свободу, мы отправились искать счастья в бескрайние воды вольного моря, и пускай с тех пор смерть крадётся за нами попятам, насылая всё новые и новые беды, но если кто бы то ни было попытается лишить нас права дышать полной грудью, мы встретим его с острой как сабля улыбкой и будем сражаться до последнего за то, что досталось нам с таким большим трудом. А пока этот день не настал – будем прожигать жизнь на полную катушку и веселиться, направляя корабль навстречу поджидающим нас приключениям. На моей родине таких дураков морские старожилы в шутку назвали бы пиратами, и сейчас я предлагаю вам отбросить клеймо мятежников и стать таковыми на самом деле, полностью беря жизнь в свои и только свои руки».

– И вы согласились, – больше утвердил, чем спросил Клаус.

– Конечно, – слабая улыбка коснулась обесцвеченных губ. – Роджер умел убеждать. После этого, молва о пирате «Весёлом», как его окрестили газетчики, Роджере разошлась далеко за пределы Альтаны, а наш фирменный флаг пестрил на первых страницах каждой газеты. Поначалу это обрадовало нашего капитана. Он понадеялся, что его детище станет посланием не сдаваться другим, оказавшимся в такой же ситуации, но довольно быстро появились негодяи, смекнувшие, что если совершать преступления, прикрываясь этим флагом, все решат на Роджера, а им всё сойдёт с рук. Роджер не потерпел подобного и начал отправлять подражателей на суд к морскому дьяволу, как он любил выражаться. Позже это имя стало нарицательным. Его маленькая война длилась около двадцати лет, но была безрезультатной, потому что в отсутствие угрозы нападения демонов, море заполонило множество преступников и прохиндеев, желавших добиться той же славы, что и у капитана. В итоге он просто плюнул на это дело, а после того, как на одном из обнаруженных островов познакомился со своей будущей женой, и вовсе пересмотрел свои жизненные цели и решил во что бы то ни стало разгадать главную тайну этого мира.

– Морганна тоже грезила этой идеей. Но нашла лишь смерть.

– Вот видишь! – трагично всплеснув руками, неожиданно воскликнула старушка. – Я же говорила, что сейчас этот флаг несёт лишь одни беды! Бывший когда-то воплощением свободы, чести и бесстрашия, сейчас он стал символом грабителей, насильников и убийц! Бедная девочка… Только зря погубила свою жизнь, связавшись с этим проклятьем…

Губы Клауса угрожающе сжались в две тонкие полоски, а от потяжелевшего взгляда, нацеленного на собеседницу, последняя невольно втянула шею, отведя корпус немного назад.

– Никогда больше не смей при мне обесценивать её жизнь, – стальным голосом процедил он, тщательно выговаривая каждое слово. – Она жила так, как хотела, и всем сердцем любила то, чем занималась, и ты не имеешь права осуждать её выбор.

Великан с хлопком, напустившим весёлые ручейки трещинок на серую поверхность стола, встал и направился к выходу.

– Ты куда?.. – тихо проговорила ошарашенная бабушка в удаляющуюся загорелую спину крепкой закалки.

– Забрать кое-кого.

– А как же Лиза?

– Я вернусь за ней. Но если кто-то из стражи или её экипажа придёт сюда и начнёт интересоваться ей – отвечай, что ничего не знаешь.

– Хорошо, – тряхнув головой, пожилая женщина тоже поднялась, наскоро допила остатки чая, положила пиалу в желтовато-белую раковину и пошаркала в том же направлении, что и гость.

Выйдя в коридор, Клаус пошагал к истыканной солнечными иголками в прохудившихся местах двери, но стоило ему только распахнуть её – что-то с мягким звуком «тюк» ткнулось в правое голенище. Изогнувший брови великан опустил глаза вниз, и снова жутко нелепая улыбка озарило мрачное, раздражённое окончанием недавнего разговора лицо.

– Пааф! Но как ты здесь оказалась?

Почёсывая розовую чёлочку зверюшка с немым укором посмотрела наверх в две бесстыдно искрящиеся радостью бездны, пытаясь углядеть в них хоть толику раскаяния, но потом вдруг резко подскочила, вспомнив нечто важное, и начала сбивчиво тараторить:

– Паф, паф. Паф, паф! ПАФФ! ПаааФ!

– Успокойся, Паф, я всё равно ничего не понимаю, – не прекращая умилённо лыбиться, развел плечами демонслеер.

Квопл хлопнула себя лапой по лбу и перешла на пантомимы, но в этот раз они получились нервными, торопливыми и дёрганными, словно рассказ какого-нибудь чересчур впечатлительного ребёнка. Единственное важное, что сумел вынести из всей этой мельтешащей чехарды лапок и поз Клаус – улицы Калисто кишат патрулями серьёзно вооружённых – в том числе и против демонслеера – солдат правящей здесь семьи. Они прочёсывают каждый дом и каждую улочку в поисках сбежавшего опасного пирата, похитившего невесту четвёртого сына. И в историю с предательством и покушением на жизнь Элизабет конечно же никто из них не поверит.

– Дьявол. Нужно срочно уходить, – Клаус с досады хлопнул бывшей до сих пор распахнутой дверью, украсив её новыми щербинками, подхватил Паф на руки и быстро потопал до Элизабет. Врачевательница тоже была там: переодевала девушку в одно из своих платьев, носимых ею по молодости.

Великан вкратце описал ей сложившуюся ситуацию, и отнёсшаяся с пониманием старушка собрала им в дорогу лекарства для Элизабет и отправилась будить внука, но, как оказалось, тот и не спал, жадно ловя каждое слово лопоухими ушами сквозь тонкие комнатные двери.

– Развесил тут уши, разбойник, – ворчливо пожурила его старушка, открывая секретный проход в подпол, замаскированный под половицами. – Ну коли всё слышал – проводи их до моей лодки у причала.

– Хорошо, бабушка, – ответственно кивнул Филип, и вся компания быстро растворилась в тени прохладного подвала.

Пути морские неисповедимы. Мертвяк и тайная пиратская лавочка.

Элизабет пришла в себя уже в плывущей по волнам лодке, превратившей Альтану в одну сплошную тёмную линию, которая степенно растворялась в ярких бликах горизонта по мере отдаления судна. В первые пять секунд все мысли были сосредоточены вокруг облюбованного знойным солнцем носика, просто-таки изнывающего от злюче-колючих пощипываний, которые становились только злее осыпаемые мелким градом солоноватых брызг, рождаемых от соприкосновения звучно хлопающих вёсел по морской глади. Когда же в голове дозорницы промелькнул закономерный вопрос, а какого чёрта она вообще здесь делает, накатившая паника заставила девушку стремительно переменить положение с лежачего на сидячее, после чего её кристально-голубым глазам открылся завораживающий вид на точёные мускулы, что красиво поигрывали на могучем рельефном теле демонслеера, активно гребущего куда-то в неизвестном направлении. Впечатлительные девичьи щёки предательски налились румянцем, но пронзительный крик разума мигом отрезвил их, и на смену пришёл панический хрип, вырвавшийся из пересохшего горла.

– Вот, держите, – мальчик со стрижкой-ёжиком, которого Элизабет даже не замечала до этого момента, протянул ей флягу. – Это просто вода, – пояснил он в ответ на испуганное мотание головой.

Не сводя