Все решают деньги и авторитет семьи. И человеческие страхи, на которых можно бесконечно играть, пока все струны и веревочки не порвутся.

Я не знаю, сколько проходит времени, пока все эти мысли крутятся в моей голове. Должно быть, пару секунд, за которые я успеваю возненавидеть собственных братьев и подчиненных, которые прикасались к Мие.

Миа… Миа… её имя до безумия подходит ей. Нежное, мягкое, легкое. Женственное и притягательное.

Мне хочется вцепиться в глотку каждому, кто обидел её, потому что это, черт возьми, неправильно.

Невольно вспоминаю, что раньше не испытывал бурных и противоречивых эмоций, когда замечал в нашем распоряжении других заложниц, иных женщин, которых солдаты также подвергали истязанию в ответ на сопротивление девушек. Я даже бровью не вел в те моменты, когда кто-то из братьев поднимал на них руку, мне было абсолютно плевать. Сам я не поднимал руку на женщину. Мне хватает поединков с особями мужского пола. Однако, спокойно смотреть на то, как избивают женщину, все равно что делать это собственноручно.

Никто из соседей, никто из здоровых мужчин когда-то не заступился за мою мать. Все знали, что на наш дом напали. Думаете, хоть один человек вызвал полицию?

Никто не пришел на помощь.

Мне было девять и мою настоящую семью превратили в горсть пепла и обрывки воспоминаний.

Когда я вырос, я попытался создать новую семью, свою семью, со своей женой Ванессой. Это был глоток свежего воздуха, полный надежд и жизненных сил.

Но и эту попытку ждала смерть, крах и разочарование.

Возвращаясь к настоящему, понимаю, что все, чего мне хочется сейчас – это вывернуть запястья всем моим братьям. Но есть «хочу», а есть «должен». А также высшие цели и клятвы, обеты.

Есть мой главный секрет, моя сокровенная тайна. Мой шрам, одно имя на сердце и этот рубец дороже какой-то девчонки, пусть и чертовски зацепившей своим голосом и внутренним светом.

Каждый мой шаг должен оставаться выверенным и воспевать верность семье.

И не попробовав Мию Ди Карло на вкус, я должен вычеркнуть девушку из мыслей.

Но как…?

Чувствую себя подыхающим от жажды путником в иссохшей пустыне. Я увидел мираж, осталось лишь испить из источника… и такой облом.

Опускаю взгляд на Ди Карло. Девушка лежит на полу и, благодаря действию препарата, крепко спит. Щеки алые от ударов, влажные волосы прилипли ко лбу и вискам. Губы, к которым недавно прикасался я, искусаны до крови – она терпела боль и, скорее всего, старалась сильно не кричать, не позволяя обидчикам упиваться властью.

Хм, гордая девочка. Хотя, я это уже понял.

– Я выиграл для нас немного времени, – холодно обращаюсь к братьям, показывая пальцами определенный жест, который выглядит так, словно я перебираю ими несуществующие купюры в воздухе. Язык жестов экономит семье много бесценных секунд. Каждый член семьи знает его, и в некоторых ситуациях мы можем общаться без слов. – Уходим через северную часть садового участка. На южной стороне много людей и паника. Аннет уже увезли в больницу, – после моего приказного взора, двое солдат берут Мию подмышки и поднимают с пола. Замечаю, как грубо и небрежно они это делают, и мгновенно бросаю, сквозь сжатые зубы:

– Аккуратнее с девушкой. И больше никаких побоев, – делаю голос максимально равнодушным. – Дос-та-точ-но.

– В чем дело, Киан? Мы же всегда так делаем, и ты сам сказал, если будет сопротивляться – примените силу. Шлюшка Ди Карло сопротивлялась, – хорохорясь тем, что избил женщину, выплевывает Джек.

– Не стоит перечить подручному[8] и вставлять свои комментарии, – разъяренно рычу я в ответ, за секунду жестко обхватывая горло члена семьи. Подобная вольность запрещена по отношению к капитанам, как Рик, но Джек – солдат и он должен знать свое место. – Я помню, что говорил без твоих нравоучений. Теперь я даю иные указания, поэтому запоминай, внимай и выполняй, – нарочито интеллигентным тоном доношу до его тупых мозгов новый приказ. Встряхиваю Джека, чувствуя на себе его испепеляющий взгляд, сквозь прорези в маске. Никому не нравится, когда с ним обращаются, как с щенком. Я чувствую себя примерно также перед взором Энтони Морте, а солдаты ощущают себя «Богами» по отношению к соучастникам, которые только мечтают попасть в нашу семью.

Иерархия клановых «джунглей» проста и лаконична.

Сильные управляют более слабыми.

Хотя я не считаю себя слабее Отца. В наших отношениях Энтони довольствуется лишь иллюзией моей слабости и своего доминирующего положения.

– Обращайтесь с девушкой, как с ценностью наших врагов, которую мы обменяем на то, что ценно для нас. Не стоит самоутверждаться за чужой счет. Мы не какая-нибудь тупоголовая шайка из Детройта, Джек, – бегло напоминаю о том, откуда он вообще вылупился. – Мы непобедимая и вечная cosa nosrta. И мы ведем себя как джентльмены и не избиваем женщин до полусмерти. Одного удара, а порой, лишь замаха – достаточно. Она нужна нам всем живой, здоровой и невредимой. Лишь слегка напуганной и подчиняющейся. Надеюсь, меня все услышали, – четко расставляю все точки над «и» я.

В соответствии плану, мы покидаем этот маскарад лицемерия через северную часть огромного сада – это в противоположной стороне от пирса, откуда прыгнула моя птичка. В заранее обговоренном месте нас ждут пять G-Wagen`ов. Настаиваю на том, чтобы Мию отдали мне и сажусь в мерс, позволяя Рику взять на себя должность водителя. Мисс Ди Карло устраиваю на заднем сидении авто, положив её голову себе на колени.

Её волосы до сих пор влажные, как и моя одежда. Кстати, никто так и не задал вопрос о моем мокром внешнем виде, хотя я видел, как он застыл у многих братьев во взгляде, но никто не осмелился задать его вслух и меня это радует. Не люблю придумывать легенды на ходу, тем более, когда голова забита совершенно другими задачами.

Мы едем в абсолютном молчании. Не прикасаясь к Мие, я иногда опускаю взгляд – посмотреть, как дрожат её ресницы и по ритму пульсирующей венки на шее, убедиться в том, что девушка спит.

Она жива. А могла бы быть мертва. Почему? За дочерьми Ди Карло объявили охоту не только мы. И не появись я в том холле, где застал Мию с её голосистым напарником вовремя, неизвестно, как бы всё закончилось. Возможно, она, а не Аннет, сейчас бы ехала в машине скорой помощи, но птичке досталась участь спать в машине семьи Морте… Хм, уверен, что в службе спасения куда безопаснее.

Глядя на безмолвную и обездвиженную Мию, стараюсь не думать, не вспоминать о Ванессе. Нехорошие ассоциации вспыхивают в голове подобно видеоряду, который хочется отключить, но ни черта не выходит.

Я не видел Ванессу «спящей» перед тем, как навсегда отпустить её в мир иной… не видел, не успел. Даже попрощаться не успел с её… телом. Со своей женой, со своей любимой женщиной.