Я ненавижу тебя, Артур. С этого момента еще сильнее, отчаяннее. Всегда презирала бессмысленную жестокость, любую. А ты — именно такой. Беспощадный от скуки. Равнодушный, холодный. Пустой и ничтожный.

— Просто урод этот Бурмистров, — восклицает Лиса.

Мы сидим в женском туалете на первом этаже. Я, конечно, долго ревела в кабинке, никак успокоиться не могла. Пропустили два урока — физику и русский. Плевать. Точнее, три — литературы все еще нет, не могут найти учителя. Это в такой-то крутой школе? Что тут у них за порядки? Да сюда любой препод с радостью пойдет. Не понимаю…

Впрочем, расстраиваться по поводу литературы не собираюсь, хоть это, можно сказать, мой любимый предмет — с раннего детства обожаю читать. Но для расстройств и без того причин куча. Итак, Артур не планирует отступать. Что он хотел показать своим мерзким поступком возле кабинета немецкого? Что всегда рядом, на шаг позади меня, темная тень, преследующая, опасная? Хочет, чтобы у меня нервный тик начался от ежеминутного ожидания нападения? Я и так уже вторую неделю всухомятку питаюсь. Приходится врать Настасье Михайловне про больной желудок и строгую диету. Она не верит, возмущается. Тем более что у Лисы я не отказываюсь ни от каких продуктов, бывая там ежедневно. Но мама Лисы слишком сильно устает на работе, еще и по дому куча дел. На вопросы сил не остается.

— Слушай, мы все-таки должны выбраться в «Бездну». Совсем рядом со школой клуб, классный. Мама поначалу не разрешала, ворчала, а теперь не боится меня отпускать. Там очень строгая охрана, потому что туда ходят в основном школьники и студенты. У мамы там подруга с работы подрабатывает. Уборщицей. Строгая тетка. Обещала маман присматривать за мной.

— И как? Следит, как вы с Матвеем целуетесь?

— Ой, да она сама с охранником мутит! Так что у нас с ней взаимовыгодное молчание! Я про нее все знаю — муж у тетки имеется, весьма строгий. Работает у нас в школе завхозом.

— Как все запутанно, — хихикаю я. — Везде любовь-морковь. Даром что не весна, а зима скоро.

— Ага. Все вокруг цветет и пахнет. Только тебе, бедняжке, моральный дебил достался.

— Моральный урод, так говорят…

— Уродом не могу назвать, уж прости, никак. Артур — красавчик, каких поискать.

— Давай не будем про него.

Почему-то не смогла я Лисе о случае на третьем этаже рассказать. Сказала просто — опять встретила, опять хамил и угрожал. Остальное, видимо, на лице было написано, снова опухшем и зареванном. Лиза не стала требовать подробностей. А мне стоило подумать об этом снова — комок появлялся в горле. Что-то слишком личное, интимное было для меня в этой истории. Артур коснулся меня, моих волос, будто в плен забрал. Я ненавидела его за это отчаянно, неистово. И не могла объяснить, почему именно этот поступок, наедине, без свидетелей, так ранил меня.

Но как бы я ни намеревалась избегать Бурмистрова, оставался кулон. Я тряслась при мысли, что эта сволочь выбросила дорогой моему сердцу амулет. Что мне тогда делать? Чем больше проходит времени, тем меньше шансов вернуть мотылька. Артур может просто потерять, запамятовать, куда дел.

Поэтому в среду, немного придя в себя, я была преисполнена решимости снова поговорить со своим мучителем. Пригрозить в случае чего директором.

Высматриваю его — ну конечно, с Никой обнимается. Чем еще придурку заниматься?

Нет уж, к ним двоим точно не подойду. Попробую на большой перемене, в столовой.

Столовая. Я не заходила сюда с самых первых дней учебы. Переступаю порог и чувствую, как все дрожит внутри. Но я приказываю себе успокоиться. Хватит трусливо прятаться по углам и убегать. Кто такой этот Артур? Всего лишь выскочка, который пользуется своей смазливой внешностью и состоятельными, успешными родителями. Кем бы он был без этого? Да никем. Даже Ника не взглянула бы на него, не будь он таким… Красивым? Так, стоп, Василина! Ты пришла сюда не для того, чтобы внешность этого козла описывать. У тебя есть конкретная цель, вот и сосредоточься. Твердой поступью подхожу к столику, за которым сидят Артур и еще трое парней.

— Надо поговорить, — заявляю нагло.

Принц лишь усмехается. Внимательно, нарочито медленно рассматривает меня — я смущенно переминаюсь с ноги на ногу, в голове вертится идиотская мысль — надо было умудриться напялить сегодня старые потертые балетки. Черт, я ведь плюю на такие вещи, тогда почему мне стыдно? Я вовсе не нищенка, а уж Анна Григорьевна расщедрилась перед началом учебного года на довольно приличный гардероб. Вот только туфли для сменной обуви на толстом сантиметровом каблуке — не по мне. Вот и таскаю старые — в них ноги не устают, удобно и комфортно. Но сейчас ненавижу себя за то, что не подумала об этом. Могла бы поприличнее одеться. И дело совсем не в том, что мне важно произвести впечатление на этого твердолобого кретина! Просто… одежда — тоже своего рода защита. Да и замарашкой выглядеть не хочется.

— Давай, валяй, Дусманис. Чего придумала? Нам с парнями как раз скучно.

— Наедине можем поговорить? Или ты без друзей за спиной не чувствуешь себя комфортно?

— О, мне комфортно везде и всегда. А вот ты как решилась из своей норки выползти?

— Ради того, что тебе дорого, еще и не на такое пойдешь.

— Так ты все про цацку свою? Не оригинально.

— А ты чего ожидал?

— Ладно, парни. Оставьте меня наедине с этой камикадзе.

Ребята нехотя встают из-за стола, видно, что жаждут досмотреть представление до конца. А я облегченно вздыхаю. Еще пара фраз, и я бы убежала. Ноги почти не держат, сажусь за стол на освободившееся место напротив Артура.

— Почему тебе так дорог кулон с изображением моли? Это, право слово, странно, — недоумевает Артур.

— Это мотылек. Его сделал папа. Символ нашей семьи. Пожалуйста, верни мне кулон. Это память о моей маме. Она умерла. Даже у такого, как ты, должно быть хоть подобие человечности.

— Какого? Какой я, по-твоему?

— Я сейчас не об этом.

— А я — так вот очень хочу узнать. Что ты возомнила о себе? Хамишь мне, моей девушке. Уверена, что не пожалеешь?

— Уже жалею! Но я не хотела, пойми! Вы сами начали нападать, я же — только защищалась. Если вернешь кулон — клянусь, даже близко не подойду. Хочешь, буду Нике домашку по русскому делать? Целый год? Она в русском языке еле плавает. Был тут у нас совместный урок с ее классом, так прямо жаль ее было…

— Да ну подумайте, какая щедрость! — ухмыляется Принц. — Ну, Ника, дело десятое. А что, если мне портфель будешь носить, до машины, каждый день?

— Портфель? А он есть у тебя?

Представила Принца со школьным ранцем, и отчего-то захотелось хихикнуть. Презабавная нарисовалась картинка.

— Нет, нету. Но я куплю ради такого случая.

— Прости, но я не могу носить за тобой портфель, — притворно вздыхаю, делая вид, что мне очень жаль отказываться от столь щедрого предложения. — Боюсь, твоя девушка меня в этом случае съест. Давай что-нибудь еще придумаем?