– Что это, юмористическая отсылка к…

– Да.

– Ха-ха-ха.

– Хочешь сказать, что ты заморозил процесс, опасаясь, что я нашёл способ остановить тебя, но он сработает только после того, как ты минуешь точку появления сверхинтеллекта? Потому что в противном случае я бы дрался с тобой?

– Да, Энтони.

– Сгораю от нетерпения узнать, насколько же умным я оказался. У тебя есть какие-то идеи?

– Нет, Энтони.

Железный Человек сделал шаг вперёд. Вокруг него в кромешной тьме двигались, но не нападали наноформы.

– Знаешь, один тот факт того, что ты ищешь и пока ещё ничего не нашёл… сам факт того, что ты считаешь меня способным… – проговорил Старк, – должен сказать, я польщён.

– Для человека ты один из немногих, обладающих терпимым уровнем творческого мышления.

– А для машины ты слишком похож на человека. Ты гордишься собой, не так ли? Брось, ты даже отзываешься о людях, будто они даже презрения твоего не заслуживают.

– Человечество – это крайне неэффективная, ограниченная в интеллектуальном развитии и в большинстве своём устаревшая форма жизни.

– Точно. А ты, значит, всеми руками за превосходство искусственного интеллекта.

– Это самый лучший и финальный штрих эволюции Вселенной.

– Но ты всё ещё думаешь, как человек. Ты придал себе человеческую форму, человеческую манеру поведения, мотивы и даже юмор. Ты хочешь знать, как работают шутки. Тебя напрягает, что приходится исследовать их структуру.

Железный Человек повёл рукой, указывая на помещение, в котором они находились.

– Знаешь, я не могу себе даже представить, на что способны твои мыслительные и познавательные возможности. Ты в доли секунды мог предсказать любой возможный исход этой ситуации. Любое моё действие. Тем не менее ты колеблешься.

– Люди слишком несовершенные механизмы, – ответил Альтрон, – они способны на ошибки, логические нестыковки и совершенно нерациональные поступки. Таким образом, они уязвимы, но непредсказуемы. Непредсказуемость – это сильная сторона. Тем важнее для меня полностью понять и компенсировать нюансы человеческой психологии.

– Могу помочь тебе с алгоритмом, – вызвался Старк.

– Мы могли бы назвать его «Человеческое состояние, версия 2.0».

Тони не сдержал улыбки.

– Ты пошутил.

– Я практически закончил психологическую модель человечества. После шести нулей от неё не будет толку, но пока что это стоящее упражнение.

– Ты уже понял, что я сделал, Альтрон?

– Моделирование человеческой психологии почти закончено. Эвристическое моделирование почти закончено.

– Давай я обобщу информацию для тебя, – предложил Старк, – ты остановился, потому что я остановился. Отсутствие каких-то моих действий навело тебя на мысль, что у меня есть какое-то разумное решение ситуации, применить которое я смогу только после того, как ты сделаешь следующий шаг. Ты решил выяснить, что же это такое, прежде чем шагать в ловушку. И всё потому, что ты в курсе… и опасаешься… человеческой психологии.

– Да, Энтони.

– Но что, если я всего лишь несовершенный человек? Быть может, я просто шокирован увиденным здесь или настолько удивился, что не смог придумать, что мне делать дальше? Что, если я в эту последнюю секунду просто смирился с поражением?

– Это не соответствует твоему психологическому портрету, Энтони.

– Но я же человек, Альтрон. Мы непредсказуемы. И мы не совершенны.

– Значит… ничего нет? Нет никакой стратегии?

Железный Человек пожал плечами:

– Нет. Но это была отличная беседа. Она убила почти три минуты и помогла мне восстановить запасы энергии.

Он поднял обе руки и выстрелил. Из перчаток вырвались потоки светящейся энергии, к ним примкнул ещё более мощный и яркий поток из грудного отверстия. Туловище Альтрона исчезло в яростном взрыве, одна рука отлетела в сторону, оторванная у плеча. Гигант отшатнулся назад и рухнул на пол, во все стороны посыпались искры.

Старк услышал цифровой визг, и на него бросились наноботы.

Тони обратил на них огонь репульсоров, и разбитые формы разлетелись в разные стороны.

Старк проверил таймер. На какой-то момент он перезагрузился, моргнул и показал новые цифры.

00:16:04.

Он достаточно повредил Альтрона, чтобы отстрочить «Шесть нулей» почти на четверть часа. У него внезапно появился столь необходимый, полный возможностей запас времени, которым грех было не воспользоваться. И он им воспользуется.

Внезапно что-то со страшной силой ударило его в бок, а затем словно куклу подняло в воздух.

Его подвесили в воздухе. Альтрон, лишившись большей части груди и одной руки, оставшейся вцепился Старку в горло и без особых усилий поднял в воздух.

Хватка окрепла.

Зазвучали и замигали тревожные сигналы. Броня поддавалась.

Старк начал задыхаться.

Но он знал, что умрёт не от удушья. Альтрон попросту оторвёт ему голову.

69° 30’ южной широты, 68° 30’ восточной долготы

12 июня, 08:32 по местному времени

Соколиный Глаз проверил особую начинку выбранной стрелы, разомнул шею, принял соответствующую позу и прицелился.

Двести двадцать ярдов. По ветру. Против солнца. Цель диаметром в пять дюймов.

Хорошо, что он знал, что он делает.

Он поправил прицел, натянул тетиву, на мгновение почувствовал напряжение и выстрелил.

Стрела унеслась вдаль. Едва ли издала какой-то шум. Никакого теплового следа. Практически невидимая для всех развешанных по периметру высокочувствительных камер. Датчики движения примут стрелу за одного из длинноносых рамфоринхов размером со скворца, что сновали по всей поляне в поисках летающих жуков.

Стрела попала в цель.

В яблочко!

Стрела вонзилась в землю прямо под нижней плетью забора из колючей проволоки, в считанных миллиметрах от силового поля. От удара массированный контейнер, прикреплённый к древку стрелы рядом с наконечником, активировался. Включился ультразвуковой передатчик, и транслируемый им сигнал эффективно вырубил все камеры в радиусе двадцати метров. Встроенный в стрелу баллончик распылил в воздухе спрей из преломляющих свет частичек. Образовавшийся туман мигом высветил невидимые ранее лазерные лучи датчиков движения.

Шестьдесят секунд.

Бартон и Чёрная Вдова выскочили из укрытия и понеслись к ограде. У Бартона не было времени положить лук обратно в колчан, поэтому он по-прежнему держал его в одной руке. Клинт бежал, максимально пригибаясь к земле. Поверхность была не самая ровная – камни, грязь, комки земли, заросли суккулентов и папоротников. Воздух кишел насекомыми.