– Вы дикарь! – выдала она, но все же села, протянув ладони и вытянув ноги к огню.

– Да. Я дикарь. Проклятый. Чудовище. Но ты в моем доме и будешь жить по моим правилам.

– Да я быстрее тут умру, – огрызнулась она.

– Это как тебе угодно. Только делай это быстро, чтобы не доставлять хлопот слугам, – пришлая фыркнула и украдкой стерла слезы. – Сегодня ты вошла к моей дочери. Хотел бы я сказать, что напугала ее, но нет. Моя девочка очень любознательна.

– Да! Как любой здоровый ребенок! Она у вас очень умненькая и сильная, а вы ее заперли, как принцессу в башне. Думаете, ваша светлость, что вы делаете ей добро? Нет! Вы ее собственными руками губите. Ребенок должен бегать, прыгать, резвиться, валяться в снегу, облизывать сосульки и болеть. Это нормально! Дети должны болеть, чтобы стать сильными взрослыми. А ваша дочь…

– У нее грудная хворь! – крикнул я, прерывая нескончаемую речь.

– Да-да! – пришлая вскочила на ноги и затараторила: – Грудная, головная, половая… у вас все хворь. Ваше лечение – это варварские методы, которые делают только хуже! Вы увидите, что я права, когда проветрите детскую комнату. Любому живому организму нужен чистый влажный воздух.

– Хватит! – прервал нескончаемый поток, чувствуя, что я вновь близок к обороту. – В моем доме есть несколько правил. Первое и самое главное – не входить в комнату моей дочери. Второе – не перечить мне и желательно не попадаться на глаза. Третье – приносить пользу дому и его людям. Все! Если они для тебя слишком сложны, то…

– Я вас поняла. Буду тише воды, ниже травы.

– Тогда ступай к себе, – отдал я приказ, наблюдая, как пришлая с гордым видом встает и степенно покидает кабинет.

Правда, всё же позволила себе от души хлопнуть дверью. Не словами, так действиями оставила последнее слово за собой.

Глава 19

.

Если всё дело в гормонах, то рекомендую шоколад!

Вернувшись в свой чулан, я снова принялась за уборку. Зло скинула с кровати тряпки, сделав себе пометку сжечь их во дворе. Желательно вместе с владельцем этого чудного дома!

Как?! Как можно быть таким… да у меня даже слов подходящих не было! Вернее, были и некоторые, я даже произнесла вслух, от души пнув ведро с плескавшейся на дне черной жижицей.

– Не нашла безглютеновый завтрак? – спикировав ко мне на плечо, поинтересовался Миллилитр, приободряюще похлопав лапкой. – Не огорчайся, Карина. Ещё найдёшь! Или сама приготовишь. По сути, мне, как фамильяру, еда не нужна, но что-то я переживаю за свой желудок. То здесь кольнёт, то вот тут, – он продемонстрировал мне место, не замечая, что с каждым его словом я дышала всё тяжелее. – Сама знаешь, что с язвой шутки плохи…

– Да нет у тебя никакой язвы! – закричала я, пытаясь схватить говорливого мыша.

Не вышло.

Быстро смекнув, что к чему, он слетел с плеча и долетел до опрокинутого ведра.

– Что случилось? – поинтересовался мышонок, осматривая грязную лужу на полу. – Или у тебя просто гормональный скачок из-за приближающейся менстр…

– Никогда не пробовала жареных летучих мышей, – не дала я ему договорить, чувствуя себя совершенно вымотанной и… несчастной.

Даже слёзы на глаза навернулись.

За что я здесь оказалась? За что так со мной обращаются?

– Я хочу домой, – выдохнула я, тыльной стороной ладони стирая со щек влагу.

Слезами я себе помочь никак не смогу. Я пока в принципе не понимала, что вообще мне сможет помочь, но… Лить слёзы и истерить – это последнее, что нужно делать. Когда ситуация совсем безвыходная. Это нечто вроде метки отчаяния. А до неё я ещё не дошла.

– Если всё дело в гормонах, то рекомендую шоколад, – авторитет заявил Миллилитр, мгновенно стушевавшись под моим взглядом. – Да что у тебя случилось? Не нашла кухню?

– Нашла, – шумно выдохнув, я присела на край перекошенной кровати. – И проблем себе тоже нашла.

Рассказав мышу про свои злоключения, я особенное внимание уделила рассказу про несчастную девочку. Как так можно обращаться с ребёнком? Да герцог просто на просто не даёт ей сформировать нормальный иммунитет! Грудная хворь у малышки, видите ли! А у него головная! Причем на всю голову хворает! И наверняка с детства!

– Считаешь, что у Амелии развилась гиподинамия из-за отсутствия допустимых для её возраста физических нагрузок? – уточнил мышь совершенно серьёзным тоном.

– Скорее всего, – отозвалась я, разглядывая подол своего платья. – Он же её никуда не выпускает. Я не говорю сейчас про улицу. Даже из комнаты! Девочке тяжело дойти даже до камина, чтобы поиграть. Жаль, что Ройд не позволит мне помочь ей. Наглый, жестокий, упрямый, невыносимый… он выгнал меня на мороз! Представляешь? И дверь закрыл! И если бы не Анна, что заступилась за меня…

Я не стала продолжать фразу. На самом деле заступничество кухарки было мне приятно. И неожиданно, на самом деле. А ещё она кое-что сказала…

– Миллилитр, – позвала я, подняв глаза на летучего мыша. – Герцог проклят. Что это значит?

– А есть варианты? – с ленцой в голосе ответил он вопросом на вопрос, добавляя с нажимом: – И меня зовут Милкилинт.

– Да хоть Миньон, – отмахнулась я. – Мне показалось, что когда Ройд ворвался в комнату, он был похож… на зверя. Даже рычал! И глаза… это и есть проклятье? Он… оборотень? – предположила я.

– Он им и до проклятья был, – прошептал мой фамильяр. – Как и вся королевская кровь, если тебе интересно. Проклятье в другом заключается. Как тебе объяснить? – Миллилитр подлетел, важно усаживаясь на моих коленях. – Раньше он совсем другим был. Добрым, щедрым. За людей своих горой стоял. Про герцога Ройда Грегуара Гарнетта никто и никогда дурного слова не произносил. А некоторые, – он понизил голос, добавляя зловещих ноток, – даже пророчили ему место на троне. Говорили, что с таким королём тёмные времена наших земель никогда не коснутся.

– И что же случилось с этим образцом добродетели? – поинтересовалась я, хотя в голове звучал еще один не менее интригующий вопрос.

– Женился, – ошарашил меня ответом Миллилитр.

– Не думала, что брак настолько меняет людей, – усмехнулась я.

– Да нет же! – нахмурился мышонок. – Всё у них было хорошо. Он в Камилле души не чаял. Да и она его любила больше самой жизни. А как они мило смотрелись, ты бы только видела…

Я не стала перебивать мыша. Но вопрос, откуда он об этом знает, стал главным на повестке нашего разговора.

– А как они были счастливы, ожидая дитя? Словами не передать! – продолжал рассказывать мне Миллилитр. – И Ройд, и Камилла словно светились изнутри! Но, –