«прийти» и «уйти», означающим простые и абстрактные движения (ведь они – часть нашего кинематического восприятия). Слова в данном случае, переведенные как «прийти», относятся к процессу возникновения, не называя его при этом движением – это «происходит сюда» (pew’i), или «происходит из этого» (angqö), или «прибыло» (pitu, мн. ч. öki). Это относится только к конечному проявлению, фактическому прибытию в заданную точку, а не к какому-либо предшествующему ему движению.

Описанная сфера субъективного, или процесса проявления, в отличие от объективного, результата этого вселенского процесса, включает в себя и пограничный, но все же относящийся к ее собственной сфере аспект существования, который мы включаем в наше настоящее время. Это именно то, что только начинает проявляться, т. е. то, что начинает совершаться, например, ложиться спать или начинать писать, но еще не идет полным ходом. Это может обозначаться и обычно обозначается той же формой глагола (ожидательной формой в разработанной мною терминологии грамматики хопи), которая относится к нашему будущему или к желанию, хотению, намерению и т. д. Таким образом, эта грань субъективного пересекает и включает в себя часть нашего настоящего времени, т. е. момент зарождения, но большая часть нашего настоящего относится в схеме хопи к объективной сфере и поэтому неотличима от нашего прошлого. Существует также начинательная глагольная форма, которая обозначает эту грань зарождающегося проявления в обратном смысле – как принадлежащую объективному, как грань, на которой достигается объективность; она используется для обозначения начала, и в большинстве случаев при переводе мы будем использовать тот же вариант, что для ожидательной формы. Однако в ряде принципиальных моментов появляются существенные и коренные различия. Начинательная форма, или инцептив, относящаяся к объективно-результативной стороне, а не как ожидательная (экспектив) к субъективно-каузальной, подразумевает завершение работы причинно-следственной связи в том же духе, в каком она констатирует начало проявления. Если глагол имеет суффикс, который в некоторой степени совпадает с нашим страдательным, но в действительности означает, что каузация воздействует на субъект для достижения определенного результата (например, «пища съедается»), то добавление инцептивного суффикса таким образом, чтобы он относился к основному действию, дает значение прекращения каузации. Основное действие находится в инцептивном состоянии. Следовательно, какая бы каузация ни стояла за ним, она прекращается; и каузация, на которую явно указывает каузальный суффикс, является такой, которую мы бы описали прошедшим временем, и глагол включает в себя и начинание, и декаузацию конечного состояния в одном высказывании (при переводе это будет передано примерно как «перестает быть съеденным»). Не зная основ метафизики хопи, невозможно понять, как один и тот же суффикс может обозначать начало или остановку.

Если бы мы захотели приблизить терминологический аппарат нашей метафизики к понятиям хопи, то, вероятно, должны были бы рассматривать субъективную сферу как сферу надежды или упования. В каждом языке есть понятия, получившие космические полномочия, выкристаллизовавшие в себе основные постулаты неоформленной философии, в которых заключена мысль народа, культуры, цивилизации, даже эпохи. Таковы наши слова «реальность», «субстанция», «материя», «причина», но также «пространство», «время», «прошлое», «настоящее», «будущее». Таким термином в языке хопи является слово, которое чаще всего переводится как «надежда» – tunátya – «оно пребывает в состоянии надежды», «оно надеется», «на него надеются», «оно думает или о нем думают с надеждой» и т. д. Большинство метафизических слов в языке хопи – это глаголы, а не существительные, как в европейских языках. Глагол tunátya содержит в своей идее надежды что-то от наших слов «мысль», «желание», «причина», которые иногда приходится использовать при его передаче. В действительности это слово представляет собой понятие, в котором кристаллизуется философия вселенной хопи в смысле ее великого дуализма объективного и субъективного. Данное слово обозначает состояние субъективного, непроявленного, жизненного и причинного аспекта мироздания, а также брожение деятельности, направленной на реализацию и проявление, которым оно кипит, – действие надежды, т. е. умственно-причинная деятельность, которая постоянно давит на сферу проявленного. Как известно всем, кто знаком с устройством общества хопи, они видят эту бурлящую деятельность в росте растений, формировании облаков и их конденсации в виде дождя, в тщательном планировании деятельности общин в сельском хозяйстве и архитектуре, а также во всех человеческих чаяниях, желаниях, стремлениях и размышлениях. Но наиболее полно присутствует она в молитве, постоянном молении общины хопи, сопровождаемом экзотерическими церемониями и тайными, эзотерическими ритуалами в подземных кивах. Такое моление выводит напор коллективной мысли и воли хопи из субъективного в объективное. Инцептивная форма tunátya – tunátyava – означает не «начинает надеяться», а «сбывается, на что надеются». Почему она логически должна иметь именно такое значение, станет ясно из сказанного. Инцептивное обозначает первое появление объективного, но основное значение tunátya – субъективная деятельность, или сила; инцептивное же является завершением этой деятельности. Можно сказать, что tunátya – это термин хопи, обозначающий объективное, в отличие от субъективного. Эти два термина – просто два разных отголоска одного и того же словесного корня, так как две космические формы суть два аспекта одной действительности.

Что касается пространства, то субъективное – это психическая область, не имеющая пространства в объективном смысле, но, по-видимому, символически связанная с вертикальным измерением и его полюсами – зенитом и подземьем, а также с «сердцем» вещей, что соответствует нашему слову «внутренний» в метафорическом смысле. Каждой точке объективного мира соответствует такая вертикальная и жизненно-внутренняя ось, которую мы называем источником будущего. Но для хопи не существует временного будущего; в субъективном состоянии нет ничего, что соответствовало бы тем последовательностям и преемственностям, сопряженным с расстояниями и меняющимися физическими конфигурациями, которые мы находим в объективном состоянии. От каждой субъективной оси, которую можно представить как более или менее вертикальную, подобно оси роста растения, во все стороны простирается объективное царство, хотя эти направления особенно характерны для горизонтальной плоскости и ее четырех координат. Объективное – это великая космическая форма протяженности; оно включает в себя всю протяженность бытия, все интервалы и расстояния, все ряды и числа. Расстояние включает в себя то, что мы называем временем в смысле временной связи между событиями, которые уже произошли. Хопи представляют себе время и движение в объективной сфере в чисто функциональном смысле – в смысле сложности и масштаба действий, связывающих события, так что элемент времени не отделен от любого элемента пространства, входящего в эти действия. Два события в прошлом произошли спустя длительное время (в языке хопи, как мы уже отмечали, нет слова, полностью эквивалентного нашему «время»), если между ними произошло множество периодических физических движений, позволяющих преодолеть большое расстояние или накопить величину физического проявления другим способом. Метафизика хопи не ставит вопрос о том, существуют ли вещи в отдаленной деревне в тот же момент