Отдохнувшая, немного поспавшая, она поднялась и сделала резкое приседание, чтобы прогнать дрему. Перед ней вновь появилась белая полоса. Через несколько часов день начал сдавать позиции. Солнце клонилось к горизонту, тени деревьев удлинялись. Становилось заметно темнее. Исчезла полоса, указывающая дорогу. Кругом слышалось лишь шуршание веток лесных гигантов.

Чтобы страх не одолел ее, Илона говорила вслух сама себе:

– Я не боюсь, здесь нет никого, кто бы причинил мне вред. Все хорошо. На сегодня путь закончен. Хочу, чтобы я хорошо выспалась, ночь темная, приятная для сна. Свет не проникал бы в глаза, не попытался разбудить. Что будет утром? Не знаю. Пусть будет то, что будет. Пока оно не пришло, не буду о нем думать. Буду готовить ночной привал. Спать на голой земле не привлекательно, нужно соорудить небольшой шалаш и приготовить мягкую постель. Материала здесь предостаточно, только не ленись, девочка, собирай и строй.

Звуки собственного голоса помогли, они немного побороли страх и побудили к активным действиям. Илона ломала ветки сосны, ели и кедра, острыми иглами исколола руки, но набрала нужное количество лапника и соорудила небольшой шалаш. Из березовых и осиновых веток устроила мягкую постель, приготовила немудреный походный ужин и приготовилась ко сну. За толстой сосной метрах в тридцати от нее мелькнула какая-то тень, но было уже совсем темно, и Илона решила, что та ей просто привиделась.

Проснулась Илона поздно, солнце уже приблизилось к высшей точке на небосводе. С запада наплывали тяжелые черные тучи, они несли с собой дождь. Метрах в пяти от себя она увидела круглое отверстие диаметром около двух метров. Вчера его здесь не было. Это она хорошо помнила, ведь при постройке шалаша большое пространство истоптала. Вновь нарисовалась белая полоса, которая вела к появившемуся в земле отверстию.

Илона заглянула в яму и ничего не увидела. Сплошная темень, даже у самой поверхности. Она походила вокруг, нашла камень с кулак величиной, бросила в отверстие, опустила голову в черноту ямы, но не услышала звука падения камня на дно, хотя прислушивалась очень внимательно.

В глубоком раздумье села на край ямы и свесила в нее ноги. Сколько времени пробыла в таком положении, Илона не помнила. Вдруг какая-то сила приподняла ее над ямой и опустила вниз.

Нагон всю ночь не сомкнул глаз. Высокий, немного больше двух метров, с длинными белыми волосами, опускающимися ниже плеч, и такой же длины белой бородой, он мелкими шагами ходил по своей келье из угла в угол.

Подол белого хитона волочился по полу и слегка шуршал. Нагон мысленно озирал огромную страну Ангорию, ее леса, поля, горы и реки. Он признавал себя мастером стратегии и тактики. Как в игре в шахматы, рассчитывал на четыре, пять и даже десять ходов вперед.

Однако появилось некое ощущение опасности, и оно не покидало его. Нагон не понимал его причины и много раз анализировал ход задуманной операции. По его оценке, план был просто великолепный. Он не нашел в нем даже мельчайшей погрешности, вздохнул и направился в служебную келью, где магистры-наблюдатели постоянно дежурили у волшебного зеркала. Они внимательно осматривали все закоулки Ангории и немедленно докладывали обо всех изменениях в большой стране. Если не поступало никаких сведений от наблюдателей, значит, в Ангории и во всех ее кланах спокойно.

Но он чувствовал надвигающуюся беду, словно не он задумал правила игры, а кто-то иной играл с ним, как кошка с мышкой. Предчувствие беды неимоверной тяжестью давило на плечи. Нагон подошел к волшебному зеркалу. Магистр Гилон следил за общей картиной Ангории, пальцем менял места наблюдения, рассматривал и оценивал состояние кланов.

В зеркале Нагон увидел клан Тимыча. Там было все спокойно. Люди занимались привычными, повседневными делами. Женщины у каждой хижины готовили обед. Ватага ребятишек бегала наперегонки. Подростки бились на деревянных мечах, отрабатывая искусство боя. Мужчин не видно, наверное, разошлись в поисках добычи.

– В кланах спокойно, Генеральный магистр, присутствия чар я не нахожу, – доложил магистр Гилон.

– Вижу. Но меня не покидает ощущение нависшей угрозы, спокойствие кажется тишиной перед бурей. После дежурства пригласи Большой Совет на внеочередное заседание.

– Добро, – ответил Гилон, не отрывая взгляда от зеркала.

Нагон пошел к выходу, но, не дойдя до двери, обернулся.

– Еще раз посмотри на окрестности дворца Магистратуры, – произнес он.

– Я только что осматривал их, не обнаружил ничего, заслуживающего внимания.

– Птицы летали? Животные бегали? Деревья не гнулись под невидимой тяжестью?

– Нет. Ничего такого я не увидел.

– У тебя не создалось впечатление, что около Магистратуры концентрируются чары?

– Нет, Генеральный магистр.

– Ну хорошо, я пойду. Не забудь разослать всем магистрам сообщение, что на склоне дня созывается внеочередное заседание…

В назначенное время магистры ста двадцати кланов собрались в зале заседаний Большого Совета, они радовались встрече, хлопали друг друга по плечу, обменивались любезностями и новостями, улыбались.

Нагон смотрел на эту идиллию и понимал, что это дружелюбие обманчиво. Достаточно одной маленькой искорки, одного неосторожного слова – и весь зал взорвался бы. Магистры кланов метали бы друг в друга смертоносные молнии. Нагон оценивал шансы принятия нужного решения Большого Совета, определял своих сторонников. Придя к какому-то решению, он поднял руку, и наступила тишина, нарушаемая скрипом сидений, когда сидящий в нем менял положение.

– Магистры, друзья, я несколько дней ощущал скопление сил чародея. Он создал новое оружие, большая война стала неизбежной. Сил главных магистров на этой войне явно недостаточно. Прошу объединения Большого Совета. Я все сказал.

Поднялся невообразимый шум. Многие магистры побаивались надолго оставлять свои кланы, поэтому без радости встретили слова Нагона. Они вскочили с кресел, кричали и топали ногами, привлекая к себе внимание собравшихся в зале заседаний.

Высокий магистр горного клана вскочил, выбежал вперед и громким голосом высказал собранию свою точку зрения:

– Генеральный магистр ошибался, когда говорил о большой войне. Я заглянул в магическое зеркало, оно показало мне спокойствие в Ангории. Я никогда не покидал клан надолго, чтобы в нем не случился раздрай, и не останусь в Магистратуре.

Вперед выскочил магистр степного клана. Голос Ти-мыча звенел от возмущения:

– Так нельзя, магистры. Разве вы забыли, что произошло шестнадцать лет назад? Была именно большая война, о ней говорил Нагон. Тогда в защите Магистратуры пробили брешь, и монстры растерзали двух магистров. Те что-то узнали о неведомом враге, но не успели сообщить. Вы хотели бы повторения этого ужаса? Я остаюсь с Нагоном, не брошу его в опасности, и призываю всех не покидать Магистратуру в грозный час.