязвил Себр.

– Да, спешу, – парировал Лаки и вспомнил, где раньше видел заброшенную воинскую часть в тумане – еще в детстве играл в постапокалиптическую компьютерную игрушку. Выходит, эта аномалия извлекает из человеческой памяти то, что ей заблагорассудится, и визуализирует? Или материализует? Такой себе Солярис. Лаки огляделся: люди-бабочки куда-то запропали. Интересно, а они из чьего сознания?

– Мутантов тут нет, что ли? – нарушил молчание Лаки.

Тишина стояла гробовая, только мелкие ветки то и дело хрустели под ногами.

– Есть, но странные, – из-за спины прошептала Кузя. – Пока не нападали.

– В детстве я любил ужасы, моя память – находка для этой аномальной зоны.

Лес закончился внезапно, из тумана выплыла лужайка с бесцветной, будто высушенной травой, видимость тут была препаршивейшая.

– Слышите? – шепнул Себр, и Лаки обернулся: коротышка остановился, приложив палец к губам, рядом застыла Кузя на одной ноге, заозиралась. – Свист. Словно ветер воет в проводах…

И правда, если замереть, чтобы не шелестела одежда, можно уловить вынимающий душу тонкий протяжный звук. Что-то пронзительно запиликало, Себр взвизгнул и дернулся, а потом выругался. Кузя стукнула контейнером о ладонь и хищно оскалилась, указала на поляну:

– Есть контакт! Эпицентр там.

Себр вздохнул:

– Какая несправедливость! Два дня шастали, и ничего. Только он к нам прибился – и пожалуйста!

– Наверное, в прошлой жизни я был уродливой девственницей-монахиней, и отработал карму, – улыбнулся Лаки.

Кузя подошла к Дыму, отдала ему контейнер и остановилась рядом, уперев руки в боки. А она немаленькая, с формами, килограммов пятьдесят пять – шестьдесят – непросто будет ее тащить к Периметру. Скорее всего, придется избавиться от гитары… Пока инструмент в рюкзаке, он не мешает, но когда придется взвалить на спину Кузю…

Дым шагнул на поляну, и бесцветная трава рассыпалась пеплом. Он направился дальше. Когда его силуэт начал таять в тумане, Кузя побежала следом, и Лаки был вынужден оставить Себру свой рюкзак и пойти за ними, проследить, чтоб с девушкой ничего не случилось. Себр не сдвинулся с места.

Эпицентром аномалии был белесый смерч, от которого тянуло прохладой и сыростью. Звук исходил из него. Кузя переминалась с ноги на ногу, Дым колдовал над контейнером. Лаки остановился поодаль и наблюдал.

Закончив, Дым притянул девушку, поцеловал в лоб, пробежался пальцами по кнопкам контейнера и бросил его в эпицентр. Лаки с открытым ртом смотрел, как контейнер, будто в замедленной съемке, полетел в смерч, но его почему-то не закрутило в вихре и он упал на землю, а вот смерч дрогнул и начал раздуваться, из него проступили лица, морды, силуэты, потянулись руки, лапы, клешни.

– Что это? – перепуганно шепнула Кузя.

– Бежим! – во весь голос скомандовал Дым.

Дважды повторять было не нужно – Лаки стартанул со скоростью гоночного болида. Свист усилился, теперь он больше напоминал треск, словно рвали простыню. Уже в лесу Лаки обернулся на бегу, споткнулся о кочку и покатился по присыпанной хвоей земле. Туман распался на недооформленные фигуры, которые, вытянув конечности, приближались. Несколько метров Лаки полз спиной вперед на пятой точке, а когда поднялся, его ослепила яркая вспышка, ударило под дых, и он потерял сознание.