Она считала, что за две недели вполне сумеет подготовиться к развратной ночи. Перед тем как улететь в Гонконг, Алли выкроила время на поход в салон, сделала полную восковую эпиляцию, педикюр и прошла процедуру отшелушивания, чтобы кожа стала гладкой и шелковистой. Но, несмотря на все эти приготовления, она успела сто раз передумать, чуть не отказалась от всего и снова передумала.

С одной стороны, то, что Росс прилетит специально ради нее, заставляло ее чувствовать себя самой сексуальной женщиной в мире. С другой, Алли реально не знала, как вести себя после того, как они… закончат. Возникнет ли между ними ощущение неловкости? Следует ей попросить его уйти или он останется на ночь? Утром в пятницу ей нужно рано вставать – деловая встреча. И как поступить? Оставить его в квартире досыпать или разбудить и выставить?

Дилеммы, дилеммы.

Вдобавок ко всем этим треволнениям вчера у нее разболелась голова, она почувствовала себя нехорошо. Сначала Алли списала это на недоедание и даже заказала в самолете салат с цыпленком, но и после еды лучше не стало.

Стоя перед зеркалом, она смотрела на крупные капли пота на лбу и дрожала в теплом толстом халате.

Страшно болел желудок, будто тасманский дьявол терзал его острыми клыками. И это никак не изжога. Изжога накатывает приступами, а эта боль не отпускала совсем. Бесконечный ад.

Алли ухватилась за раковину, и холодное отчаяние сжало ее сердце. Невозможно быть секс-богиней да и вообще заниматься сексом в таком состоянии. Она выглядит как зомби из ужастика. Да, ей ужасно хотелось переспать с Россом, но гораздо больше свернуться в клубочек и принять обезболивающее.

Она выпрямилась, показала зеркалу язык, достала из шкафчика обезболивающие таблетки и приняла сразу две штуки. На работу идти все равно надо, это не обсуждается. Кроме предполагаемой встречи с Россом вечером, днем у нее намечено совещание с креативным директором рекламного агентства, а позже совет директоров.

Все будет нормально. Надо только приступить к работе, и она забудет о том, что чувствовала себя плохо.

К полудню Алли осознала, что больше не может. Какой там новый пеньюар цвета орхидеи, который она так надеялась продемонстрировать Россу! У нее поднялась температура, а от боли в желудке она почти ничего не соображала. Еле-еле, собирая все силы, чтобы не упасть в обморок, она спустилась на первый этаж. О том, чтобы самой вести машину, разумеется, не было и речи.

Так что – ха-ха-ха! – никакого Росса. Алли вызвала такси и посмотрела на часы. Ровно двенадцать. У него достаточно времени, чтобы сдать билет. Несправедливо заставлять его лететь в Женеву ради свидания с Мортишей из семейки Адамс.

Теперь заболело еще и сердце. От разочарования. Набравшись храбрости, Алли набрала номер Росса и испытала облегчение, сразу попав на голосовую почту.

– Росс, Это Алли. Прости, но я нездорова, очень плохо себя чувствую. Придется отменить сегодняшнюю встречу. Мне очень, очень жаль, но сегодня от меня будет мало толку. Надеюсь, ты получишь это сообщение вовремя и сможешь сдать билет.

Ее замутило. Она быстро отослала имейл примерно с тем же содержанием, прислонилась затылком к подголовнику и сморгнула набежавшие слезы. Вот так. Только что испортила себе фантастическую ночь. Надо же было заболеть именно в такой момент! Она даже сексом заняться не в состоянии без того, чтобы все не усложнить.

Типичная ситуация для Алли Джонс.

Росс стоял перед входом в дом, где жила Алли, – многоквартирного здания с арочными окнами на первом этаже. Мягко говоря, он был страшно раздражен. Он целый день, как безумный, носился по Лондону, еле успел на рейс до Женевы и уже в такси, которое везло его из аэропорта, его настигло ее сообщение.

Она плохо себя чувствует и не может с ним встретиться? Полная фигня! Неужели полагает, он в это поверит? Она просто передумала и не нашла в себе храбрости признаться ему в этом прямо. Видимо, до нее дошло, что секс с ним не будет профессиональным, тихим и клинически стерильным. А к диким грязным играм она, похоже, не готова.

Что ж, он здесь и не собирается зажать хвост между ног и послушно уехать, потому что так захотелось мисс Чопорность. Он не один из ее корпоративных лакеев, которыми можно командовать направо и налево, и удалять, когда они не нужны.

Что, если он позвонит, а она его проигнорирует? Не впустит внутрь? Тогда он просто сломает эту чертову дверь.

К счастью для него, именно в этот момент дверь подъезда распахнулась, наружу выскочил тинейджер. Из его наушников лилась громкая музыка. Росс перехватил ручку двери и вошел в холл. Обойдя лифт, пошел по лестнице пешком, надеясь, что гнев хоть немного улетучится, пока он доберется до квартиры Алли на последнем этаже.

Нездорова. Черта с два! Четырнадцать… шестнадцать. Вот и ее квартира. Скорее всего, ей на голову свалилась какая-то срочная работа, которую непременно нужно сделать сегодня. Иначе в противном случае обязательно прибудут четыре Всадника чертова Апокалипсиса.

А если ее нет дома, он подождет. А может, даже поедет к ней на работу и ворвется в кабинет. Росс постучал в дверь кулаком, не услышал ничего в ответ, его злость разгорелась с новой силой. Он постучал снова, уже громче, на сей раз за дверью раздался тихий скрип и слабый звук шагов.

– Кто там?

«Она здесь», – с глупым облегчением подумал он.

– Открывай дверь, Джонс.

– Какого черта! Росс?

Дверь открылась. Росс уставился в бледное, как смерть, лицо и изнуренные болью глаза. И раздражение тут же испарилось, сменившись тревогой.

– Черт, ты правда больна!

На ней были свободные спортивные штаны и майка с длинным рукавом, волосы кое-как сколоты сзади.

– Я же говорила! Ты что, не поверил мне?

– Извини. – Росс вошел в коридор и бросил сумку на пол. – Что с тобой такое?

– Да не знаю я, – простонала она, прошла в гостиную и повалилась на диван. Голову положила на подлокотник и натянула на себя плед. – Голова болит, желудок болит, какая-то сыпь. И мне все время холодно.

Росс скинул с себя пальто, повесил его на спинку стула. В квартире было жарко, как летом в Карру, он тут же снял еще и свитер. «Так-то лучше», – подумал он и присел рядом с ней на диван. Коснулся ее лба, и даже ему, мало что понимающему в таких вещах, стало ясно, что у нее высокая температура.

– Где у тебя сыпь, Джонс?

– На животе, – пробормотала она и вцепилась в плед.

Он легко разжал ее пальцы, задрал майку и выругался. Ниже пупка тянулась полоса каких-то волдырей. Выглядели они довольно болезненными. Росс случайно коснулся ее бедра, Алли сморщилась.

– Что, так больно? – Он быстро убрал руку.

– У меня очень чувствительная кожа.

– Ну что, тогда, полагаю, секс отменяется. Разве что мы проявим креативность и… – Он убрал с ее лица прядь влажных волос и заправил за ухо.