— Ну, может, передать письменную жалобу? — не сдавалась я. — Есть же какое-то руководство?

— А может, ты уже умеешь писать?

Тогда я решила поговорить об этом с Джейком. С того самого дня он держался от меня на расстоянии. Мы общались на занятиях, перекидывались парой фраз, если встречались случайно, не более того. Было немного досадно, но я сказала себе, что так лучше.

После очередного занятия я попросила Джейка задержаться и кратко обрисовала ситуацию.

— Боюсь, Вера, тут ничего не поделаешь, — вздохнул он, выслушав меня. — Он знает свою безнаказанность и пользуется этим. Даже если я напишу за тебя жалобу и передам руководству центра, ее проигнорируют. Мишеля некем заменить. Никто из наших не знает язык так хорошо, чтобы преподавать его. И никто из местных толком не знает английский. Там сидят наши, — последние слова он сказал шепотом, сопроводив все тем же прижатым к губам пальцем. — А Мишель дома знал шесть языков и преподавал в университете. И местный освоил за несколько месяцев.

— Я слышала про девушку, которую отправили в лагерь как нарушительницу.

— Да, ее звали Лора. Там она и осталась. Нарушителям режима экзамен разрешают пересдать только через три года. Но никто этого не делает. Люди слишком тупеют от бессмысленной жизни. Через год — бывает, пересдают. Но не через три.

— Какой же он все-таки мерзавец!

— Да, Вера, — согласился Джейк и встал, дав понять, что разговор окончен.

Спустя несколько дней Мишель обнаглел настолько, что сначала накрыл мою руку ладонью, а потом стиснул коленями ноги под столом. Я вывернулась и выскочила из кабинета, хотя занятие еще не закончилось. Уже одно это можно было записать как нарушение. И я понимала, что он не остановится. Интересно, много ли женщин согласились переспать с ним, опасаясь мести в случае отказа?

Вечером я вышла в сад одна. У Грейс и Войтеха наклюнулись отношения, и они сидели где-то вдвоем, а Димитра готовилась к экзамену, до которого осталось совсем немного. Прогуливаясь по дорожкам, я дошла до ограды и хотела уже повернуть обратно, когда за спиной раздался шорох. Кто-то схватил меня за плечи и прижал к ближайшему дереву.

Я вырывалась как могла, но Мишель был намного сильнее. Одной рукой он держал меня за горло, другой больно стиснул грудь и прошипел в лицо:

— Будешь дергаться, можешь к экзамену даже не готовиться.

Я могла врезать ему коленом по яйцам, разодрать ногтями физиономию — и отправиться в лагерь. Или… стиснуть зубы, закрыть глаза и перетерпеть насилие. Пропуск в будущее — не обязательно светлое…

Принять решение я не успела. Под фонарем мелькнули связанные в хвост волосы. Джейк оторвал от меня Мишеля и с силой ударил его спиной о дерево. Я отскочила подальше и не слышала, что он говорил. Мишель был выше и массивнее, но на стороне Джейка сыграла неожиданность, к тому же злость явно придала сил.

До меня донесся звук ударов, короткий крик, возня, потом Мишель вырвался и скрылся в темноте.

— Не волнуйся, Вера, больше он тебя не побеспокоит. И никаких последствий тоже не будет.

Меня била крупная дрожь. Джейк провел рукой по моим волосам, задержался на щеке, потом обнял, прижимая к себе — все сильнее и сильнее. Губы коснулись моих, и я невольно потянулась навстречу. Хотя и понимала, что все это неправильно. Что, несмотря на всю эту героическую ситуацию, ничего между нами не изменилось. Но почему-то не помнилось то тягостное послевкусие после, зато помнилось, что хорошо было во время.

Трудно сказать, чем все закончилось бы, если б не осторожное покашливание рядом. Мы оторвались друг от друга и посмотрели туда, где под фонарем с непроницаемым лицом стояла Димитра.

— Джейк, — сказала она подчеркнуто спокойно, — тебя там ищут. В карантин.

Девятнадцать месяцев спустя

— Волнуешься? — спросила Рут, вдевая перед зеркалом серьгу в ухо.

— Не знаю, — я пожала плечами. — Наверно.

На самом деле мне хотелось, чтобы завтрашний день поскорее закончился. Сдать экзамен, надеть часы, собрать вещи и переехать в свою квартиру. На первый месяц городские власти выделяли бесплатную в муниципальном доме. После зарплаты можно было остаться там, но уже оплачивая проживание самостоятельно, либо найти другое жилье на свой вкус.

Впрочем, я могла, конечно, экзамен и не сдать, хотя считала, что подготовилась хорошо. Ну что ж, это тоже была бы определенность. Надеть электронный браслет слежения, собрать вещи и переехать в лагерь, находящийся в пяти эрах от столицы. Точнее, меня туда отвезли бы.

— Ты не рано сережку примеряешь? — поддела я Рут. Мне нравилось иногда поддразнивать ее, она все воспринимала всерьез. — Тебе до экзамена еще два месяца. Значит, и до свадьбы тоже.

— Я просто… чтобы дырка не заросла, — она покраснела и стала очень хорошенькой. — Скажи, Вера… Ты правда на меня не сердишься?

— Господи, Рут! Сколько раз можно повторять? У нас с ним ничего не было.

Ну, кое-что все-таки было, но тебе, девочка, об этом знать не обязательно. Тем более это ничего не значило.

— Но ты ему нравилась…

— И что? Не настолько, чтобы могло получиться что-то серьезное. И он мне тоже — не настолько. Мы просто друзья. Поверь, такое бывает.

Она подошла и обняла меня, едва не всхлипывая. Иногда подобное здорово раздражало, но я старалась никак этого не показывать. Все равно что на ребенка сердиться. Видимо, как раз такая незамутненная овечка и нужна была Джейку, а вовсе не ураган по имени Вера.

В тот вечер, когда Димитра развернулась и ушла, он еще раз поцеловал меня и сказал:

— Ничего не бойся. Все будет в порядке. Зовут — кто-то из наших снова попал сюда. Вернусь после карантина, и тогда…

Он не закончил фразу — наверно, и сам не знал, что будет тогда. И я тоже не знала. В моем порыве ему навстречу и желания-то особого не было, скорее, реакция на страх. И благодарность. Меньше всего хотелось повторения того, что уже случилось. Поэтому я надеялась, что за двадцать дней все уляжется. Лишь бы только Мишель не сделал новую попытку, пользуясь отсутствием Джейка.

Но, похоже, тот пригрозил чем-то серьезным. На занятиях Мишель больше ни разу до меня не дотронулся и даже не смотрел в мою сторону. Разговаривал сухо и холодно, только по делу. Постепенно я успокоилась и перестала каждую минуту ждать подвоха. Хотя и не исключала какой-нибудь тайной гадости с его стороны.

Димитра вела себя со мной как и прежде, ничем не показывая, что увиденная в саду сцена ее задела. Впрочем, ей было совсем не до того. Через несколько дней она благополучно сдала экзамен и получила направление на работу в ресторан.

— В выходной приходите ко мне в гости, — потребовала, прощаясь с нами. — Буду скучать.