наслаждаясь увиденным. Родинка над коленкой, маленький шрамик на голени, раскрашенные ногти на ногах и тоненькие жилки ступней — всё привлекало взгляд, задерживая уход. Лебедев улыбнулся своему ребячеству и, накрыв девушку курткой, вылез, готовить завтрак.

Приборов, определяющих время, не было. Лебедев глядел через макушки елей на солнце, пытаясь наугад, определить который час и ему казалось, что время подходит к полудню. Девушка до сих пор не выходила, и мужчина скучал от безделья, с нетерпением ожидая её появления. Ему предстояло принять решение, и он оттягивал момент. Если за ним не приедут, что делать тогда? Всё же плыть по течению ухватившись за бревно, оставив девушку? Или взять её с собой? А может остаться с ней ждать?

Костёр потрескивал, пожирая ветки. Девушка вылезла из палатки и тихо подошла, остановившись рядом.

— Я уже думал, ты не появишься. Будешь обедать? — спросил Лебедев, но рядом с ним никого не оказалось. Поднявшись, мужчина быстрым шагом дошёл до палатки и громко спросил, — Ты жива там? Не спишь?

Послышалась возня, — Мне плохо.

— Накройся если голая, я зайду, — проговорил мужчина и после минутной паузы оказался в палатке.

Было душно и лицо девушки, искусанное комарами, казалось сонным и вялым. Она лежала, прикрыв глаза и тяжело дышала. Мужчина дотронулся до её лба и нахмурился. — У тебя жар. Пойду, принесу попить. Раскройся потом, так температуру ещё выше поднимешь.

— За ночь не насмотрелись, что ли? Придумали повод. Раскройся!

— Ты объект изучения у психологов. Не пойму, какие в тебе отклонения, но они точно есть. Раскроешься, как уйду. Говорю тебе, температуру поднимешь.

Лебедев собрался выйти, но девушка схватила его за край рубахи. — Я не хочу умирать здесь в лесу, в этой палатке. Когда за вами приедут?

— Не хочешь умирать в палатке, давай брошу снова в воду?

— Я бы посмеялась, но глупая шутка. Вы обещали пить. Может, принесёте?

Данил улыбнулся, — Извини, хотел подбодрить. Рано тебе умирать. До пенсии ещё столько дел переделаешь. Потерпи. Скоро приедут.

Напоив девушку и оставив её в палатке спать, мужчина, стал вспоминать народные средства, способные сбить жар. Через час, он уже крутился возле больной, с кружкой отвара из листьев малины, коры липы, и плодов шиповника. Вдобавок принёс рубашку, намоченную в реке, намереваясь предложить холодный компресс.

— Это, что за гадость в кружке? И муха плавает.

— Отвар липы и малины. Должно помочь. А плавает не муха, а мушка, в кружку попала, пока нёс. Вот ещё компресс холодный. Надо на тело положить, чтобы температуру понизить.

— Я не буду укрываться этой вонючей тряпкой. Где её нашли?

— Это моя рубашка и она не вонючая, — Лебедев понюхал ткань, определяя её свежесть. — Больше нет ничего. Жить хочешь? Тогда пей и рубашку забери.

— Но…

— Давай без, но, — Данил бросил рубашку девушке в лицо и поставил кружку рядом.

Весь день он ухаживал за Вероникой, меняя компресс и наполняя кружку отваром. К вечеру ей стало лучше. Лицо оживилось, и нездоровый румянец растворился вместе с недугом. Вероника покинула убежище, и потоптавшись возле палатки спросила, — А где тут туалет?

— Везде.

— Я серьёзно спрашиваю. В какую сторону идти?

— Можешь в сторону реки, и сесть задом к лесу, а можешь в сторону леса, повернувшись задом к реке.

Девушка забежала за палатку.

— Эй, подожди. На палатку ссать не надо. Вон к ёлочкам беги.

Вернувшись из леса, девушка присела рядом с мужчиной.

— Вы называете меня, эй называете. Забыли имя?

— Ну а сама, моё помнишь?

— А вы и не говорили.

— Говорил.

— Нееет.

— Говорил. Моё имя Данил. И давай на ты. Я не старый ещё.

— А моё Ве-ро-ни-ка. Ве-ро-ни-ка. Ве-ро-ни-ка. Ходи и повторяй, может, хоть так запомнишь. А есть, что ни будь покушать?

— Кашу с тушёнкой будешь?

— А можно тушёнку без каши и чай без этих палок, которые пережёвывать надо?

Через полчаса насытившись, Вероника молча смотрела на остроконечные языки пламени, думая о чём-то своём. — Почему за нами не приехали?

— Забыли, наверное.

— А может никто и не должен был приезжать? Может ты обманул? Ты, наверное, преступник, в бегах и тебя ищет полиция?

— Нет. Не преступник. Завтра если не заберут, отправлюсь вниз по течению вплавь. Додерусь до людей и за тобой вернусь.

— Нет. Я с тобой.

— Зачем? Тут палатка и продукты есть. Я вернусь, обещаю.

— Я не останусь тут одна. Меня звери съедят, пока ты купаешься. Или утонешь и не успеешь про меня рассказать, а я умру от голода. Нееет, я с тобой.

— Ладно, посмотрим.

— И смотреть не будем. Я решила. И всё же, что тут делаешь? Какой-то ты подозрительный. Не рыбачишь, грибов не собираешь, один, чего-то ждёшь. А-аа, ты, наверное, денег должен, а потому прячешься? От приставов или коллекторов? Угадала? — девушка громко засмеялась. Потом замахав руками, продолжила, — Нет, не так. Ты столичный олигарх. Тебя заказали друзья или охотятся силовики, потому что ты честный и хочешь людям добра. И вот на тебя было покушение, и ты спрятался здесь, среди ёлочек. Ждёшь помощи из-за границы. Вот теперь угадала, — Вероника улыбнулась. — А-а, нет, разгадала. Ты китайский шпион собираешь данные о водных ресурсах страны. У тебя даже глаза вон немного узкие и хитрые.

— Я рад, что тебе лучше. Но разочарую. Не одна из версий и близко не подходит. Я природу люблю, и обязательно с приключениями. Вот, к примеру, сижу с тобой у костра, разве не приключение?

— Знаешь, меня не проведёшь. Я всяких людей повидала. Я за тобой наблюдать буду, ты это просто знай китайский засланец. Я пойму, что с тобой не так.

— Ты уж порадуй. Разберись. Только, сначала в себе. Не хочешь, рассказать, что с тобой случилось. Не верю я, что жених тебя бросил, свалил с рыбаками. Разве, что жениха ты плохо знала, и он оказался из этих, которые, рыбаков любят.

— Это подло, портить человеку настроение, когда оно хорошее. Подло и …

Девушка стала серьёзной. — Знаешь, я вчера думала, умру.

— И сегодня утром то же, — подметил Данил.

— Я не понимаю, как всё получилось? Почему он не подождал? А если бы я не увидела свет от костра? Если бы не ты, не знаю, по какой причине застрявший в этом месте, я уже не разговаривала и не дышала. Вот что важно. И я только сейчас это осознаю в полной мере. Я очень сильно испугалась. Со мной всегда рядом был отец, и я не думала, о плохом. Жила, себе, строила планы на будущее и бац, в миг всё могло прерваться.

— Обошлось