обувь, и в каждую складку одежды. Оседала в легких с каждым новым вздохом и хрустела на зубах.

Курьер и сам не понял, когда он отклонился от теряющегося асфальтового покрытия, путь под ногами просто как-то внезапно приобрел очертания обочиной насыпи. Парень поскользнулся и прежде, чем успел спохватиться, потеряв опору упал. Несколько раз перевернувшись на крутом склоне, ударился лицом о острые камни. Боль острой вспышкой всколыхнула сознание. Камни рассадили бровь, разбили нос и смяли губы.

Очередной порыв ветра туго ударил в лицо, заставив тут же машинально отвернутся, чтобы не захлебнуться собственной кровью. Сплюнув вязкую кроваво-грязную слюну, Курьер сцепив зубы поднялся и двинулся дальше упорно игнорируя внутренний голос, отчаянно призывающий повернуть назад, пока не отошел слишком далеко от укрытия.

К дьяволу! Его последним и окончательно заткнувшим надоедливые призывы аргументом, стало то, что даже повернув назад, он уже не отыщет ни парашютную школу, ни этот самолет. Он уже их не видел. Слишком мелкие, они терялись, растворялись во всей этой свистопляске.

Шаг за шагом, Курьер продолжал идти вперед, втягивая воздух сквозь зубы и на выдохе издавая тяжелый звук, похожий на рычание.

Пустошь вгрызалась в путника, словно пастью дикого зверя рвущего его на куски.

Он понял, что дошел, когда увидел впереди останки моста эстакады, в довоенное время разделявший транспортные потоки на два уровня по высоте и деливший город на две части.

- Эй, куда это ты прешься?! - внезапно раздался дерзкий юношеский голос.

Парня обратившегося к нему, можно было бы принять за какого-нибудь рейдера, если бы не следующие слова и внешний вид:

- Примм закрыт для посещения.

Юноша лет двадцати пяти был бойцом НКР, на что указывали большие буквы нанесенные на нагрудник из дублёной кожи, под нагрудником на бойце была одета куртка из плотной ткани, со специальным воротником прикрывающим лицо от пыли, штаны из такого же материала цвета хаки, дублёные кожаные наплечники, перчатки с обрезанными пальцами, нарукавники из полос плотной ткани и коричневые ботинки. В качестве головного убора - шлем-каска с очками, защищающими глаза от пыли. На поясе виднелась закрепленная фляга, а в руках штурмовой карабин М-16.

- Что?! В смысле?! Почему закрыт?! - приходилось кричать, чтобы перекричать шум ветра, одновременно прикрывая глаза рукой.

- Город захвачен преступниками, сбежавшими из тюрьмы, что дальше по дороге. Жители или убиты, или попрятались!

Опять подрывники? Это что, шутка такая что ли? Сколько их сбежало из этой треклятой тюрьмы?!

Несмотря на юный возраст, боец отнюдь не производил впечатление зеленого новобранца. Случись провокация, такой без заминки и на поражение выстрелить сможет, следуя приказу.

- А вы разве не должны защищать город и все такое?!

- Мы бы с удовольствием, но они не под юрисдикцией НКР! А даже если бы и были, нас слишком мало, чтобы защитить их. У нас нет снаряжения, чтобы справиться с зэками. А даже если бы и было, людей-то все равно мало...

Курьер, скрипнув зубами в сердцах ругнулся, выплюнув смачное «сука, вашу мать» - он вложил в эти слова весь свой гнев, вскипающий внутри и требующий выхода. Но эти слова унес ветер. А в лице бойца, мелькнуло... не сочувствие, вовсе нет, скорее понимание.

- Тебе следует поговорить с лейтенантом Хейесом. Он в палатке дальше по дороге. Держись западной стороны, если не хочешь, чтобы подстрелили.

Так парень и сделал, уже хоть что-то. Здесь ветер ощущался гораздо меньше, возможно из-за останков двух и трех этажных довоенных зданий и автомобилей, которые были выставлены в виде баррикад. Останков довоенного транспорта здесь было достаточно, чтобы перегородить ими некоторые входы. В двух наиболее открытых другой части города местах виднелись укрепления из мешков с песком где несли свою вахту бойцы. Одно из них - на вершине моста ведущего на ту сторону города, по коварной иронии жестокой судьбы - именно туда, куда и нужно было Курьеру, туда, где проглядывала вывеска «Мохавский Экспресс» и именно там, на той стороне, находился символ города, манящий Курьера от самого Гудспрингса, американские горки - территория отеля «Бизон Стив».

Попутно, парню попался отряд из еще нескольких бойцов патрулирующих подконтрольную часть города. В их лицах читалось безнадежное утомление от будничного однообразия.

- Походишь патрулем по Мохаве... - на краткий миг переглянувшись с одним из бойцов и пройдя мимо услышал Курьер от того самого бойца, с которым переглянулся -...поневоле затоскуешь по ядерной зиме.

По факту, солдат говорил это ни к кому не обращаясь, но чувствовалось, что эти слова предназначались именно ему, запыленному, заросшему, неопрятному бродяге из пустоши, которому здесь явно не место.

Палатки в количестве двух штук, одна из которых наверняка была лейтенанта, обнаружились в дальней части города, в укромном закутке, куда почти не доставали порывы ветра. С одной стороны защитой служила довольно большая и мощная кирпичная ограда перед эстакадой, с двух других останки зданий.

Здесь, Курьер так же увидел еще одного бойца, коротко стриженного, с полоской жестких волос на волевом подбородке под нижней губой. Он стоял у бочки с огнем, в глубокой задумчивости глядя на языки пламени. Увидев чужака, тот заговорил первым:

- Я сержант Макги, армия Новой Калифорнийской Республики, 5-й батальон, 1-я рота. Если ты хочешь поговорить о чем-то, обратись к лейтенанту Хейесу - с этим, боец кивком головы указал на палатку справа.

- Откуда ты родом, боец? - поинтересоваться Курьер.

- Я-то сам из Хаба, но давно уж не был дома. Это моя вторая командировка сюда. Сержантский состав вечно по командировкам гоняют.

Хаб... это название, парню ни о чем не говорило. Почти ни о чем. Возможно, когда-то давно, в прошлой жизни он что-то слышал об этом месте, но едва ли более того.

С этим, Курьер, не став медлить и прошел к лейтенанту.

Офицера, парень застал сидящим на стуле за столом, сосредоточенно разглядывающим какие-то бумаги. Увидев вошедшего в палатку парня, тот встал и вытянулся.

- Я лейтенант Хейес, армия Новой Калифорнийской Республики, 5-й батальон, 1-я рота. Что тебя сюда привело?

Внешне это был достаточно солидный человек, подтянутый, спокойный, с хорошо поставленной речью. Гладко выбритый, в офицерском берете. Примерно таким, Курьер и представлял себе лейтенанта, за исключением того, что в стоящем перед ним человеке не прослеживалось никакой ожидаемой расхлябанности или беззаботности. В общем, мужчина производил стойкое впечатление патриота республики, который в рабочее время занят исключительно делом.

- Лейтенант? Могу я поинтересоваться, что вы делаете в Примме?

- Нас послали сюда, чтобы мы задержали