Звонок в дверь раздался в пять часов вечера во вторник,когда Фернанда была на кухне и читала письмо от Джека Уотермана, гдеперечислялись вещи, которые она должна была продать, и предположительные суммы,которые можно было за них выручить. Его оценка была консервативной, но они обанадеялись, что если она продаст все, включая драгоценности, которые дарил ейАллан – а их было много, – то ей, возможно, удастся начать новую жизнь с нуля,а не значительно ниже нуля, чего она боялась больше всего. В лучшем случае ейпридется начинать на пустом месте, и она не имела понятия, на какие средствабудет жить следующие несколько лет, не говоря уже об обучении детей в колледже,когда до этого дойдет дело. Пока она могла лишь утешать себя тем, что в концеконцов ей что-нибудь придет в голову. Сейчас она могла лишь жить одним днем,плыть по течению и стараться не пойти ко дну.

Уилл был наверху в своей комнате и готовил – или делал вид,что готовит, – домашнее задание. Сэм играл в своей комнате, а Эшли была нарепетиции, которая заканчивалась в семь. Фернанда решила устроить для всехпоздний ужин, что оставляло ей больше времени, чтобы, сидя в кухне, предатьсяразмышлениям, и вздрогнула, услышав звонок. Она никого не ждала и, направившиськ входной двери, меньше всего думала о взрыве машины, случившемся два дняназад. Посмотрев в дверной глазок, она увидела Теда, который на этот раз пришелодин. Он был при галстуке, в белой сорочке и блейзере. Как и в первый раз, онвыглядел чрезвычайно респектабельно.

Она открыла дверь, окинув его удивленным взглядом и еще разотметив про себя, что он очень высок ростом. Он нерешительно стоял на пороге,держа в руках коричневый конверт, пока она не пригласила его войти. Он заметилее напряженный взгляд. Она казалась очень усталой, словно непосильное бремязабот лежало на ее плечах. Интересно, что ее угнетает, подумал он. Но когдавошел, она улыбнулась и, сделав над собой усилие, постаралась быть любезной.

– Здравствуйте, детектив Ли. Как ваши дела? –спросила она с усталой улыбкой.

– Все в порядке. Извините, что беспокою вас. Я хотелпоказать вам одну фотографию.

Как и в воскресенье, он огляделся вокруг. Дом, конечно,производил впечатление своим великолепием. Здесь было такое количество явнобесценных предметов, что он был похож на музей. В такой роскошной обстановкеона выглядела так, словно мыла лестницу в вечернем платье, волоча за собоймеховое манто. Но она была совсем не такой. Она понравилась Теду. Это была нормальнаяженщина, причем женщина нежная, хотя и очень печальная. Ее горе лежало на ней,как печать, ион сразу же правильно понял, что она очень привязана к детям истарается их защитить. Тед хорошо разбирался в людях и в отношении этой женщинытоже доверял своей интуиции.

– Нашли человека, взорвавшего машину судьиМакинтайра? – спросила она, пригласив его в гостиную, и жестом предложилаему присесть на обитое бархатом мягкое и удобное кресло. Бархат, шелка и парча,украшавшие гостиную, были выдержаны в бежевых тонах, а портьеры выглядели так,словно они предназначались для дворца. Это было не так уж далеко от истины. Онис Алланом купили портьеры в Венеции, где те украшали одно из палаццо, ипривезли домой.

– Пока не нашли. Мы проверяем кое-какие версии. Я хотелбы показать вам одну фотографию. Может быть, вы узнаете изображенного на нейчеловека. А если Сэм дома, то я хотел бы показать фотографию и ему. – Емуне давал покоя мужчина, которого Сэм, по его словам, видел, но не запомнил. Всеоказалось бы слишком просто, если бы Сэм вдруг опознал на фото КарлтонаУотерса. Случались и более странные вещи, хотя Тед ничего подобного сейчас неожидал. На такое везение он обычно не рассчитывал. Отыскание подозреваемых, какправило, занимало много времени, но иногда могло и посчастливиться. Оннадеялся, что на сей раз это будет именно такой счастливый случай.

Тед вынул из конверта сильно увеличенное фото и протянул егоФернанде. Она пристально вгляделась в лицо, потом покачала головой и вернулаему фотографию.

– Не думаю, что я когда-либо видела его, – тихосказала она. – Есть в его лице что-то знакомое, но, возможно, это простокажется. Где я могла его видеть? – Она нахмурила лоб, напрягая память ипытаясь вспомнить.

– Возможно, вы видели его фотографию в газетах. Онтолько что освободился из тюрьмы. Дело было громкое. В возрасте семнадцати летон был приговорен вместе со своим дружком к тюремному заключению за убийство. Втечение двадцати четырех лет он утверждал, что невиновен и что спусковой крючокнажал другой парень.

– Ужасный случай. Кто бы ни нажал на спусковой крючок.Вы думаете, он был невиновен? – спросила она. На фотографии он показалсяей способным на убийство.

– Я так не думаю, – честно признался Тед. –Он неглупый парень. Кто знает, может быть, к этому времени он поверилсобственной истории. Я слышал, что такое бывало раньше. В тюрьмах полно людей,которые утверждают, что невиновны и оказались за решеткой исключительно из-занекомпетентности судей или продажности адвокатов. Но там очень немного мужчин,да и женщин, которые признаются в содеянном.

– Кого он убил? – спросила она и вздрогнула.Страшно было даже подумать об этом.

– Своих соседей. Супружескую пару. Их детишек тоже чутьне убили, но потом не стали утруждать себя и оставили их в живых, потому чтодети был слишком малы, чтобы опознать их. Их родителей они убили за две сотнидолларов и какую-то мелочь, которые нашлись в их бумажниках. Такое случаетсясплошь да рядом. Насилие без заранее обдуманного плана. Стоимость человеческойжизни низведена до нескольких долларов, дозы наркотика или пистолета. Именнопоэтому я больше не работаю в убойном отделе. На меня это действует угнетающе.Начинают возникать вопросы о роде человеческом, на которые не хочешь услышатьответа. Те, которые совершают подобные преступления, – настоящие выродки.Нормальным людям трудно понять их психологию.

Она кивнула, подумав, что то, чем он занимается, не многимлучше.

Заниматься взрывами машин – дело тоже не слишком приятное,тем более что судья и его жена вполне могли быть убиты. Но это все-таки менеежестоко, чем преступление, совершенное Карлтоном Уотерсом, о котором она толькочто услышала. Даже при взгляде на его фотографию у нее кровь застыла в жилах.Его физиономия вселяла ужас. Если бы она когда-нибудь видела его, то узнала бы.Но она никогда прежде не видела Карлтона Уотерса.

– Вы полагаете, вам удастся найти человека, взорвавшегомашину? – спросила она. Ей стало интересно, какой процент преступлений онираскрывают и сколько усилий затрачивают на раскрытие каждого. Этот детектив, кажется,очень ревностно относится к своей работе. У него было приятное лицо, добрыеглаза и манеры интеллигентного, воспитанного человека. Инспектора полиции онапредставляла себе другим. Значительно жестче, чем культурный и добрый Тед Ли.

– Мы, возможно, найдем преступника, – честнопризнался Тед. – По крайней мере попытаемся. Но если это действительнобыла случайная акция, сделать это будет труднее, потому что в таких поступкахне бывает логики и совершившим такой поступок может оказаться кто угодно. Удивительныевещи обнаруживаются иногда, если копнуть несколько глубже. Учитывая тот факт,что владелец машины – судья, я полагаю, что у преступника был мотив. Месть.Человек, которого он отправил в тюрьму и который считает приговор слишкомсуровым, жаждет свести с ним счеты. Если речь идет о подобном человеке, тонайти его нам будет проще. Поэтому я и подумал об Уотерсе, вернее сказать –сначала это пришло в голову моему напарнику. Уотерс только на прошлой неделеосвободился из тюрьмы. Приговор ему выносил судья Макинтайр. Двадцать четырегода – слишком большой срок, чтобы вынашивать злобу, и очень глупо взрыватьмашину судьи, едва успев выйти из тюрьмы. Уотерс для этого слишком разумен, но,может быть, в тюрьме он чувствует себя более комфортно. Если это кто-нибудьвроде него, то в конце концов мы об этом узнаем. Кто бы это ни сделал, онзаговорит, или мы получим звонок от какого-нибудь информатора. Ключи к решениюнаших задач мы получаем большей частью от анонимных или платныхинформаторов, – рассказывал Тед.