Она поднялась с кресла, подняла трубку, набирая номер,покачала головой.

— Не отвечает.

— У него в приемной секретарь, — подсказал я.

— Да, конечно, — кивнул чиновник, сам поднимая трубку.

— Где товарищ Липатов?

Интересно, что эти чиновники до сих пор называют друг друга«товарищами». Хотя по уровню жизни и своим доходам давно переплюнули любых«господ».

— Его нет, — сообщил нам чиновник.

— Спросите, где он, — потребовал Ион.

— Где он? — безнадежно спросил чиновник.

— Говорят, что сегодня он не вышел на работу, — повернулся кнам чиновник, — он плохо себя чувствовал. — Мы с Ионом переглянулись. Наверно,мы подумали об одном и том же: там что-то случилось.

— Где он живет? — спросил Ион.

— Я не знаю, — чиновник уже положил трубку.

— Позвоните и спросите.

— Они мне не скажут, — испугался чиновник.

— Звоните, — повысил голос Ион.

— Нет, — крикнул чиновник, — это переходит все границы.

Напрасно он это сказал. Ион положил руку на пояс. И хотя унас не было оружия, грозно сказал:

— Если сейчас не позвонишь, гнида, я тебя пристрелю.

Чиновник снова поднял трубку, набирая номер.

— Это снова я, — испуганно зашептал он, — где живет ГеоргийСергеевич?

Да, у меня очень важное дело. Я хотел бы к нему заехать.Нет, по телефону нельзя. Нужно, чтобы он ознакомился с бумагой лично. Спасибо,— он положил трубку.

— На правительственной даче, — выдохнул чиновник.

— Позвоните ему и дайте мне трубку.

— Позвоните сами, — попросил чиновник. — Я действительно неимею права.

— Он раскрыл какую-то книжку и прошептал номер телефонаправительственной связи. Ион набрал номер. Долго ждал. Потом положил трубку.

— Вы знаете точный адрес? — спросил Ион.

— Конечно, нет. Но там при въезде будет охрана, котораязнает, кто где живет. Вас туда не пустят, — быстро вставил чиновник, но мы егоуже не слушали.

— До свидания, — сказал Ион на прощание женщине, и я вежливокивнул ей, не посмотрев на сидевшего в своем кресле хозяина кабинета. Он,наверно, сегодня вечером получит свой инфаркт, подумал я злорадно. Когда мы ужесидели в автомобиле, Ион спросил меня:

— Что думаешь?

— Не знаю, — честно признался я, — да и думать не особеннохочу. Может, он знал про деньги. А может, дал своему сотруднику свою личнуюмашину. Мы все равно ничего не сможем доказать. Даже если это он стоял за всемэтим. А куда сотрудник поехал — это уже не его дело.

— Да-а, — процедил Ион, — мы ему ничего доказать не сможем.

— Он, наверно, сидит дома и ждет, когда к нему приедетСкрибенко.

— Увидим, — строго сказал Ион, глядя вперед. Потом вдругдобавил:

— Может, заедем к себе и возьмем оружие?

Тут даже я не выдержал.

— Ты с ума не сходи, капитан. Здесь тебе не Приднестровскаяреспублика.

Вылетим из органов в два счета. И так у нас будут большиенеприятности, когда этот чиновник побежит жаловаться. Хорошо еще, что он недогадался об оружии. И когда будет жаловаться, над ним все смеяться будут. Соружием бы нас в здание ни за что не пустили.

— Очень ты рассудительный стал, Никита, в последнее время, —пробормотал Ион, выворачивая руль, — про оружие я, конечно, погорячился. Но иты про Приднестровскую республику лучше не вспоминай. Я не люблю говорить наэти темы. Будь они все прокляты, эти политики. — Наверно, о семье вспомнил.

Напрасно я так пошутил. У него мать в другом государстве.Какие здесь шуточки.

Он поэтому все время такой бешеный.

— Нужно позвонить и доложить Михалычу об автомобиле, —предложил я, — может, он уже вернулся.

— Нет, — посмотрел на часы Ион, — еще рано. Но вообще-топозвонить нужно. — Ион притормозил у телефона-автомата. Трубку взял Маслаков.

— Как дела? — спросил я. — Тебя заменили в больнице?

— Приехали ребята из уголовного. Там все в порядке. Раненый,говорят, может выжить, операция прошла хорошо, теперь все от него зависит. А увас как?

— Мы были в Кабинете Министров. Установили, кому принадлежитмашина.

Это Георгий Сергеевич Липатов, заведующий секретариатомКабинета Министров.

Сейчас мы едем на его правительственную дачу.

— Ничего себе, — сказал Маслаков и передал трубку Хонинову.

— Что у вас произошло? Я рассказал. Правильно, — рассудительносказал Хонинов, потом добавил:

— Не очень зарывайтесь. Спросите, как там оказалась машина,и все. Скоро должен вернуться Михалыч. Он уже был у Зуева. Сейчас он в семьеБайрамова.

На правительственную дачу мы приехали через полчаса. И,конечно, нас никто не собирался пропускать. Там стояли упитанные сволочи изохраны, откормленные и натасканные, как хорошие породистые собаки. Они не сталидаже смотреть наши удостоверения, не стали слушать наших объяснений. Нужно быловидеть, какими глазами смотрел на нас сытый капитан с лицом, лоснившимся отжира. Такой не то что в охране, такой в общепите работать не сможет, чтобы некомпрометировать свою систему. А здесь на хозяйских подачках отпустил себебрюхо и нарастил морду. Вот поэтому и не хотел нас пускать. Наши удостоверениясотрудников милиции для него были как пустой звук. Потом появился еще один, вштатском, видимо, из службы охраны президента, которая курировала все подобныеобъекты. Нужно было видеть его одежду, чтобы оценить, какие именно «подачки»дают этим типам. От него разило за версту дорогим импортным одеколоном. Увиделон нас и даже скривился от брезгливости.

— Не положено, — сказал он, — никуда не проедете. Неположено, и все. — Ион начал права качать, но на таких обычные слова недействуют.

— Ты чего мне здесь возникаешь? — брезгливо спросилпахнувший одеколоном тип. — Из милиции вылететь захотел? Так я это в два счетаустрою.

— Ты меня туда не принимал, — вскипел Ион, — и не теберешать, где мне работать.

— Ax ты сволочь, — выругался этот тип и, повернувшись ккапитану, приказал:

— Гони их в шею, этих… — В общем, вы представляете, что онсказал по адресу наших родителей и родных. И вот тогда Ион не выдержал. Онкоротко размахнулся и врезал пахнувшему одеколоном типу прямо меж глаз. Тот дажепикнуть не успел, как свалился. Капитан вскочил, чтобы прийти на помощь, но явстал между ними и крикнул: