Меня трясет.

Подговорив Илюху позлить Волкова, я и предположить не могла, что наша проделка зайдет настолько далеко. Сначала мы собирались выпустить из сарая куриц и раскидать по двору садовый инвентарь, но Илюха, в очередной раз припомнив трагическую историю своей семьи, принялся вдохновенно громить полки и переворачивать ящики с рассадой. Глядя на его резкие, точные движения, я тоже вошла в раж — привиделось до ломоты в зубах идеальное лицо Вани, его отмороженные, обжигающие презрением глаза, а еще — радостная, подозрительно красивая Бобкова в его объятиях. Он не позволил ей унизиться и собрать разбросанные мною вещи, он за нее заступился, так пусть теперь пострадает!..

Только Рюмин со мной и в горе и в радости, он — мой самый близкий друг, и я не должна об этом забывать!..

Мы немного увлеклись — взявшись за руки, устроили дикие танцы на грядках, а потом Илюха споткнулся, завалился набок, с грохотом обрушил всю конструкцию теплицы, и мы стремглав сбежали, перемахнув через забор.

Черт знает что. Я не пила, но, кажется, страдаю от ужасного похмелья и даже свое отражение в зеркале не узнаю.

Неловко натягиваю джинсы и изумрудную водолазку и волоку себя на кухню — аппетита нет, но спорить с мамой себе дороже. Она уже развернула бурную деятельность — орудует миксером, улыбается, наливает мне чай. Но долго создавать видимость благополучия не получается — мама роняет вилку, забывает вовремя перевернуть оладьи, добавляет в свой кофе соль вместо сахара.

— Мам, я правда ни при чем… — заверяю я, избегая встречаться с ней глазами, но она бесцветным голосом поясняет:

— Дело не в тебе. Просто… Вчера от отца не пришел перевод. Видимо, Кристинка накрутила, и он отменил автоплатеж… Мне пришлось отдать за коммуналку всю наличку, и деньги закончились. Позвони ему, Лер.

— Не хочу.

— Звони, я сказала, или мы с голодухи помрем! — рявкает мама. Я закипаю от негодования и упрямо цежу сквозь зубы:

— Даже если бы хотела — он ни копейки мне не даст, только разозлится и начнет орать. Потому что я — его позор, и мне нечем его умаслить!

* * *

Я на взводе и изо всех сил бодрюсь, хотя последние новости изрядно подкосили — жизнь на всех парах летит под откос, рушится и песком утекает сквозь пальцы. Каждое мое действие влечет противодействие, и я больше ни на что не могу повлиять.

Хмурый Илюха, ссутулившись и набросив на башку капюшон черного худи, стоит у калитки. Считываю в его неподвижном взгляде намерение отпираться до последнего и коротко киваю — в общении мы частенько обходимся без слов.

Ну а если мы не причастны к хулиганству, значит, бояться нам нечего!..

Весь путь до школы мы с Рюминым развязно позируем для его видео, раздаем друг другу звонкие затрещины, играем в салки и чересчур громко хохочем. Теперь, несмотря на засевшее в желудке ощущение грязи и гнили, я уже не могу сказать точно, что мы сделали нарочно, а что — нет, и внутренне готова смириться с уничтожающими проповедями Волкова на тему моей никчемной натуры.

Но от перспективы встретиться с ним подкашиваются коленки, а сердце колотится о ребра и хлюпает, как размякший бисквит.

Широко скалясь, вышагиваю рядом с Илюхой через весь холл и незаметно озираюсь по сторонам. В спертом воздухе витает почти осязаемое напряжение — пространство вокруг искрит и пощелкивает от надвигающейся грозы. Войдя в класс, я первым делом смотрю на парту Волкова, но ни его, ни Инги не обнаруживаю, и, выдохнув, приветливо машу ребятам — те подобострастно кивают, однако несколько человек, в том числе и Петрова, игнорят мое приветствие и низко опускают головы.

Я уже готова рвать и метать, натравить на несогласных верного Илюху, но в класс вбегает запыхавшаяся Раиса, и за ее спиной в проем тихонько проскальзывает Инга.

— Ребятушки, сегодня произошел вопиющий случай! — дождавшись, когда смолкнет гул, траурным голосом объявляет класснуха и нервно теребит верхнюю пуговицу пиджака. — Кто-то проник во двор Анны Игнатовны и учинил там погром! Я верю, что никто из вас не способен на подобную низость, но, если вы что-то видели или слышали — расскажите!

Повисает гробовая тишина, только люмены натужно гудят под потолком, и весенний ветер шумит в приоткрытой раме. Вдоль позвоночника ползет озноб, и я едва не переламываю стиснутый пальцами карандаш.

— Получается, никто ничего не знает? — Раиса смотрит в пустоту поверх наших макушек — Инга, а сам Ваня что говорит?

— Говорит, что ничего не видел… — пищит Бобкова. — И предположений у него нет. Они с мамой не будут раздувать скандал и искать виноватых. Ваня уверен: негодяи сами себя накажут.

Илюха оглядывается и торжествующе мне подмигивает, но мне становится еще неспокойнее и гаже. Фразы Волкова, переданные Ингой, прозвучали как послание именно нам.

Раиса Вячеславовна опускается на стул и тяжко вздыхает:

— Ладно, ребята. Перейдем к уроку… Но сначала небольшое объявление. Н-ский госуниверситет приглашает вас принять участие в конкурсе. Победа в нем даст вам возможность целый год бесплатно посещать курсы довузовской подготовки в Задонском филиале и гарантирует дальнейшее зачисление на бюджет! Конкурс пройдет в форме тестирования по курсу обществознания, квота — одно место от одной сельской школы. Подавайте заявки на участие, не стесняйтесь. Я знаю, что наша Лера, например, хочет стать юристом, и это отличный шанс!

Я сижу как на иголках и не верю собственному счастью — неужели в череде невзгод и проблем жизнь наконец повернулась ко мне лицом?

* * *

После третьего урока мы, окончательно уверовав в свою безнаказанность, как в старые добрые времена тусуемся у ржавых турников. Илюха и Ринат пытаются отжать деньги у зашуганного Карманова, однако тот отказывается платить и резво убегает, а я, призвав на помощь все свое самообладание, набиваю отцу смс:

«Пап, привет, очень занят? Как твои дела? Ты забыл про перевод, пап. Нам вчера чуть газ не отключили».

Проходит минута, три, десять, звенит звонок, начинается алгебра… Я достаю телефон и, спрятав его под партой, снова пишу:

«Пап, я сделала, как ты просил. Поступлю на бесплатные курсы в Задонске, а в следующем году пройду в универ на бюджетное место. Он находится совсем недалеко от твоего дома — я на карте смотрела. И то, и другое — дело решенное. Я молодец?»

Ответ от отца прилетает только