вернемся к делам насущным, что весьма благоприятно сказывались на перспективах Курьера в его предстоящем путешествии в Примм, ведь заработанная в Гудспрингсе репутация, обернулась для него неплохой скидкой в магазине у Чета.

Заработанных пятидесяти крышек, парню хватило на три патрона калибра 357 «Магнум» - не бог весть что, но уже что-то. В критической ситуации и одна пуля способна чудо сотворить в умелых руках.

Дешевую, даже без учета скидки, поясную кобуру под револьвер, из шкуры геккона - на первое время сойдет.

А так же, коробку 9-мм патронов, в коробке их было 25 штук, что уже весьма неплохо, набор для чистки оружия состоящий из масленки, щетинового бронзового ершика и разборного металлического шомпола упакованных в тканевый чехол. И наконец, коробок спичек, с разрешением оставить выданную торговцем броню у себя.

Все довольно компактно уместилось в его сумке, а вот на еду и воду уже не хватило. Впрочем, до Примма было не так уж и далеко, раз уж его даже с Гудспрингса было видать, на глаз миль 15. Впрочем Чет внес уточнение - 19 с хвостиком, разница в общем не велика. Ночь как-нибудь протянет, а к полудню будет уже там. Заработает себе на еду или подстрелит кого-нибудь по пути да зажарит.

Этот чертов голод да жажда - спутники последних двух дней, начинали уже порядочно капать на нервы. Хотя последнее здорово помог утолить тот же Чет, передав ему пол литровую бутылку воды в обмен на услугу - передать пакет с письмом некоему Роджеру Гловеру в Примме.

Попрощавшись с торговцем, парень двинулся в путь. На прощание махнул рукой Забей-Питту, что сидел неподалеку от своего излюбленного места и покинул город, двигаясь вдоль шоссе. Шоссе 161, на что указала цифра, нанесенная в довоенное время на дорожном полотне, ныне едва различимая за слоем наносов.

Сразу за городом, по обе стороны от дороги расстилалась пустынная и дикая местность, лишь местами поросшая сухими метлами вместо кустарников, и одинокими, старыми да мертвыми деревьями. Сухой, пустошный ветер, уныло завывая периодически поднимал тучами и перегонял с места пыль и песок с дороги. Чуть дальше пустынная земля упиралась в высокие хребтистые горы, изрытые внизу со всех сторон, заполненные осыпью, по которым при желании и определенной сноровке можно было забраться наверх.

А впереди, вдали и чуть левее проглядывали в знойном мареве медленно приближающиеся американские горки города Примм.

Сложно было поверить, что когда-то это шоссе было наводнено машинами, останки которых сейчас догнивали свой век за обочинами, безмолвными памятниками давно ушедших времен. Как и, наверняка, владельцам этих машин, сложно было бы поверить в пустынность окружающих земель, окажись они сейчас здесь. Каждому поколению свое время и своя эпоха.

Вокруг стояла мертвая тишина. Не слышно было ни малейшего шороха, кроме завываний редких порывов ветра, мелких камушков скрипящих под подошвами ботинок, и назойливого стрекота цикад. Удивительная тишина и покой.

Револьвер покоился в кобуре на левой стороне пояса, рукояткой вперед, для удобного перекрестного выхватывания правой, случись такая необходимость, но до тех пор надежно скрытый под курткой. Курьер вовсе не горел желанием пускать его в ход или просто демонстрировать без особой на то необходимости. Чем меньше потенциальный противник будет знать о одиноком путнике, тем больше у него самого шансов на элемент неожиданности - единственный козырь в очередной партии игры с судьбой, который он не собирался разыгрывать впустую.

Медленно погружаясь в объятия раскинувшийся перед ним пустоши, Курьер шел в этот послеполуденный зной, средь пыли большой дороги, рассеянно поглядывая кругом, оставляя позади, хороших в общем-то людей, теперь остававшихся воспоминаниями в его голове. Удастся ли снова свидится с ними? как знать, как знать. Что-то подсказывало парню, что с Ринго его пути точно пересекутся и еще ни раз.

А вот насчет Гудспрингса чутье ему ничего не подсказывало, но, неисповедимы пути курьера Мохавского Экспресса.

Когда он достиг пересечения 161-го шоссе с I-15, солнце коснулось дальних хребтов, догорая багровыми отблесками, а взгляд путника остановился на здании с почти стершийся надписью над дверью «Парашютная школа Джин», это было небольшое здание, размером едва ли больше обычной гудспрингской хибарки, расположенное сразу за точкой пересечения двух дорог, на небольшой площадке. Рядом, видимо, когда-то была парковка. А за зданием проглядывало что-то отдаленно похожее на поросшую юккой взлётно-посадочную полосу, в которой виднелись очертания наполовину погребённого в песке остова легкого самолёта.

Осмотревшись на ходу, Курьер, таясь приблизился ко входу в здание. Видимо, раньше зданий здесь было несколько, но уцелело только это. К его удивлению дверь оказалась не заперта. Она тихо скрипнула поддавшись на несколько дюймов и застряла. Приложив усилие, парень хоть и с трудом - из-за проржавевших петель, да скопившихся у порога наносов, приоткрыл дверь достаточно, чтобы протиснуться внутрь.

Пройдя в помещение, Курьер шумно выдохнул позволив себе насладиться прохладой царящий внутри тени. Дневной свет сюда проникал через многочисленные бреши в гнилой отделке. Вездесущая пыль кружилась в этих лучах света, медленно оседая на покрытый той же пылью пол.

Здесь в основном было пусто, всё помещение заполняли лишь офисный стол, побитая времени стационарная рация на нем, еще какая-то мелочевка, несколько стальных запирающихся шкафчиков за ним, да по эту сторону три стула.

Перед собой, на ближней к себе стене, Курьер увидел старый выцветший и поблекший довоенный плакат. Приблизившись, чтобы получше разглядеть, он увидел счастливую ухмылку молодой женщины в ярких одеждах и больших защитных очках, которая покидала самолет на большой высоте, а снизу подпись:

«На высоте до 13 000 футов вы и ветер – взгляните на самолет в последний раз и вперед! Вам понравится этот опыт»

Надо же, у довоенных людей даже ухмылка была совсем другой, более... радостной что ли? Курьер оскалил зубы, изогнул губы и вытаращил глаза, на секунду пытаясь представить себя там, в той эпохе, тоже выпрыгивающим из самолета. Получилось, конечно, так себе. Он никогда не видел самолетов в небе, что уж говорить о том, чтобы представить себя внутри? Хорошо, что его никто не видел в эти мгновения.

- Надеюсь, тебе и впрямь, понравился последний прыжок в твоей жизни - проговорил Курьер и приблизился к столу, увидев на стене рядом с ним еще пару плакатов. На одном изображался самолет, видимо тот самый, что сейчас покоился на взлетной полосе. На плакате он был совсем новеньким, блестящим, красивым и подпись:

«Мы опытны, энергичны и стремимся к лучшему для себя и наших клиентов, Совершенно новый, специально построенный парашютный самолет, новейшие парашютные технологии и