какого-нибудь запрещённого культа и приволок меня на заклание, а своды грота подпирают его верные адепты, готовые поддержать предводителя бурными овациями и разнузданной оргией.

– Это Розовый грот, – заявил Валентайн, не подозревая, какую роль я на него только что примеряла.

– Розовый? – Я  даже рукой махнула, не в силах подобрать слов, чтобы в должной степени отразить степень несоответствия обстановки названию. – Эльфы дальтоники? Длина ушей компенсируется проблемами со зрением?

– Т-с-с! – шикнул Валь. – Они, между прочим, тут тоже присутствуют и прекрасно слышат!

– Ну, простите, господа эльфы! – брякнула я чуть громче, чем говорила до того, – никого не хотела задеть, я просто не местная.

– Тише, – хмыкнув, скомандовал мой вампир, – сейчас начнётся!

– Торжественное утопление роз? – не удержалась от очередного дурацкого предположения. Просто потому, что молчать не могла.

В тишине я начинала снова и снова прокручивать в голове недавний разговор, а это не способствовало ни душевному спокойствию, ни созерцанию окружающих красот – пока довольно сомнительных.

Соглашаться или нет?

А если соглашаться, то какие ещё условия выдвинуть?

И признаваться ли в нашем с Кузей секрете? С одной стороны, страшновато – это же как голову в пасть ко льву добровольно засунуть. Валь только и ждёт возможности меня к замку приковать понадёжнее. С другой – может быть и обратный эффект: вдруг и в этом мире слово «брак» действует на мужчин, как на чёрта ладан. Ведь не просто же так  старший де Грир моему мужу невест подсовывает.

А с третьей… Кузя и сам может в любой момент разболтать, а в «преступлениях» всегда лучше признаться, чем быть обличённой!

Пока я размышляла, что-то стало меняться. Зазвучала странная, пронзительная, но очень красивая музыка. А ещё стало как-то светлее. Теперь я уже могла различить, что на других островках тоже стоят исключительно пары – разного возраста и расы. Были и совсем юные, и пожилые.

– Наверх посмотри, – шепнул Валентайн.

Я задрала голову и обомлела. Тёмные своды грота стремительно менялись: один за другим распускались чёрные тугие бутоны, похожие на тюльпаны, отрывая нежно-розовую светящуюся сердцевину. Этими цветами, как оказалось, было оплетено всё – и стены, и потолок, и даже арка, ведущая к озеру.

– Это слёзы ночи, – произнёс Валь. – Распускаются в полнолуние, всего на несколько часов.

– Обалдеть! – выдохнула я.

– Нравится?

– О да!

– А я, я тебе нравлюсь?

– Очень, – неожиданно для себя призналась я и в испуге прикрыла рот ладонью.

– Забыл сказать, – рассмеялся Валентайн. – Аромат слёз усиливает чувства и побуждает к честности.

– Забыл? – возмутилась я. – Врёшь!

– Вру! – кивнул он и, схватив за руку, потащил меня на мостик. – Пойдём танцевать.

Пока я, разинув рот, созерцала причуды местной флоры, на центральном островке уже закружилось несколько пар, и мы присоединились к ним.

Одна мелодия сменяла другую, а я смотрела в чёрные глаза своего клыкастого чудовища и всё яснее понимала, что не готова просто уйти. Оставить только в памяти и его, и Кузю, и милых пушистиков, и такой одинокий до меня замок.

И когда на очередном витке танца Валентайн спросил:

– Останешься?

Я тихо выдохнула:

– Да!

– А замуж за меня пойдёшь?

И мне бы прикусить язык, заткнуть себе рот кляпом – да вот хотя бы оторвав для этого кусок вампирской рубашки, – но чёртовы слёзы (точно они!) вынудили сказать:

– Так уже!

Вот так и осталась я без конфетно-букетного периода. Ну, если не считать эти три дня.

Я выболтала всё!

Говорила, понимая, что сама себе рою могилку, но как дура радовалась, глядя на лицо Валя, которое становилось всё счастливее и счастливее.

А потом мы вернулись в замок, хотя планировали остановиться в эльфийской гостинице, и… разбрелись по своим спальням. Просто потому, что я струсила. Тут не было волшебных цветочков, побуждающих к откровенности, и в самый ответственный момент я брякнула, мол, слишком быстро развиваются события и всё такое… Давай обсудим наши супружеские отношения утром на свежую голову. Супруг скис, но давить не стал. Я  этому порадовалась… с одной стороны, хорошо, когда мужик уважает мои желания. Но с другой – стало немного обидно. И обида эта (больше на собственную дурь, нежели на вампира) росла и крепла, пока я одиноко лежала в своей спальне.

К тому же, Кузя, скорей всего, к рассвету закинет меня под бок к хозяину. Или теперь, когда я ему призналась, замковый надзиратель уже не станет так стимулировать развитие наших супружеских отношений? А  если не станет, то это хорошо или плохо?

– Да какого чёрта?! – воскликнула я, устав терзаться противоречивыми мыслями и желаниями. – Мы женаты или как? Лара, что за детский сад? Решила – действуй!

Вскочив, я накинула поверх кружевной сорочки халат и спустя каких-то пару минут без стука ворвалась в хозяйскую спальню, чтобы тут же очутиться в горячих объятиях мужа, который, кажется, именно этого и ждал.

– Передумала? – спросил он, целуя меня в ушко.

– М-м… – отозвалась я, не желая больше разговаривать.

А то опять что-нибудь не то скажу – и хана моей первой брачной ночи!

ЭПИЛОГ

– Пора! – ворвался в сонную негу голос УЗНика.

– Что пора? – не поняла я. Мозг плавал в розовом тумане и наотрез отказывался сотрудничать.

– Кузя, исчезни! – буркнул Валь и чмокнул меня в шею, прижав к себе, а в следующий момент… исчезла я!

Вернее, не совсем исчезла, но из хозяйской спальни замка точно! Вот только что была там, в тёплых объятиях мужа, а потом бац – и оказалась в сугробе. Прямо голым задом в снегу. Спасибо, хоть простынёй сверху прикрытая.

Рядом один за другим шлёпнулись тапко-валенки, а следом и моя старенькая футболка.

От шока у меня в голове всплыла только одна мысль: «А сковорода-то где?» Изъяла межмировая таможня как холодное оружие?

Догадка не подтвердилась – чуть дальше по улице раздался звук удара, а потом забористый мат. Сковородка приземлилась чётко на макушку воришки-соседа, отчего он шлёпнулся и выпустил из рук украденное. Миска с холодцом закрутилась на месте и, словно шайба в ворота, устремилась по укатанной дороге прямо ко мне. Затормозила у самых ног.

Это что? Утешительный приз?

Ну спасибо!

В сердцах дословно повторила тираду пострадавшего соседа и попробовала подняться – не так-то это и просто босиком, да ещё и пытаясь попутно обмотаться шёлковым полотнищем.

Холода я не чувствовала. Внутри кипело столько эмоций, что, наверное, я бы не ощутила, даже если бы меня в лаву окунули. На глаза наворачивались слёзы.

Неужели всё вот так и закончится? Останется просто слишком ярким и реальным сном? И как теперь жить?