Это было бы круто, но я пока не знала, чем заменить бадьян и специальную высокую рюмку-шот, да и сахарная пудра нужна очень тонкого помола. Поэтому выбрала другой вариант. Вместо самбуки взяла крепкую сладкую настойку на травах, по вкусу похожую на анис. Приготовила два подходящих по форме бокала, бумажную салфетку, гибкую пластиковую трубочку для напитков. Из сумки достала зажигалку. Хоть и не курила, но всегда носила с собой — на всякий случай. Вот он и настал. Проверила еще вечером — еще работает.

Брюн и Снап следили за мной во все глаза. Продырявив салфетку трубочкой, я бросила в широкий низкий бокал несколько псевдокофейных зерен и попросила выключить верхний свет, оставив только подсветку над стойкой. Она, кстати, была почти такой же, как у нас, но немного пониже.

Ну, Вера, теперь не опозорься. Второго шанса произвести первое впечатление не будет.

Налив в похожий на снифтер бокал с ножкой немного настойки, я устроила его боком на горлышке низкого так, чтобы жидкость доходила почти до края. Покрутила вокруг оси, чтобы настойка смочила стенки, а алкогольные пары заполнили все пространство. Чиркнула зажигалкой и подожгла их в центре бокала. Ярко-голубой язык пламени вырвался наружу, и Снап испуганно ахнул.

Я вращала бокал с горящей настойкой, считая обороты.

Только бы не лопнул — хрен его знает, это местное стекло.

Досчитав до восьми, быстро вылила настойку в широкий бокал и тут же накрыла его перевернутым снифтером, чтобы погас огонь. Протянула бокал Снапу, а пустой поставила вверх дном на салфетку так, чтобы один конец трубочки оказался под ним.

Снап выпил, с шумом выдохнул воздух и изумленно покачал головой.

— А теперь, — я показала на перевернутый бокал, — носом вдыхай через трубочку.

Он наклонился, пару раз втянул пары, вытаращил глаза, и я поняла, что этот экзамен сдан на отлично.

*самбука — анисовый ликер с вытяжкой из цветов или ягод бузины; бадьян, или звездчатый анис, — пряность; файн стрейнер — мелкое ситечко для процеживания напитков и просеивания сыпучих ингредиентов; снифтер — бокал для коньяка или бренди на короткой ножке

* * *

Снап, хоть и выглядел грубоватым, оказался мужиком вполне добродушным. А еще мне понравилось в нем то, что он не гнушался при наплыве клиентов встать к плите или выйти в зал за официанта. В этом мы с ним были похожи, я тоже вставала в «Малинке» за стойку и даже при необходимости могла помыть полы.

Брюн сразу же после фокуса с горящей настойкой проникся и принял меня за свою. Охотно показывал и рассказывал все, что мне следовало знать, и готов был учиться всему, что знала я. Мужской интерес тоже проглядывал — уже на третий день он предложил сходить куда-нибудь в выходной. Но тут я обозначила твердо: мы коллеги и, может быть, приятели. Не более.

Опыт с Джейком не прошел даром. Я сказала себе так. Если уж в этом мире меня ждет только секс и ничего больше, пусть это будет с таким мужчиной, от одного взгляда на которого подгибаются колени и мокнут трусы. Иначе какой смысл? Ну а Брюн вызывал у меня не более чем симпатию.

Что касается официантов, они как раз отнеслись к моему появлению враждебно. Почему — я так и не поняла, поскольку пересекались мы лишь по касательной. На экран, вделанный в стойку, поступал заказ, бармены наливали, официанты забирали. Однако все четверо, трое мужчин и женщина, разговаривали со мной лишь по необходимости, что называется, через губу. Я осторожно спросила об этом Брюна, и тот нехотя ответил, что далеко не всем по вкусу то, как власти носятся с попаданцами.

— Как будто кто-нибудь из нас хотел оказаться здесь, — его слова не слишком удивили, но все равно было неприятно.

— Я понимаю, — он пожал плечами. — Но вряд ли они об этом думают.

Училась я быстро, поскольку база уже была заложена. Самым сложным оказалось даже не изучить и запомнить все возможные ингредиенты, а нехватка привычного инвентаря и строгие рецептуры. Конечно, в наших барах тоже есть карты напитков, но опытный бармен держит в голове еще сотни рецептов, не говоря уже об импровизациях. При этом подсчет стоимости происходит на автопилоте, да так, что касса на выходе будет совпадать с расходами по бару.

Впрочем, и это я научилась обходить, фиксируя в блокноте все свои отклонения от алкогольной карты. С инструментами было сложнее, что-то я могла заменить, а что-то и нет.

Разумеется, все знакомые наведались в «Грен», чтобы оценить мое искусство.

— Класс! — заявил Джейк, попробовав вариацию на тему знаменитого «Веспера». — Но знаешь что плохо? Стоять неудобно.

Тут он был стопроцентно прав. Барная стойка представляла собой всего лишь рабочую поверхность. Никаких табуретов, никаких бесед с фигом. Моя попытка разложить Снапа на новую мебель не удалась: затею он не оценил.

Поскольку интернета в нашем понимании здесь не было, в выходной я пошла на блошиный рынок и купила три ободранных табурета. Отчистила, покрасила и с помощью Гарида притащила в ресторан.

— Если выручка повысится, — сказала Снапу, поставив их у стойки, — тогда возместишь мне стоимость.

Несколько дней табуреты пустовали. Снап посмеивался. А потом пришли Войтех и Грейс и просидели два часа — разговаривая со мной и между собою, потягивая коктейли. Сидящие за столиками посматривали с любопытством и недоумением, но третий табурет так и оставался пустым. Пока его не рискнул оседлать унылого вида мужчина в синем костюме.

Чтобы разговорить это вселенское горе, нужен был не шутер*, а лонг-дринк, достаточно крепкий и при этом мягкий. За основу я взяла коктейль Dark&Stormy: вместо имбирного пива — обычное светлое, но с пряностями, вместо темного рома — похожую вкусом и крепостью травяную настойку. Плюс лед и долька голубого кислого фрукта, который использовала как лайм. Уже на половине бокала мужчина начал рассказывать, что от него ушла жена. После этого, выпив несколько шотов подряд, изложил свою философскую систему мироустройства, попытался обнять меня через стойку и ушел, пообещав вернуться. С тех пор табуреты больше не пустовали. Во всяком случае, в мои смены точно.

Первое время мы работали с Брюном вместе, потом, когда я полностью освоилась, уже через день. В выходные я отсыпалась, а затем шла гулять — в парки или в бесплатные музеи. Если свободные дни совпадали, встречалась с друзьями. А еще — бродила по блошиным рынкам, которых в городе было несколько. Искала в первую очередь то, что могла приспособить под барные нужды. Особенно напрягало отсутствие шейкера и специальной ложки-стиррера. Слоистые коктейли я приноровилась наливать по лезвию ножа, хотя и получалось немного смазанно, а вот смешивать и взбалтывать было нечем. В конце концов я украла на кухне поварскую глубокую ложку с длинной ручкой, а подобие бостонского шейкера соорудила сама из двух больших стаканов.

Как и любые новшества, меня сначала изучали на расстоянии. В первое время к стойке присаживались быстренько выпить чего-нибудь либо перед обедом или ужином, либо после. Потом появились постоянные клиенты, которые за столики не садились, шли прямо ко мне. Сидели долго, пили, разговаривали, пока кто-нибудь не требовал освободить место.