лицо. Может, всё это ей лишь мерещится, лишь её какие-то дурацкие мысли. Но то же самое она замечала в зеркале на следующее утро после тех нечастых вечеров, когда они с Джессикой уговорили на двоих чрезвычайно больше бурбона, чем следовало бы. Видимо, и Старк провёл вчерашний вечер весело.

Параллельно с беседой Триш отслеживала вопросы к гостю в специальной программе на ноутбуке и читала комментарии в твиттере. Там сейчас под постом с анонсом эфира с Тони Старком посыпался шквал ответов, которые она не успевала читать. Бесконечные шутки, картинки, где Пэтси и Старк вдвоём, вопросы, пожелания новых гостей и, конечно, оскорбления, критиканство и споры. Сэм удерживал дозвонившегося слушателя на линии, и мисс Уокер видела это у себя в окне программы на компьютере. К несчастью, Железный человек прибыл так поздно, что они не успели оговорить, удобно ли ему будет отвечать на вопросы слушателей. Триш не растерялась, она открыла заметки в смартфоне, напечатала там этот вопрос и показала экран Старку. Тот утвердительно кивнул. Триш предполагала, что этот человек совсем не из тех, кто боится неудобных вопросов, но не спросить его разрешения было бы по-хамски и совсем не профессионально.

- Здравствуйте, как вас зовут? – Они подключили звонившего в эфир.

- Меня зовут Брэдли. Мистер Старк, Триш, привет!

- Привет, Брэдли.

- Мистер Старк, скажите, будете избираться в мэры Нью-Йорка? – Старк засмеялся.

- О нет, политика – это не моё. Меня интересует только моя компания.

- Может, в губернаторы?

- Нет-нет. Оставлю это тем, кому это интересно.

- Но что же делать, если на выборах победит Фиск?

- Я верю, что всё будет хорошо.

- Очень жаль, мистер Старк. Вы бы навели там порядок!

- Спасибо, что веришь в меня, друг.

Первым звонки принимал Сэм. Он начинал беседу с гостем, спрашивал, что он хочет сказать в эфире, но в действительности, ни для кого не секрет, делалось это во многом лишь за тем, чтобы понять, адекватен ли звонящий человек. Разумеется, страховки это никакой не давало, но всё же отсеивало самых неадекватных.

- Кстати насчёт Старк Экспо. – В ходе беседы Старк снова упомянул грядущую выставку. – Расскажи, что нам ждать в этом году?

- Разумеется, это секрет. – Вежливо ответил Старк.

- Я должна была попытаться.

- Я понимаю. – Оба наслаждались беседой. Непринуждённой, лёгкой, такой естественной, словно они знакомы уже давно. Триш, конечно, хорошо подготовилась, она знала, о чём спрашивать, куда направлять разговор. Старк не сопротивлялся, не устанавливал свою доминирующую роль, не пытался сделать из радиоэфира ни публичную казнь Патрисии за ночной звонок, ни саморекламу, ни манифест о собственной деятельности, незаменимости и

исключительности. К середине беседы Триш уже и забыла об этой волнительной неделе, о всех своих сомнениях. Они смотрели друг другу в глаза и вели этим ещё один разговор, как будто бы одновременно в этой студии проходило сразу две беседы: одна – для слушателей эфира, вторая – их личная. Сэм и котик это видели, но понимали ли они? Отнюдь.

- Что ж, Тони, а как дела с «Городом будущего», который ты представил на прошлой выставке?

- Власти штата Калифорния утвердили концепцию и городской проект. Сейчас идёт поиск инвесторов и подрядчиков. Старк Индастриз, разумеется, тоже в деле. Для нас подобный проект – это профессиональный вызов.

- Ты видел самые популярные вопросы в сети после того анонса?

- Нет. Какие же?

- Как будет называться город и кто станет мэром?

- Ха! Что ж, я думаю, эти мелочи решатся сами собой.

- Значит ли строительство нового города в Калифорнии, что ты покинешь Нью-Йорк и перекочуешь на Западное побережье?

- Ни в коем случае. Здесь мой дом.

Триш несколько раз зачитывала вопросы гостей, приходящие ей на ноутбук. Фильтровать их было непросто, нужно было тщательно следить, что озвучивать в эфире, и если «Спасибо за всё, мистер Старк» в программе звучало весьма уместно, то «Хаммер – отстой» лучше было пропустить. Десятки пожеланий скорейшей свадьбы между Пэтси и Старком ей, конечно, льстили. Приятно было осознавать, что в глазах многих людей она была бы достойна занять вакантное место миссис Старк.

В какой-то момент Патрисия поймала себя на мысли, что ей настолько комфортно, что она была бы не прочь повторять такую беседу хоть раз в неделю, сделав Тони если уж и не соведущим, то как минимум постоянным гостем. К сожалению, исполнить это было бы никак невозможно.

Единственное, что её по-прежнему беспокоило, это некое второе условие, о котором сказал Старк во время ночного звонка. Согласно уговора, он озвучит его после эфира. И это после наступит уже совсем-совсем скоро. Поступил очередной звонок. Гость торопливо поздоровался, представился и сразу начал:

- Мистер Старк. Скажите, тот ублюдок, который ответственен...

- Брэдли, прошу вас, выражайтесь корректней. – Сказала Триш. Ругательства были запрещены в эфире и, если гость снова повторит, его придётся отключить.

- Простите, Триш. Тот мерзавец, который ответственен за нападение на Нью-Йорк, почему он не сидит в тюрьме? Где он?

- Он не принадлежит нашему миру, дорогой друг. Он ответит за всё, что натворил перед своим судом. – Старк изменился в лице. Его беззаботность как рукой сняло. Вдруг он стал собран, серьёзен и хмур.

- Вы отпустили его с Тором? Локи. Вы отпустили его с Тором? Его нужно было линчевать. Таких убивают на месте. – И сам звонивший отличался от всех предыдущих. Голос его был нервный, почти срывающийся, дрожащий.

- Я согласен с тобой, Брэдли. К сожалению, есть вещи, на которые мы не можем влиять.

- Его нужно было убить! За всё, что он причинил нам!

- Брэдли, вы же не обвиняете в этом мистера Старка? Не он один принимает решения. – Вмешалась Триш. Она-то уж поняла, что тема всплыла очень щекотливая и непростая.

- Простите! Простите! Я не виню вас, Мистер Старк. Вы – герой. Мой сын мечтает быть похожим на вас. Я купил ему маску Железного человека. Вы – Герой, мистер Старк, моего сына, мой герой, всей Америки. Но моя жена, она погибла в тот день. Кто вернёт мне её?

- Мне очень жаль, Брэдли... – Единственное, что смог сказать Старк.

- Мне тоже. Я... Моя жена... Её нет. Я просто хочу, чтобы этот подонок ответил за всё. – Голос его стал совсем дрожащим. Этот человек