Полночи он провел в Люсином купе, угощая ее дорогимишвейцарскими конфетами и рассказывая всякие байки, потом извинился и куда-товышел, а потом поезд неожиданно остановился из-за горящей машины, в одном изкупе нашли мертвую девушку, и Люсе стало совершенно не до него. Единственное,чего она опасалась – что если в такой нервной и опасной ситуации выяснят, чтоона везла безбилетного пассажира, то на нее-то начальство и повесит всех собак,ее и назначат виновной во всех неприятностях.

Но безбилетный пассажир, должно быть, не хуже ее понял, чтоположение опасное, и бесследно исчез, тем самым сняв с Люси тяжелый груз.

И вот теперь он снова появился, когда она и думать про негозабыла…

– Садись, я тебя отвезу куда нужно…

Люся вздохнула и села в машину.

Ночной пассажир спросил адрес и повез Люсю домой. По дорогеон остановился возле круглосуточного магазина и купил там бутылку итальянскоголикера и кучу всяких вкусностей.

– У тебя ведь наверняка дома пусто!

Люся подумала, что Юрик все равно на сегодня отпал, а этотпассажир… он довольно симпатичный… почему бы и нет?

Она открыла дверь ключом и пропустила гостя в квартиру.

Дверь Маргариты Силантьевны была неплотно закрыта, соседкагромко пыхтела, выполняя какие-то сложные упражнения.

Гость прошмыгнул мимо комнаты старухи как мышка.

В комнате у Люси был относительный порядок.

Она выставила на стол нарядные гостевые бокалы, которые ейподарили на прошлый день рождения, достала две большие синие, с золотом, чашки(одна из них была чашка Юрика, и Люся грустно вздохнула, когда ставила ее настол).

Люся взяла чайник, вышла на кухню, чтобы набрать воды.Вернувшись, она увидела, что гость успел ловко нарезать сыр и ветчину, выложитьв хрустальную вазочку конфеты, налить в бокалы темно-янтарный ликер. Один бокалон протянул ей, другой взял сам. Подняв бокал, он проговорил:

– Вся наша жизнь, Люсенька, это большое путешествие! Вэтом путешествии нам встречаются и шумные многолюдные станции, и маленькиетихие полустанки, и длинные ночные перегоны. Иногда мимо нас с грохотомпроносится встречный состав. Иногда к нам подсаживаются случайные попутчики,как я вчера подсел в твой вагон. Эти попутчики могут сделать наше путешествиеболее интересным. Выпьем же, Люсенька, за наше случайное дорожное знакомство!

Люся поднесла бокал к губам, отпила густой ликер сгорьковатым запахом миндаля.

«А этот мужик ничего, симпатичный! – подумала она,разглядывая своего гостя. – И вроде при деньгах. А что, правда – на Юрикесвет клином не сошелся!»

Она вдруг с удивлением подумала, что до сих пор не знает,как зовут ее гостя. Едва войдя вчера в вагон, он моментально узнал ее имя, асам как-то ловко уходил от вопросов, менял тему, так что Люся до сих пор незнала его имени. Она собралась спросить его, но вдруг ее горло перехватилмучительный спазм. Люся не только не могла говорить, она не могла даже дышать.В глазах у нее потемнело, перед ней замелькали радужные пятна. Она попыталасьподняться на ноги, но колени подогнулись, и она свалилась на ковер. Пальцы ещенесколько секунд сжимались и разжимались, словно девушка пыталась за что-тоухватиться, удержаться на поверхности жизни…

Люсины губы мучительно кривились, будто она хотела что-тосказать, хотела о чем-то спросить своего вероломного гостя.

Потом рука застыла, свет перед глазами окончательно померк,и Люся провалилась в бездонный черный колодец.

Ее странный гость спокойно смотрел на девушку.

Когда она перестала подавать признаки жизни, он поднялся состула, потрогал шею, убедился, что там больше не бьется тонкая ниточка пульса,и негромко проговорил:

– Ну вот, твое путешествие пришло к концу. Конечнаястанция, просьба освободить вагоны!

Затем он аккуратно собрал со стола все остатки трапезы,сложил их в полиэтиленовый пакет, чтобы выбросить по дороге, убрал в дешевыйстаренький сервант неиспользованные синие чашки. Оба бокала завернул вотдельный пакет. После этого тщательно протер платком все, к чему прикасался вэтой комнате, бесшумно выскользнул в коридор, прошел на цыпочках мимо дверисоседки и покинул Люсину квартиру.

От метро Надежда прошла пешком. Не то чтобы для конспирации– просто решила немного прогуляться и привести в порядок мысли, потому что подземлей ее неудержимо заклонило в сон – сказалась беспокойная ночь.

Впрочем, ничего интересного в голову ей не пришло, и онарешила положиться на удачу и интуицию.

Над скромным подъездом красовалась затейливая вывеска фирмы«Орхидея», украшенная ярким цветком, свернутым из светящейся неоновой трубки.

Знакомого синего микроавтобуса Надежда не увидела, вместонего возле крыльца стоял небольшой грузовичок – «Газель» с кузовом, прикрытымбрезентовым чехлом. Из «Газели» двое плечистых грузчиков выносили большие картонныекоробки и затаскивали в двери «Орхидеи». На двери висела табличка «Приемтовара».

Надежда подняла воротник куртки, повязала голову шелковымшарфиком и проскользнула внутрь, пока грузчики препирались возле грузовика.

Войдя в помещение фирмы, она с интересом огляделась.

На многочисленных стеллажах стояли горшки и кадки скомнатными растениями – цветущие азалии и фуксии разных оттенков, скромныенеприхотливые фиалки и простоватые герани, заносчивые фикусы и пальмы,бесчисленные колючие кактусы и монстеры, растопырившие зеленые ладони листьев.Отдельно стояли пластмассовые ведра со срезанными цветами – розами, гвоздиками,хризантемами, герберами, крупными лилиями, распространяющими одуряющий аромат.Разумеется, несколько полок занимали капризные орхидеи, давшие цветочной фирменазвание.

Надежда Николаевна загляделась на комнатные цветы – онамогла бы любоваться ими сколько угодно, но времени было в обрез, до возвращениямужа с работы нужно вернуть свои вещи и возвратиться домой…

С сожалением оторвавшись от цветов, она двинулась в глубьмагазина…

И вдруг у нее за спиной прозвучал строгий голос:

– Женщина, вы что, неграмотная?

– Что, простите? – Надежда обернулась и увиделакрашеную блондинку средних лет в строгом костюме.

– Написано же – прием товара! Значит, закрыто! Или васэто не касается?

– Нина! – воскликнула Надежда, приглядевшись кблондинке. – Нина Козлова!

Блондинка замерла, хлопая глазами, и при этом на еенедовольном лице еще заметнее проступили черты двадцатилетней девчонки, скоторой Надежда познакомилась на первой своей работе двадцать с лишним летназад. Нина пришла к ним в отдел лаборанткой, после техникума, и Надежда взялаее под свое крыло.